Тайный брак - Пенни Джордан

Луиза хотела заключить брак в мэрии и выступала против грандиозных планов Чезаре, но он настаивал на том, что свадьба должна быть пышной, иначе люди станут сплетничать, якобы он стыдится ее. Станут говорить, что Луиза заставила Чезаре жениться на себе, шантажируя его сыном. Эти доводы привели Луизу в неописуемую ярость. Она сердито напомнила Чезаре, что именно он заставил ее согласиться на брак, а не наоборот.

В конце концов Чезаре все равно добился своего, и их свадебная церемония была роскошной. Он считал себя обязанным продемонстрировать свою радость: он недавно обрел сына и добился согласия женщины, родившей ему Оливера, стать его женой.

Чезаре по-прежнему держал ее за руку. Луиза задрожала.

«Я просто сильно перенервничала, — успокаивала она себя. — Это никак не связано с тем, что он сжимает мою ладонь». Ох, неужели Чезаре, который публично унизил ее много лет назад, а теперь женился на ней исключительно ради блага Оливера, касается ее?

Чезаре нахмурился, заметив, как слегка подрагивают мелкие бриллианты и жемчужины на тяжелой кружевной фате Луизы. Она выглядела спокойной и уверенной. Она никоим образом не показывала ему, что нуждается в поддержке. И все же Чезаре, заметившему ее трепет, вдруг захотелось придвинуться к ней ближе. Потому что теперь она его жена, и он обязан защищать ее всегда. Таковы семейные традиции.

Чезаре хмурился, внимательнее присматриваясь к Луизе, пока епископ произносил заключительные слова. Накануне церемонии по просьбе Чезаре ей прислали несколько свадебных нарядов из итальянских домов моды. Она выбрала кремовое платье, сдержанное и элегантное, с высоким воротом и длинными рукавами. Вроде бы простое, но в нем Луиза выглядела величественно и гордо. По настоянию двоюродной сестры Чезаре Луиза надела длинную кружевную фату, расшитую драгоценными камнями и эмблемами семьи Фальконари. Фата, много лет назад сшитая местными монахинями, передавалась из поколения в поколение и когда-то принадлежала его матери. Сначала Луиза отказывалась надевать такую дорогую и старинную вещь, чем вызвала гнев Чезаре, но потом передумала, решив, что Оливер должен видеть, как его мать — пусть всего лишь легкой прозрачной тканью — демонстрирует наследие Фальконари.

Луиза также согласилась, правда с огромной неохотой, надеть и фамильную тиару, которую он ей преподнес, и дорогое обручальное кольцо.

Указательным пальцем Чезаре поглаживал украшение на пальце Луизы. Ее кожа была мягкой и гладкой, пальцы — длинными и тонкими, а ногти были покрыты светло-розовым лаком. Словно из ниоткуда перед глазами возник образ из прошлого. Он вспомнил, как пальцы Луизы с темно-фиолетовым лаком на ногтях ласкали его тело, пробуждая в нем сильнейшее желание.

Он попытался отмахнуться от нежелательных мыслей, но все оказалось напрасно. В ту ночь Чезаре злился на себя за то, что потерял голову и поддался чарам Луизы. Он ничего не мог с собой поделать, ее ласки пробуждали в нем невероятное вожделение. И в ту ночь, когда обоих захватила безумная страсть, был зачат Оливер, ради которого они только что вступили в брак.

От прикосновения Чезаре к ее руке по телу Луизы пробежала дрожь. Ощущение его горячей кожи сильно потрясло ее, точно яркая вспышка молнии в небе. Молния. Луиза всегда опасалась грозовых штормов. Во время одного из них испуганная маленькая девочка бежала к отцу, ища у него утешения, но он лишь разозлился на нее. До сих пор Луиза боялась непогоды и собственного бессилия перед стихией, но на самом деле ею владел иной страх — страх перед гневом и нелюбовью отца.

Но чего же ей опасаться сейчас?

«Все в порядке», — подумала она, но отдернула руку, избегая физического контакта с Чезаре и желая скрыть предательскую дрожь.

Она трепетала той ночью, когда был зачат Оливер, трепетала от желания, страсти и шока. Сила нахлынувших ощущений поражала, сбивала с ног. Но после Луизе пришлось биться в конвульсиях унижения и стыда, которым ее подверг Чезаре. Однако это больше никогда не повторится. С прошлым покончено.

Луиза заставила себя сосредоточиться на настоящем. Небольшая часовня была заполнена сановниками, на присутствии которых настоял Чезаре. Они стали свидетелями их бракосочетания. Все было устроено так, как хотел правитель. В воздухе витал приятный запах ладана. Органист заиграл хорал, напоминая о том, что новобрачным пора идти к выходу.

Луиза думала, что до сих пор чувствует себя плохо только потому, что сегодня утром, испытывая крайнее волнение, не позавтракала как следует, а перед свадебной церемонией по настоянию Анны-Марии выпила бокал шампанского. Дрожь в теле не имела никакого отношения к тому, что ей и Чезаре предстоит идти по проходу часовни так близко друг к другу.

Однако на сегодня ее мучения еще не закончены. Впереди официальный прием, устроенный в величественных и элегантных залах замка Кастелло, оформленных в стиле барокко. Попасть в них можно, миновав длинный роскошный коридор с блестящим полом и величественными статуями, который соединялся с часовней.

— Теперь ты Фальконари, мама.

Подошедший к ней Оливер широко улыбался. Луиза была рада, что сын одобряет их брак. За прошедшие несколько дней мальчик сильно изменился, чувствовал себя увереннее и много радовался. У Луизы становилось тепло на душе всякий раз, когда она смотрела на него. Ради его благополучия она была готова на любую жертву. Правда, замечая крепкую связь, так быстро возникшую между Оливером и Чезаре, она чувствовала противный укол обиды. Но осуждать за это Чезаре она не имеет права. Она боялась и того, что он станет чрезмерно баловать сына, и того, что он будет с ним чересчур холоден и сдержан. К удивлению Луизы, и немного к огорчению, Чезаре инстинктивно знал, как следует общаться с мальчиком.

И вот теперь, когда ее сын умчался прочь, чтобы присоединиться к детям Анны-Марии, Луиза почувствовала себя очень одинокой. Жаль, рядом нет бабушки и дедушки. Позднее, на этой же неделе, должна состояться официальная церемония захоронения их праха на кладбище у церкви Святой Марии.

Луиза напряглась всем телом, когда увидела направлявшегося к ней мэра коммуны. Альдо Барадо. Тот самый человек, который сказал, что Чезаре не должен никогда больше видеться с Луизой. Несколько лет назад он громче и настойчивее всех заявлял, что она недостойна жить в их почтенном обществе. Сейчас Барадо был не в восторге от перспективы выражения своего почтения супруге Фальконари. Ему было уже под семьдесят.

Чезаре, беседуя с одним из советников о перспективах развития школ, постоянно отвлекался на молодую жену. Почему? Потому что он чувствовал себя обязанным защищать ее. Потому что теперь он осознавал, как сильно она страдала, и чувствовал себя виноватым в том, что осуждал ее, хоть и совсем недолго. Потому что, будучи матерью его сына, она должна пользоваться всевозможной поддержкой на людях. Потому что он с гордостью называет Луизу своей женой, зная, какой сильной и смелой она себя проявила.

Да, именно поэтому. Но не только. В глубине души Чезаре очень сильно хотел быть рядом с Луизой. Возможно, несколько лет назад его душа уступила логике и правилам, которые вдалбливались в его голову с раннего детства. Он не захотел понять, что прежде Луиза выдавала себя не за того человека, каким была на самом деле.