Тайны служебные и личные, или Карибский синдром - Александр Васильевич Кулешов
Шрифт:
Интервал:
Двухгодичники любили выходить на дежурство вместе с ним, тихий, спокойный и в то же время уверенный голос капитана располагал к себе, в манере говорить не было никаких повелительных интонаций, никаких властных ноток. Более того, в дежурном командном пункте у него находилось время не только на исполнение необходимых записей в журнале, наблюдение за сигнальными лампами на пультах, ответы на телефонные звонки, назначение и изменение пароля для прохода в дежурную зону, но и на разговоры с лейтенантом-помощником, игру в шахматы, просмотр телепередач. Имелась у капитана небольшая слабость, казавшаяся двухгодичникам милой и симпатичной. Когда обстановка была спокойной, после короткого уединения за занавеской справа от входа в командный пункт он подчищал бархоткой свою обувь, придирчиво изучал свою форму в зеркале, всегда тщательно выглаженную с ровными пластинками погон, и выглядел он так, как будто только что вышел из бани, с ясным добрым взглядом и четкими движениями, а запах коньяка проступал только тогда, когда он укладывался на кушетку «ввести в заблуждение противника». В ночную смену время отдыха между начальником дежурной смены и его помощником обычно делилось пополам, но за старшим по званию и возрасту закреплялось право «первого прикладывания».
Обязанности помощника дежурного по командному пункту, которые возлагались на лейтенантов-двухгодичников – самые нехлопотные в составе дежурной смены дивизиона – были формализованы текстом из восьми пунктов, прикрепленным к стенду на входе. Какой-то шутник из бывалых двухгодичников от руки дописал к нему девятый пункт: «Режим питания кошки Муськи», и командование как-то не замечало такой самовольной приписки, означавшей, что после ассистирующих действий дежурному у помощника всегда оставалось время поиграть с этим ласковым существом, прижившимся на входе в «девятку».
Пока капитан Левко выполнял формальности по пересменке, просматривая и подписывая записи в журналах, Коростелев достал из своей планшетки для чтения книгу, информационные сборники Главного политуправления Советской армии и газеты для подготовки к политзанятиям с солдатами. Это было их первое совместное дежурство, хотя в преферансных ристалищах в офицерском общежитии они уже пересекались. Конспектирование материала и подготовки программы планируемого занятия в присутствии возможного контролера – разумный очевидный ход. Задребезжал зуммер телефона связи с командным пунктом полка. Лейтенант по знаку Левко ответил, и ему продиктовали шифровку под запись и потребовали зачитать, что вышло. Набор цифр был принят без ошибок. После этого звонивший дал указание передать шифровку командиру расчета без промедления. Коростелев подтвердил готовность к исполнению команды:
– Есть передать сообщение командиру расчета в собственные руки!
Командный пункт полка без дальнейших церемоний и указаний отключился. Левко, оценивший по прослушанному разговору, что произошло, молча положил перед своим помощником таблицы кодирования и сделал широкий жест, какой иллюзионист делает для публики перед эффектным продолжением номера.
– Работайте, молодой человек! Первые две цифры – страница данной книжицы, вторые две цифры – строка на этой странице. Ну а далее – порядковый номер буквы в алфавите, измененный прибавлением указанного в выбранной строке числа. Все числа в строке используются по очереди, по окончании строки снова используется первое число.
Поработав с книгой шифровальных ключей, Коростелев получил запрос: «Доложить о потерях личного состава». Виктору показалось это неуместным и необоснованным, не относящимся к реальной ситуации в мире, в полку и дивизионе. Он поежился от неприятных ощущений, все-таки «потери» – это где-то в Афганистане, но не в его службе в европейской части СССР, не в его окружении. Не с ним.
– Ну что запрос шокировал? Это замкомандира полка подполковник Еланский нас тренирует. Он единственный со времен Кубы использует набор запросов, срежиссированных событиями Карибского кризиса. Отвечай, как есть: ноль убитых, ноль раненных, – проинструктировал Левко. – Можешь позвонить дежурному по дивизиону для проверки.
Лейтенант зашифровал ответ с помощью таблиц и по телефону передал в командный пункт полка полученный набор цифр. Когда долгое время находишься с кем-то приятном в отношениях в замкнутом пространстве, возникает явная душевная открытость. Не исключено, что об этом было известно и Фрейду, но бункеров в его распоряжении не было для формализации наблюдений в виде публикации. Виктор воспользовался ситуацией с упоминанием старшим по службе исторических событий и обратился к Левко:
– Товарищ капитан, расскажите о командировке на Кубу! – стараясь быть вежливым, предложил лейтенант.
– Значит, тебя Виктором звать? И меня в неофициальных ситуациях зови Петром Ильичом! – капитан говорил с тем тоном бравирующего панибратства, который свойственен офицерам, постоянно по службе контактирующим с начальством, но не добившимся больших чинов и в душе готовившимся к пенсии. Из-за имени-отчества Левко лейтенанты-двухгодичники за глаза звали его «Композитором». – Так вот, Витя, что про Кубу рассказывать! – вздымая глаза к небу капитан ответил фразой, которая означала, что есть о чем говорить, но имеется много факторов, сдерживающих язык. – Когда-нибудь обязательно расскажу, как все было, что запомнилось и что вспоминать не хочется. Выйду на пенсию, делать будет нечего, вот и предамся воспоминаниям. Хотя говорят, что каждый очевидец, со временем забывая подробности, немного врет, – Оценив, что лейтенант выжидал продолжение рассказа, капитан через паузу продолжил: – Для меня эта командировка – главное событие жизни. Мы были молоды, могли выносить чрезмерные нагрузки и ощущали свою причастность к важнейшему делу. Очень понравилась Куба – страна, природа, люди, язык. Однажды повезло перед рассветом оказаться на высоком берегу Карибского моря. В утреннем сумраке я смотрел в сторону, где ожидался восход солнца, море было темное, и вдруг на поверхности воды образовался ярко голубой, флуоресцирующий овал, который быстро увеличивался в мою сторону и одновременно расширялся в стороны и исчез, когда небо посветлело и слилось со своим отражением, и лишь затем прорезался в багровой дымке на горизонте алый кусочек солнечного диска.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!