Подбор персонала в мире оборотней, или HR нигде не пропадет - Алла Александровна

разуму, который, похоже, внезапно оставил этого хищника, и закрываю глаза.

Он меня убьет сейчас… Просто так. Просто потому, что что-то ему не понравилось, показалось странным… Доигралась, Саша, да? Какая ты, ко всем чертям, Сандрина? Саша, глупая, поверившая в себя… Профессионал… Кому ты тут нужна… Ты тут — мясо. Тебя слушают, но не факт, что в любой момент не зарежут и не сожрут, как бессмысленную овцу, годную лишь для мяса…

Осознание ужаса происходящего накрывает с головой, сама не замечаю, как из-под стиснутых век текут слезы, по вискам, исчезают в волосах.

А Максан не торопится убивать, влажное дыхание поднимается выше, а затем висков касается… шершавый горячий язык!

Он что, облизывает меня?

Он что не хочет?..

Верней, он что, не хочет меня убивать, а хочет?..

Че-е-ерт…

Глава 15

Сквозь шумное дыхание хищника слышу утробное ворчание, наверно, призванное успокоить и предупредить самку, чтоб не дергалась. Раз уж попалась.

Вероятно, это работает на местных волчиц, но я не самка! Не зверь! И потому, осознав, что меня убивать, похоже, не планируют, а хотят использовать в другом ракурсе, принимаюсь лихорадочно дышать, насыщая клетки испуганного до ужаса мозга кислородом, заставляя его работать, искать выход из ситуации.

А выход — только пытаться достучаться через звериное до цивизованного. Не может же быть, чтоб Максан, владелец заводов, газет, пароходов и прочего движимого и недвижимого имущества, вот так легко выпускал свое внутреннее животное? Тогда бы он не руководил тем, чем руководил… Вряд ли Оррих-ан поставил бы управлять того, кто не умеет себя контролировать…

Значит, просто что-то случилось, триггер какой-то, похоже, я затронула, сама того не понимая. И надо срочно возвращаться к заводским настройкам…

— Максан… Я прошу тебя… — шепчу я, стараясь не подпускать в голос панические нотки, крайне лакомые для зверя. Не знаю этого, но чувствую, — я не понимаю, что происходит… Я… Давай поговорим, как цивилизованные… люди…

Он чуть замирает, дышит шумно и тяжело, затем еще раз лижет мой висок, словно вкус испуганных слез пришелся по нраву, снова спускается ниже, пробуя клыками кожу, дрожащую, дико бьющуюся в припадке ужаса венку у основания шеи, рычит, натыкаясь на наглухо застегнутую блузу, мешающую дальнейшему процессу исследования…

И внезапно отпускает меня!

Отстраняется, садится, поправляет прическу, как ни в чем не бывало!

Ошеломленная и все еще неверящая в случившееся, в свое временное избавление, я пару секунд лежу в том же положении, в котором Максан меня оставил, а затем резко сажусь и отползаю подальше от волка по сиденью. К окну.

Не отрывая настороженного взгляда от совершенно невозмутимого босса, провожу подрагивающими ладонями по волосам, поправляя прическу, нашариваю упавшую на пол машины шляпку, проверяю целостность пуговиц и прочего, что вполне могло пострадать от внезапной смены настроения волка.

Внутри, рядом с безмерным удивлением, что целая и пока все еще живая, зреет негодование и обида.

Это что сейчас было такое?

За что?

Максан сидит абсолютно спокойно, подхватывает упавший на пол лист с моей схемой и принимается ее изучать. Медленно, методично. И прямо чувствуется, что процесс его увлекает!

Он ведет себя так, словно вообще ничего особенного не случилось! Ну кинулся на беззащитную женщину, ну прижал ее к сиденью, ну пооблизывал, подышал в шею… А что тут такого?

Возможно, в этом мире такие вещи — реально норма. Но я не согласна с этим! И замалчивать тоже не буду, хоть Максан изо всех сил демонстрирует спокойствие и мужское самодовольное “а что тут такого”.

— Максан, — убедившись, по крайней мере наощупь, что комплектность организма сохранена, смотрю прямо на босса, — я хочу объяснений.

— Не обращай внимания, — все так же, не отрываясь от схемы, отвечает Максан, и меня передергивает от его ровного скучного голоса, — это просто проверка.

— Что? Какая еще проверка? — я ушам своим не верю. Проверка! Проверка? — И что же ты проверял? Может, посвятишь в результаты ее?

— Шпионка ты или нет, — все так же ровно отвечает Максан, опуская лист и прожигая меня внезапным острым взглядом с неутихшими еще в нем зелеными ответами.

— Что? Какая еще шпионка? А до этого ты не убедился? Вы же меня проверяли… И вообще… Я не давала повода…

— Проверяли. Но почему-то сейчас показалось, что недостаточно… И повод ты дала. — Говорит Максан, а зелень в его взгляде становится интенсивней. Так… Надо снизить градус общения. Признак уже знакомый, говорящий о том, что сидящий рядом волк — совсем не робот, и не железный. И ему этот зверь внутри, которого он выпустил на краткое мгновение, тоже покоя не дает.

— Когда же я дала повод думать, что я — шпионка? — тише и спокойней, словно с умалишенным, опасным умалишенным разговариваю, спрашиваю я.

— Когда мне схему показала. И дала понять, что знаешь куда больше, чем должна бы.

— Но это же смешно! — Я все же не выдерживаю. Обвинения никакой критики не выдерживают, вот честно! — Вы сами все это упоминали в разговоре! Я просто слушала! И систематизировала! То есть, разложила по полочкам!

— Впервые вижу женщину, способную из короткого разговора сделать столько выводов, — говорит Максан, не отрывая от меня пронизывающего взгляда, — верных выводов… Я должен был лично проверить, не от Тайгера ли ты.

— Не знаю, о каком ты Тайгере, — пожимаю я плечами, — хотя, припоминаю… Это ваши конкуренты, так?

— Вот о чем я и говорил. Когда ты услышала это?

— Как когда? Вы вчера с Оррих-аном говорили… Когда решали вопрос со складами…

— Да… — медленно кивает Максан, — упоминали. Один раз. Вскользь. А ты запомнила…

— Ну и что? — удивляюсь я искренне, — это говорит только о моей наблюдательности и хорошей памяти.

— Да…

Он по-прежнему не отводит от меня взгляда, и я снова начинаю ощущать себя в опасности. Конечно, не такой, как за пару минут до этого, практически в клыках зверя, но тоже приятного мало. Смотрит так, словно сожрать хочет. И выискивает кусочек поаппетитней. С которого начнет… Судя по долгому взгляду, шея ему понравилась… И ухо. И грудь. И губы. И… Ох, черт… Отворачиваюсь, почему-то жарко краснея. Понимаю, что веду себя глупо и непрофессионально, злюсь невероятно.

Приходи уже в разум, Сашка! И становись Сандриной! Волк хорош, они все тут хороши, хищные засранцы. Но это не значит, что можно позволять им вот так