Тайны служебные и личные, или Карибский синдром - Александр Васильевич Кулешов

это не из моего арсенала действий, а обратиться к майору Северову меня спровоцировал его вопрос о проблемах и мое логическое заключение, что если пистолеты хранятся в штабе, то и обучение обращению с ними находится в ведении начальника штаба дивизиона.

– А рафинад – это не подкузьмить? Скажи спасибо, у Василия Порфирьича было хорошее настроение, а так он вольностей не любит и следит за точным соблюдением уставов и предписаний регламентных документов.

– Да я просто в тот момент вспомнил поговорку «Тяжело в деревне без нагана – нечем даже сахар расколоть».

– Вспоминать можно все, что угодно, но нужно думать, что говоришь! – резко заметил капитан. – Ну теперь не до воспоминаний! Читай, что не понимаешь – спрашивай! Начштаба обязательно проверит твои успехи. Так уж получилось, что с шифровкой-дешифровкой ты уже немного освоился. А попрактиковаться в стрельбе из пистолета сможешь в самом скором времени – я займусь программой подготовки.

– У майора Северова на орденской колодке есть ленточка ордена Красной звезды. – Во время общения с начштаба Коростелев это внимательно разглядел. – Это же боевая награда, как я знаю, за что ему ее дали?

– А ты бы у него сам спросил!

– Растерялся и не успел…

– Да он тебе и не сказал бы. Для него ответственность значит больше гордости за полученную награду. Он же подписку давал и отступиться от нее никогда не сможет. На Кубе он был начальником стартового отделения, как ты, Витя, и его батарея первой привела свою ракету в боевое положение. За это и отметили.

– Сколько всего участников кубинской экспедиции служит в нашем полку?

– Поначалу было очень много. Потом жизнь пораскидала, осталось человек сорок-пятьдесят.

– Ого!

– Вот тебе и ого, Витя! Мало кому эта экспедиция помогла в служебном росте. – Капитан выразительно развел руками в стороны. – Ладно, хватит воспоминаний, выполняй задание начальника штаба по изучению инструкции.

Виктор начал чтение книжки, и по первым строчкам «о применении в оперативном управлении командных пунктов» понял, что она предназначена для руководителя дежурной смены, а не для его помощника.

– Зачем мне это изучать, если ответственным за исполнение инструкции является начальник смены?

– Это для перестраховки и развития позитивных процессов в привлечении молодых офицеров к управлению. В «девятку» на дежурство попадают люди старшего поколения, память которых не так крепка. Вот вам, молодым, и полагается проявить рвение, если начальник смены начнет закапываться, растерявшись.

Капитан Левко с удовольствием потягивал чай, оставив своего помощника разбираться с инструкцией и всем видом демонстрируя, что покой и размеренность при написании им программы подготовки молодых офицеров к стрельбе из пистолета, как и любого другого документа, который требуется для методически правильного оформления запланированного процесса, является вознаграждением ему за долгое терпение. В нем легко сочетались солидная внешность и легкость на подъем, зрелый возраст и общий положительный настрой, самоуважение и достоинство с готовностью к приключениям. При крупном телосложении он умел носить военную форму так, что выглядел привлекательно и импозантно. Четкий профиль с голубыми проницательными глазами, одухотворенная проседь в густых волосах – облик мужчины, казалось, умеющего выбрать из доступного то, что он хочет. Женщины на него заглядывались, официантки в офицерской столовой обслуживали его первым после начальства. Но он к этому относился как к естественному явлению, ну как к воздуху, которым дышит, который необходим, но не занимает мысли постоянно.

8

После собрания с майором Дибуновым самоподготовка двухгодичников – начальников отделений лейтенантов Княжнина, Гордеева, Коростелева и Кириенко кардинально изменилась: собирались они в учебном классе по графику почти ежедневно, и капитан Левко заходил для проверки посещаемости. Более того, если у кого-то из лейтенантов находилась возможность проштудировать какой-либо вопрос индивидуально, он должен был отметиться для учета процесса у помощника начальника штаба дивизиона. Прогресс в подготовке был очевидным, и это было не следствием страха перед введением казарменного положения для неполучивших предписываемый допуск, а результатом введения графика в процесс и обычной человеческого желания не отстать от окружения. В общем наметился положительный сдвиг в службе под воздействием импульса, приданного начальником штаба дивизии. Использовали двухгодичники и возможность задавать вопросы ветерану, и тот с готовностью давал необходимые пояснения.

– Я не понимаю, когда может возникнуть ситуация, что не могут все офицеры быть в батарее? Ну если объявлена боевая тревога, можно начать работу дежурной сменой, а через час они из города все подъедут, – Сергей Кириенко озвучил основной вопрос, волновавший двухгодичников, осваивавших в регламенте подготовки ракеты к пуску функции командира батареи.

– Подъедут, если между городом и дивизионом не столкнутся с диверсионной группой противника, – капитан Левко, не задумываясь, ответил. – Любые служебные требования базируются либо на пережитой практике, либо на глубоком анализе вероятности возникновения возможных ситуаций. Вам дается все, что по силам.

Решился Виктор Коростелев поднять вопрос, заданный ему сержантом Прохоровым о военном использовании служащих ракетных частей после осуществления ими пусков ракет.

– Чем будет занят личный состав батареи после осуществления пусков хранящихся ракет? Почему нас ничему не обучают?

– Возможный вариант– пуски ракет из других запасников. А что дальше? – первым откликнулся Леша Княжнин. – Обычно отслуживших солдат-сержантов-офицеров в других видах войск после выхода в запас с какой-то периодичностью призывают на переподготовку. Кто-нибудь видел сборы резервистов в ракетных частях стратегического назначения? Значит, такого будущего у нас нет. И слава богу. – попытался он увидеть позитивное в отсутствии сборов у ракетчиков запаса.

– Я на Кубе об этом много думал, – прервал молчание капитан Левко. – Операция по переброске сил на Кубу была продумана до мельчайших деталей, включая дезинформацию любых возможных свидетелей – погрузка сельхозтехники, лыж и зимнего обмундирования, выдача военнослужащим гражданской одежды, документация. Развертывание ракетных сил по прибытию и подготовка ракет к пуску, их поддержка в готовности к старту – в рамках отработки батареями и командованием действовавших регламентов. В тяжелых условиях ждали команды на старт и размышляли: а что дальше? Использовали нас втемную, никто ничего не объяснял, инструктажа не проводил, обдумывали и додумывали все сами. Вы, когда во время учебных занятий после приведения ракеты в стартовое состояние сидите в укрытии, о чем думаете? Ждете команды «отбой», потому что старта не будет. А у нас за две недели Карибского кризиса много до чего можно было дойти: ракеты в боевом стартовом состоянии, мы – в укрытии, нервы на пределе, и тишина, из которой два выхода – рев двигателей ракеты или отбой. Понимание, что балансировали на грани мировой войны, пришло потом, программа КПСС 1961 года, мы ее хорошо проштудировали, допускала применение ядерного оружия для поражения всей системы капитализма. Мы действовали