Ведьма. В поисках меридиана - Элизабет Ленхард

«Ей не остается ничего другого, как принять ее», — подумал Оракул с едва заметной улыбкой на губах.

Он видел, как девочки открыли книгу Фобоса и как оттуда поднялась Печать. Когда он наблюдал за битвой, его собственные мышцы напрягались. Оракул почувствовал прилив магии, захлестнувшей хранительницу Сердца Кондракара. Ощутил, как девочка вновь обрела свою силу и уверенность. Она вступила в битву с мглой Фобоса, и Оракул разделял все ее эмоции, чувствовал каждую частичку ее силы.

Битва закончилась так же быстро, как и началась. Сердце поглотило Печать Фобоса.

Оракул распахнул глаза и улыбнулся.

Он не ошибся, выбрав этих школьниц в смешной обуви и яркой одежде. Он знал, что многие члены Совета Кондракара сомневались в девочках: не слишком ли они юные, не помешают ли им их страхи, их интерес к мальчикам, их привязанность к собственным семьям.

«Здесь, в Кондракаре, — думал Оракул, — мы совсем позабыли, что у людей, при всех их слабостях, есть неистощимый источник силы. И эта сила называется любовью.

Боюсь, что многим из нас, например Любе, никогда этого не понять, — усмехнулся Оракул. — Кажется, как раз сейчас Люба спешит сюда по коридорам храма».

Вскинув голову, Оракул услышал приближающийся голос.

— Освободите дорогу! — рычала Люба. — Дайте мне пройти!

Оракул снова прикрыл глаза и вызвал в своем воображении образ Любы — ее длинную серебристую гриву, большие заостренные уши, сгибавшиеся как побеги какого-нибудь экзотического растения, кошачье лицо, решительное и мятежное.

Люба была защитницей магии Стражниц. И сегодня у нее было много хлопот: девочки встретились с серьезными противниками. Но это был пустяк по сравнению с тем, что ждало их впереди.

Оракул знал, что именно это и беспокоит Любу. Она была верным членом Совета, но слишком уж много переживала и всегда предвидела одни только опасности и несчастья. А все потому, что у нее не было истинного дара прозрения, как у Оракула.

И сейчас Люба шла к нему, чтобы посоветоваться.

— Мне нужно поговорить с ним! — потребовала она.

— Сейчас неподходящее время! — сурово ответил Тибор. Этот древний старец с метровой бородой и длинными седыми волосами был тем не менее силен как медведь. Его главной задачей на протяжении столетий было следовать за Оракулом, словно тень, и охранять его покой.

«Мы с ним как единый организм, — подумал Оракул. — Тибор — это крепкое, сильное тело, а я — разум, нематериальный и легкий как воздух».

Маленькое тело Оракула и в самом деле было таким легким, что во время медитаций поднималось над землей. Вот и сейчас, подобрав под себя ноги, Оракул парил над бассейном с лилиями и наслаждался исходящим от цветов ароматом.

Сейчас у него не было важных дел, и дерзкое вторжение Любы его ничуть не отвлекало. Но Тибор этого не знал.

— Оракул не может принять тебя! — настаивал советник.

Но Люба была настроена решительно.

— Это мы еще посмотрим, — крикнула она и, бросив в старца сгусток магической энергии, промчалась мимо. Этот жест неповиновения настолько ошарашил Тибора, что он не успел задержать ее.

— Стой! — крикнул Тибор, кидаясь за Любой. Но Оракул остановил его взмахом руки.

— Впусти ее, Тибор.

Затем, не поворачиваясь к Любе, сердито сверкавшей желтыми глазами, Оракул тихо заговорил со своим советником.

— Мне известны мысли Любы. А Люба уже знает, каков мой ответ.

Оракул почувствовал, как Люба припала к полу на краю бассейна и умоляюще сложила когтистые лапы.

— Этого нельзя допустить! — вскричала она. — Стражницы еще не готовы! У них нет опыта!

— То, что ты говоришь, верно, — согласился Оракул, безмятежно кивнув. — Но таково их предназначение. Я ничего не могу изменить.

— Нет, это не так! — горячо возразила Люба. — Ты можешь удержать их, если захочешь. Ты должен!

— Какая непочтительность! — возмутился Тибор, с неодобрением глядя на Любу.

Но та вызывающе обернулась к нему и сказала:

— Если девочки погибнут, у Сети не останется никакой защиты от Фобоса.

Оракул закрыл глаза. Да, Фобос… Стражницы только что впервые встретились с проявлением злой воли темного принца Меридиана. Его Печать и порожденная ею тьма чуть не одолели девочек. Но Сердце Кондракара перебороло мрак. Даже он, Оракул, вздохнул с облегчением, когда тихая рыжеволосая девочка вызвала Сердце и направила его против тьмы, а потом объединенная сила чародеек разрушила устрашающую мощь Печати.

— Девочки молоды и отважны, — сказал Оракул своей взволнованной служительнице. — Попытайся понять их, ведь десять тысяч лет назад ты сама была так же неопытна.

«И так же уязвима», — читалось между его слов. В том, что Люба беспокоилась за Стражниц, не было ничего необычного. Это входило в ее обязанности, которыми не следовало пренебрегать, особенно перед лицом надвигающейся опасности.

«Поверить не могу, что мы снова идем в дом Элион!»— вздохнув, подумала Корнелия. Они с подругами покинули ее уютную квартиру сразу после того, как Сердце Кондракара высветило новую точку на карте. И теперь они направлялись через город к мрачному заброшенному дому Элион.

«Да-а… — размышляла Корнелия, глядя на ходу на затягивающееся тучами серое закатное небо. — В последний раз, когда мы наносили Элион визит вежливости, она превратилась в какого-то жуткого пустоглазого призрака. Тогда она растаяла в стене своего подвала и заманила нас в сырой и мерзкий туннель, кирпичные стены которого пришли в движение и попытались похоронить нас всех заживо. А под конец «вечеринки» появился новый приятель Элион — огромное синее страшилище, которое попыталось утащить Хай Лин в Меридиан. Мне все труднее и труднее припомнить те времена, когда я считала Элион своей лучшей подругой».

Тайна, окутывавшая исчезновение Элион, все еще терзала Корнелию, как рана, которая никак не заживет. Она по-прежнему отгоняла от себя мысли о том, что Элион ушла в Меридиан по своей воле, что это действительно она каждый раз завлекала своих подруг в ловушки.

«Может, мы наконец найдем здесь ответы на все вопросы», — пробормотала себе под нос Корнелия, когда чародейки подошли к дому Элион. У главных ворот они немного притормозили. Запущенный двор устилали опавшие листья. Черные окна походили на пустые глазницы. Газеты, сваленные кучей на крыльце, успели отсыреть и пожелтеть.

Покинутый дом всем своим видом словно предупреждал: держитесь от меня подальше.

«Я бы с радостью держалась подальше, — думала Корнелия, разглядывая зловещее строение. — Это самое последнее место, где я хотела бы оказаться. Но раз карта Хай Лин говорит, что надо идти, значит, надо. Ведь когда неизвестный мудрец из какого-то выдуманного мира под названием Кондракар велит нам спасать Вселенную, мы соглашаемся и, не раздумывая, превращаемся в чародеек.