Масоны, розенкрейцеры, каббалисты. Реалистическая картина тайных союзов и их историческое влияние на общество - Ханнес Кольмайер

Дражайший друг! Уже давно предметом моих сокровенных желаний было вступление в одно из избранных обществ правдолюбивых и просвещенных людей, как то, членом которого Вы являетесь (…) Я уповаю на Вас, мой друг, и смею просить Вас – из дружеских побуждений – поспособствовать моему приему в это общество. В благодарность за выказанную Вами благосклонность я готов использовать любую возможность, чтобы оказать ответную услугу, а мое членство в обществе никогда не даст Вам повода пожалеть о Ваших усилиях.

Ваш истинный друг и слуга,

Иоганн Антон Мертенс,

доктор юридических наук

Когда Массинисса покидал ложу, прежние отношения между «придворным мавром» и его «господином» восстанавливались, и он снова превращался в Солимана. Если в ложе братья обращались с Массиниссой как с равным, то по возвращении во дворец, где он жил вместе с князем, Солиман снова становился слугой, который бежал рядом с его каретой. Не планировал ли Солиман использовать положение «живой куклы» в своих интересах? Таким вопросом задается театровед Ивана Ривич, которая в 2015 году защитила в Венском университете дипломную работу о Солимане. Очевидно, свои первые деньги он заработал, играя роль экзотического «мавра высокородного князя», выставленного на всеобщее обозрение. Венки из перьев и юбки служили реквизитом для усиления экзотического впечатления от «придворного мавра». При Солимане в моду вошли восточные белые одеяния, создававшие живописный контраст с темным цветом кожи. Чернокожие люди привлекали венскую аристократию своим эротизмом; считалось, что чернокожими управляют животные начала и инстинктивные влечения. На портретах мы видим Солимана – стройного, красивого мужчину с андрогинными чертами лица. Вот и князь фон Лихтенштейн обратил внимание на городскую редкость и позднее украсил свою свиту Солиманом.

Эти клише дают о себе знать и в опере «Волшебная флейта», премьера которой состоялась в 1791 году: один из персонажей, чудаковатый Папагено, щеголяет в перьях как «полудикарь». В то время даже просветители сомневались, можно ли причислять представителей первобытных народов к «настоящим» людям. То же относилось в полной мере и к венским «придворным маврам». Скорее всего, Солиман послужил прообразом чернокожего персонажа «Волшебной флейты» как для его венских современников, так и для его масонских братьев Моцарта и Шиканедера. Из Массиниссы получился Моностатос. Друг Солимана и масон Игнац фон Борн, в ложе которого он состоял, стал духовным стержнем оперы «Волшебная флейта». Шиканедер ввел в нее этого видного венского просветителя в образе Зарастро, воздвигнув тем самым памятник фон Борну. Не всегда, конечно, среди братьев царила идиллия, воспетая Зарастро в его второй арии:

За этими священными вратами месть неизвестна,

и, если человек оступился, любовь ведет его по верному пути.

Так, опираясь на руку друга, он идет, счастливый и радостный, в лучший мир… [5]

Когда Солиман в 1768 году, без разрешения князя фон Лихтенштейна, которого обвиняли в гомосексуальных наклонностях, женился на овдовевшей венке Магдалене Кристиано, князь лишил его жалованья и вышвырнул из дворца. Супруги переехали в предместье Вены и стали жить на 20 000 гульденов, Солиман выиграл их в карты во Франкфурте-на-Майне во время путешествия с князем. Собственно, играя в «фараона», Солиман обыграл одного банкира на 44 000 гульденов, однако великодушно дал шанс отыграться и вернуть 24 000 гульденов. В благодарность банкир Йозеф фон Бендер раструбил всюду о благородстве Солимана и стал не только его верным другом, но даже крестным отцом его дочери Жозефины.

Между тем Лихтенштейны перестали преследовать Солимана в связи с его женитьбой. Племянник князя после его кончины протянул Солиману руку дружбы и в 1773 году предложил ему место воспитателя при княжеском наследнике Алоисе. Спустя 25 лет Солиман наконец получил пенсию и мог спокойно наслаждаться жизнью. Но даже теперь он не снимал тюрбан и турецкое одеяние. Образ экзотического африканского царя стал его трагической ролью в жизни.

После его смерти произошло нечто жуткое. 21 ноября 1796 года в 14 часов Солимана поразил апоплексический удар. Тело его, очевидно, по приказу императора, конфисковали, на карете доставили в Хофбург и подвергли вскрытию. При этом была изготовлена его посмертная маска. Таксидермист (!) Карл Эберле содрал с трупа кожу и натянул ее на вырезанную в соответствии с посмертной маской фигуру. Брат Эберле Симон подготовил на эту тему официальный доклад; в то время он занимал пост директора Императорского музея естественной истории и состоял в масонской ложе, хотя и не в той же, что Солиман.

Погребение останков состоялось два дня спустя, тайно, на Верингском кладбище. Дочь Солимана Жозефина, которая только после похорон узнала о произошедшем, пришла в бешенство и потребовала от полиции вернуть «скелет (и кожу)» и «останки тела» ее отца. Против процедуры похорон протестовало даже высшее католическое духовенство, но безуспешно.

Неизвестно, завещал ли Солиман свое тело науке как, безусловно, просвещенный человек. На это могут указывать некоторые данные. Брат Солимана по ложе Игнац фон Борн также занимал пост директора Императорского музея естественной истории. Возможно, между ними существовала некая договоренность таким образом погасить посмертно его долги по членским взносам. Несомненно, братья его ложи могли узнать об этом и воспрепятствовать кощунственному изготовлению «чучела». Будь на то воля покойного, он бы высказал ее своим братьям, а его дочь могла об этом не знать. Завещания Солиман не оставил. По крайней мере, если он и предоставил свое тело для серьезных медицинских исследований, то явно не представлял, что в конце концов станет экспонатом паноптикума или сексуально озабоченным маньяком в «Волшебной флейте». Однако именно это и произошло. Деревянный Солиман стал экспонатом Музея естественной истории, где в полуобнаженном виде пролежал десять лет, выставленный на обозрение публики. Именно красота Солимана – причина этих посмертных злоключений. Директор музея Леопольд Фитцингер описал «красоту резных черт его лица» и «изящество телосложения, которое он удивительным образом сохранил даже в глубокой старости». Затем чучело экспонировалось на другой выставке, выставке флоры и фауны различных континентов, где Солиман, украшенный перьями, представлял Африку рядом с чучелами пекари и водоплавающих птиц. В конечном счете мавр попал в хранилище на чердаке Хофбурга, где жадные до денег служители показывали его любопытным за щедрые чаевые.

31 октября 1848 года все, что оставалось от Солимана, исчезло в огне. Во время октябрьского восстания в Вене пушечное ядро случайно залетело в стропила и вызвало пожар.

9. Истинная сила масонских лож

Каким могуществом в действительности обладают тайные союзы? В ложах часто рассказывают один анекдот, позволяющий кое-что