Последний реанорец. Том VII - Вел Павлов

‒ Вот! ‒ вдруг подскочил, словно ужаленный Кочкин и с довольным видом стал трясти пальцем. ‒ Наш человек. Из простонародья. Не забывает своих корней!

‒ Женя, не веди себя как идиот, ‒ закатив раздраженно глаза, вдруг простонал его напарник. ‒ Ты аристократ. Причем потомственный. Так еще и цепной пёс империи.

‒ И что с того? ‒ деланно возмутился парень. ‒ Я в душе…

‒ Кочкин, лучше не зли меня, ‒ тихим и всё таким же спокойным тоном обронил Решетников, прервав разглагольствования жандарма. ‒ В другом месте будешь рассказывать, каков ты в душе.

‒ Не извольте волноваться, ваше сиятельство, ‒ с белозубой улыбкой твердо кивнул парень. ‒ Так и сделаю.

Весёлые они всё же ребята. Даром, что псы империи. В чем-то даже кое-кого напоминают из моего прошлого.

***

Ранняя осень уже вовсю начала властвовать на территории усадьбы и всей столицы, а новенькие кованные стальные врата, которые после случившегося с Трубецким стали еще массивнее, неумолимо радовали глаз. Впрочем, как и всё остальное, включая разрушенную стену. Теперь всё было на своих законных местах в целости и сохранности.

Но доволен я оказался не только этим. Удовлетворен я был воителями-привратниками, что занимались охраной, отныне прям с данной секунды, уже главной резиденции рода Лазаревых. Да, силы и опыта им еще пока не доставало, но всё остальное было на должном уровне, включая дисциплину, слаженность, а главное ‒ эмоциональный настрой.

Если честно, то я ожидал разного по приезду домой, но даже тут они смогли меня удивить. Стоило одному из привратников заметить гербы третьего тайного отдела и лишь частично моё лицо, как он и еще тройка воителей согнулась в три погибели в приветственных поклонах, а врата распростёрлись буквально по волшебству.

Молодец всё-таки Хельга с ребятами! Интересно, как фон Тек отнесется к тому, что теперь она не любовница и начальник службы безопасности графа, а любовница князя и начальник службы безопасности будущего новообразованного рода?

‒ Не буду вас задерживать, ‒ с бессменной слабой улыбкой вдруг изрёк Решетников, пока я покидал машину. ‒ Дам лишь один совет. Знаю, что вы ему вряд ли последуете, но будьте, пожалуйста, хоть немного осторожны. Скажу, что мне всегда проще было находиться в пылу сражения и среди убийц, чем в окружении князей и представителей высших эшелонов власти, ведь недругов у вас сейчас достаточно. По крайней мере, на поле боя понятно, кто враг, а кто друг. Честь имею, Захар Александрович, ‒ и тихо хлопнув дверью, автомобиль жандармов минуту спустя скрылся на горизонте.

Хороший он мужик как ты не крути. Несгибаемый.

Однако стоило мне неторопливо переступить порог и приветственно кивнуть сияющему, словно начищенный самовар Терентию, как в следующий миг меня оглушил радостный и протяжный детский визг, который тотчас перешел в восторженный вопль.

‒ Дяяяядяяя Зеантаааааар!!! Дяяяядяяя Зеантаааааар!!!

Матерь Бездна! Неужели они еще здесь?..

‒ Дяяяядяяя Зеантаааааар!!! Вы вернулись!!!

А вдох спустя мне уже пришлось быстро ловить малышку на руки. Ведь та бесстрашно и на всём ходу решила спрыгнуть со ступеней, не миновав их до конца.

‒ Вы вернулись, дядя Зеантар! ‒ с сияющими глазами пролепетала Лиза, елозя личиком по моей груди, но уже через секунду та вдруг подняла на меня увлажнившиеся и раскрасневшиеся серые глазки. ‒ Я… я боялась… и… и скучала по вам. Вы долго спали… И мама тоже… ‒ хлюпнув носом пожаловалась та.

Да. Я слишком долго спал. И Рита тоже. Всё это моя вина. Откуда только взялся этот предательский червяк горечи внутри? Неужели, настолько привык к спокойствию или просто… старею?

За прошедшие полтора года Лиза внешне почти не изменилась, лишь подросла на пару-тройку сантиметров.

‒ Здравствуй, моя хорошая, ‒ расплылся я в довольной ухмылке, быстро вытирая выступившие слёзы и целуя девочку в лоб, а после невольно прижал её к себе, однако следующие слова дались мне с превеликим трудом. Ведь я редко когда искренне раскаивался, а все мои извинения всегда были напрочь лживыми. ‒ Прости меня… подруга. Дядя Зеантар просчитался и ошибся. Он виноват… перед тобой и… перед твоей мамой.

Вот только уже в следующий момент голова невольно дёрнулись чуть вверх и вначале я посмотрел в глаза жизнерадостной Хельги, а затем впервые почти за полтора года встретился взглядом со своей драгоценной регаццой.

Я ожидал увидеть и ощутить разные эмоции. Печаль, горечь, тревогу, даже злобу. Но вместо этого от Риты я смог почувствовать лишь… радость. Светлую и ничем незамутнённую радость. Пару мгновений женщина стояла на одном месте, но уже в следующую секунду она резко дёрнулась, и я сразу же оказался в её нежных и заботливых объятиях.

Видит Бездна, мне впервые так стыдно за свой поступок.

‒ Прости, ‒ хрипло вырвался у меня из груди виноватый вздох. ‒ Я…

‒ Нет, ‒ горько сглатывая и подрагивая всем телом, тихо прошептала Рита на ухо, уткнувшись мне в шею и прикрыв пальчиками мой рот. ‒ Не вздумай просить прощения. Ты такой, какой есть. Ты сделал то, что должен был. Я люблю тебя именно таким. Не из-за меня тебе следует меняться. Я твоя регацца. Ты не виноват. И точка!

‒ Да! Вы не виноваты, дядя Зеантар! ‒ вдруг с довольной улыбкой, мазнув своими губами по моей щеке, серьезно изрекла Лиза. ‒ Тетя Хельга и тетя София сказали, что вы герой. Вы очень долго сражались с плохими дядями и очень сильно устали после всех этих своих дел. А потом ваша усталость передалась маме, потому как вы с ней связаны. И чтобы хорошенько отдохнуть, вам обоим пришлось слишком долго поспать.

Бездна, до чего это дитя всё-таки невинно. Стоп! Не понял юмора…

‒ Тетя София? ‒ сухо полюбопытствовал я у девочки, а после мой взгляд быстро перетек на фон Тек.

‒ Я ведь тебе говорила, ‒ пожала та безобидно плечами. ‒ К тому же ты как нельзя вовремя. У нас гости.

‒ Да, ‒ со счастливой улыбкой кивнула утвердительно малышка, а после взглянула в дверной проём на втором этаже, откуда и пожаловали обе женщины и сама Лиза. ‒ Анжелика! Тетя София! Вы где? Можете не прятаться! Дядя Зеантар вас не обидит. Он хороший.

Пару мгновений спустя начали раздаваться нерешительные шаги, и немного погодя из проёма показалась Разумовская, державшая за руку расстроенную дочь, которая то и дело бросала на меня печальные взгляды.

Вот как значит. Что ж, ладно. Так и быть. Это не смертельно.

‒ Здравствуй, сы… Захар. Прошу прощения… ваше преблагородие, ‒ с чуть тревожной и нервной улыбкой поприветствовала меня женщина. ‒ Извини, что без приглашения.