Дом восходящего солнца - Чак Хастмайр

Рэй приподнял бровь:

— Почему это?

— Лэндри взялся за него как следует.

— Почему?

— Ты же знаешь, какой он, — сказал Лагранж. — У него зуб на семью Мессина. Мне кажется, он хочет раскрутить из этого дела еще один громкий процесс о коррупции в полиции.

— Он мне сказал, что больше не работает в отделе внутренних расследований.

— Ты разговаривал с ним? — удивился Лагранж.

— Ну типа того. Он мне врезал.

Джимми выпрямился.

— Что он тебе сделал?

— Я упомянул его папочку.

— А, ну тогда понятно, — понимающе протянул Лагранж. — Лэндри, весь из себя такой сдержанный, страшно бесится, если говорят о его старике. У него прямо дым из задницы валить начинает.

— Да хрен с ним, — махнул рукой Рэй.

Лагранж побарабанил пальцами по столу.

— Как там его отец?

Рэй отхлебнул кофе. На вкус он был дерьмовый.

— Он заболел где-то за год до того, как я вышел. Его перевели в лазарет для заключенных в Спрингфилде, и больше я ничего о нем не слышал.

— Рак?

Рэй кивнул:

— Рак толстой кишки.

Джимми помолчал, глядя в свою чашку.

— Когда предъявили официальное обвинение и вас арестовали, у меня тоже начались проблемы с желудком. Я имею в виду настоящие проблемы — я заболел. Меня рвало каждые полчаса. Что я мог сделать? Явиться к федералам и сказать им: «Привет, ребята! Вы забыли про меня»?

— Мы все делаем свой выбор, Джимми. И все потом с ним живем.

Оба замолчали. Джимми, чтобы заполнить паузу, принялся за свою булочку. Прожевав, он сказал:

— С этим делом все происходит очень быстро. Экспертизы, анализы, данные по АБИС.[2]

— Что еще за АБИС?

Лагранж выдохнул:

— Тебя долго не было.

— Я был в тюрьме, — сказал Рэй. — Там, где и ты бы оказался, если бы не треснул по башке того пьяницу на Бурбон-стрит.

Да, можно было сказать, что детектив Джимми Лагранж вытащил счастливый билет в лотерее. Только еще лучше. По чистейшей случайности он сломал руку и находился в шестидесятидневном отпуске по нетрудоспособности как раз тогда, когда ФБР закрутило это дело с прослушиванием телефонов. Из шести человек, работавших в полиции нравов, он оказался единственным, кто не попал за решетку.

— Рэй, если бы только я мог что-то сделать, — сказал Джимми. — Хоть что-нибудь. Я говорил с адвокатом, хотел нанять его, чтобы помочь вам, но он сказал, что все бесполезно. — Он отхлебнул эспрессо. — Я каждую минуту ждал, что они придут и за мной. Самое ужасное, что я на своем веку пережил, — это день, когда тебя, сержанта Лэндри и других ребят выводили из здания суда в наручниках.

Рэй и сам помнил этот день так ясно, будто это было только вчера. Он вытащил из кармана сигареты и щелкнул зажигалкой.

На лице Лагранжа появилось обеспокоенное выражение. Он оглядел кофейню, потом посмотрел на сигарету Рэя.

— Здесь нельзя этого делать.

Рэй глубоко затянулся и выдохнул дым прямо на Лагранжа.

— Чего именно?

— Курить, — сказал Лагранж и закашлялся. — Здесь нельзя курить.

— Но это же кофейня, так? — огляделся Рэй.

К столу подскочила официантка. Вид у нее теперь был не такой уж бойкий.

— Сэр, здесь нельзя курить.

Рэй посмотрел на нее снизу вверх:

— Почему?

Она уткнула руки в бока.

— У нас заведение для некурящих.

Как будто только полный идиот мог не знать этого. Рэй помахал рукой.

— Принесите мне пепельницу.

Она выставила подбородок вперед.

— У нас нет пепельниц, сэр. У нас не разрешается курить.

— Да ладно, Рэй, прекрати, — вмешался Лагранж. — Перестань доводить девушку.

Официантка сложила руки на груди.

— Если вы не уберете сигарету, сэр, я буду вынуждена позвать менеджера.

— Лучше вам все-таки найти пепельницу, а то мне придется бросить окурок прямо на пол, когда я закончу.

Официантка развернулась и скрылась из вида.

Рэй сделал еще одну затяжку.

— Так что такое АБИС? Новый прибор для снятия отпечатков пальцев?

Джимми проводил официантку взволнованным взглядом. Потом перевел глаза на Рэя.

— Нет, это не отпечатки пальцев. Это… отпечатки пуль. АБИС — это аббревиатура. Расшифровывается как. — Он посмотрел в потолок, словно пытаясь прочитать там название, но, судя по всему, ему это не удалось. Джимми подумал пару секунд. — Я точно не помню. Но что-то типа баллистическая какая-то там система.

— Что она делает?

— Это электронная база данных.

— И?..

— Этим занимается новая лаборатория — та, что на Тулейн-авеню. Она собирает данные по всем стволам, проходящим по делам об убийстве. То есть не только об убийствах речь — вообще о всех случаях, где было задействовано огнестрельное оружие. Так вот, лаборатория собирает пули и стреляные гильзы и вводит все в машину.

Рэй мгновенно представил себе лаборанта в белом халате, который вываливает ведро гильз в странного вида машину.

Лагранж будто прочитал его мысли.

— Я имею в виду, не сами пули и гильзы, конечно. В лаборатории их фотографируют и переводят фотографии в какой-то цифровой код, который может считать компьютер.

Рэй нетерпеливо вздохнул:

— Ну и как это может помочь мне?

Лагранж невозмутимо продолжил:

— Я как раз к этому и веду. Компьютер делает анализ, сравнивает пули и гильзы. И таким образом можно узнать, по какому делу проходил ствол ранее. — Он хлопнул ладонью по столу. — А самая хорошая новость — из всего конфискованного оружия проводится тестовая стрельба, и результаты тоже заносятся в базу. Компьютер проводит анализ автоматически, так что, когда нам поступает ствол, мы знаем, использовался он раньше или нет.

Рэй был впечатлен. Он подумал про обрез, который разнес лицо Питера Мессины.

— Как насчет обрезов?

Лагранж покачал головой:

— Говорят, новое поколение АБИС сможет справиться и с обрезами, но пока нет. Система содержит лишь данные по пистолетам, револьверам и винтовкам.

— Тогда зачем ты рассказываешь мне про этот АБИС? В «Доме» использовали обрез.