Рекрут - Алексей Рудаков

Лично у меня, когда я облетал свой новый дом, возникла ассоциация с невысоким и пологим холмом, в котором трудолюбивые землекопы зачем-то пробили широкий сквозной туннель. Лично мне казалось именно так.

Но – то мне. А вот, например, пропагандисты, ещё те самые, Имперские, чьими роликами нас принялись кормить в отведённые на подъём нашего боевого духа, часы, были иного мнения.

Послушать их так «Длань» была серпом, призванным косить врагов как сорную траву, молодым месяцем грозной луны, зависшей над головами обречённых на смерть амфибий, и ещё много чем, не менее поэтичным. К слову сказать – иных, не Имперских, а современных агитационных роликов на борту не было, да и тех было не более десятка, чем и пользовался Кальтус, сосредоточивший усилия на нашей боевой подготовке.

Должен сказать, что тут я был полностью на его стороне – идти в бой против жаб, имея в своих ведомых едва оперившуюся молодёжь мне совсем не хотелось. Нет, реснут, конечно, но, поймите меня правильно, вот западло мне, пилоту, не первый год держащему в руках рычаги, подыхать от того, что кто-то, не слишком владеющий управлением, допустит смертельную ошибку.

Так что – спасибо тебе, Кальтус. И за часы, проведённые на тренажёрах, которых тут было полно, и где мы слётывались виртуально, и за практические вылеты, позволявшие юнцам моего звена хоть немного, но привыкнуть к своим машинам.

Да, я не оговорился – меня, как и большую часть ветеранов, поставили старшим звена, передав под моё начало трёх пареньков – Гарри, Виго и Марк.

Скажу пару слов о каждом, оно того заслужили.

Гарри был с какой-то фермерской планеты, вырваться с которой мечтал всю жизнь, так что здесь ничего нового нет. Прибытие рекрутеров, побег из дома, ладонь к экрану и его родителям только что и оставалось грозить кулаками, да лить слёзы по такому непутёвому и своевольному отпрыску. Позывной он себе выбрал «Гриб», а после моего утверждения – влезать ему в душу с вопросами я не стал, ожидая, что он сам всё расскажет – в своё время, намалевал на киле, прямо под колпаком кабины, нечто мухомороподобное, с ажурной юбочкой чуть ниже середины тонкой ножки. Рисовал Гарри, надо сказать неплохо, чем воспользовались и остальные члены моего звена. Все, кроме меня. Уж не знаю, что на меня нашло, но я, оставив себе свой старый позывной «Поп», намалевал на корпусе своей машины жирную букву «I», поместив посреди палочки оскаленный череп. Почему-то мне вспомнилась моя служба в Инквизиции, Тодд, Ариша, не знаю почему. Вспомнилось и всё тут. Ну а раз вспомнилось, то чего противиться воспоминаниям? В конце концов, служба там шла нормально. Угу, до определённого момента. Ладно. Что было, то было и вернуть те дни уже невозможно.

* * *

Вторым моим ведомым стал паренёк по имени Виго, и, в отличии от Гарри-Гриба, добровольцем он не был. Скорее даже наоборот – его, со скованными руками, ко мне привёл полицейский, опасливо косившийся даже на такого, вроде как безопасного в своём состоянии, подконвойного. Передав Виго с рук на руки, он выдал мне ключ от наручников только тогда, когда я завизировал в его планшет факт передачи своего подопечного и быстро свалив, не став ни с кем прощаться. Как вы уже понимаете, этот ведомый был из мира криминала. Не несчастная жертва, ставшая жертвой неправого суда, не честный человек, волею обстоятельств вынужденный переступить закон, нет – Виго стал вором осознанно. Но не мне его судить – чем ещё мог заняться мальчишка, выросший в трущобах исполинского мегаполиса, разросшегося на почти треть планеты? Ему, которому даже среднее образование было не по карману, только и оставалось, что влиться в одну из местных банд, что он и проделал. Ну а дальше – всё как-то само-собой пошло-поехало. Выучившись водить флаер – лёгкий летательный аппарат, разрешённый к использованию в городской черте, он, вместе с парой подельников, принялся грабить апартаменты более зажиточных горожан.

Первые несколько месяцев всё шло хорошо – местная полиция, прикормленная и сросшаяся с главарями мафии, державшей этот район, внешне демонстрируя титанические усилия, по факту закрывала глаза на всё происходящее. Так бы всему и продолжаться, но очередная обнесённая ими квартирка, оказалась принадлежащей чиновнику районной администрации, мелкому клерку, единственным достоинством которого была его супруга весьма привлекательной наружности. Вместе с красотой, этой даме, досталось и доброе сердце, отчего высокое начальство очень часто отправляло мужа в командировки, и регулярно навещало оставшуюся в одиночестве жену. Исключительно ради её душевного спокойствия, разумеется.

Ну а тут – такой конфуз.

Взяли их уже на следующий день, прямо в квартирке, игравшей роль база, склада и всего прочего. Ну а взяв, предложили альтернативу – зона, или служба. Двое выбрали зону, посчитав, что там уж всяко больше шансов выжить, а вот Виго предпочёл флот.

К моему облегчению, строить из себя крутого, или, что было бы хуже, изображать битого жизнью рецидивиста, он не стал. После небольшой нашей беседы, в которой никто, кроме нас, не участвовал.

Поговорили. Я изложил своё видение ситуации, обрисовал варианты его дальнейшей судьбы, чуть-чуть, самую малость, припомнив и каторжные годы, и иные, не самые светлые стороны своей биографии.

Он проникся, отложив прошлое в сторону, оставив себе на память лишь позывной «Нож», да эмблему в виде короткого узкого клинка.

* * *

Третьим моим подопечным стал Клемент с позывным «Сом» и этой же рыбиной на корпусе. Причиной такого выбора, пусть, со стороны это и выглядело смешно, была любовь его отца к блюдам из рыбы именно этой породы. При этом, сам Клемент, рыбу терпеть не мог. Даже – сушёную, обязательную к наличию на любом столе, где пьют пиво. А пиво он любил, но предпочитал закусывать чем угодно, лишь бы это «любое» прежде не плавало в воде. Вот такая дань уважения родителю, бывшего кадровым военным пилотом и ушедшего в запас лет за семь до начала нашей нынешней заварушки.

Понятное дело, что паренёк, с детства слышавший рассказы отца, не смог остаться в стороне от происходящего и, подделав данные своей метрики, рванул на призывной пункт. Обман вскрылся практически сразу, стоило ему, подписав бланк приложить руку к экрану. Но, царивший вокруг бардак сделал своё дело – сигнал о подделке документов, ушедший в полицию, затерялся в потоке сообщений, а вот его заявление, то бишь бумажный бланк, собственноручно им подписанный, ушёл наверх и спустя час вернулся назад с положительным вердиктом. Дожидаться ответа из полиции, конечно же, никто не стал. Добровольцу пожали руку, сунули в карман удостоверение военнослужащего и ещё через несколько часов он уже стоял в очереди на погрузку в транспорт, чтобы уже вечером вытянуться на казённой койке сборно-пересыльного пункта.

С ним, как и с Гарри, никаких проблем в части установления контакта не возникло. Ветеран-орденоносец, воевавший ещё в прошлую компанию, моментально стал для него непререкаемым авторитетом.

Заканчивая эту часть, замечу, что у любого, чуть более внимательного, человека, увидевшего у меня на груди боевые награды Первой Жабьей, и прикинувшего мой возраст, немедленно должны были бы возникнуть вопросы касательно моего возраста. Посудите сами – война кончилась три десятка лет назад, а мне, сверкавшему медальками, было совсем немного за тридцать.