Человек, написавший "Код да Винчи" - Лайза Рогак

«Повествование запутанное и динамичное, — заметил по этому поводу Браун. — В нем много сюжетных поворотов, много кодов и вызывающих читательское удивление событий. Такое невозможно создать без скрупулезной предварительной подготовки. Все приходится продумывать до малейших деталей».

Ему было известно, что некоторые романисты пишут, что называется, вслепую — не зная, каков будет финал книги, начав с идеи или образа, которые далее развиваются интуитивно, принимая облик спонтанно родившихся страниц текста. По мнению Дэна, такой подход вполне естественен для тех литературных произведений, в которых темп повествования развивается медленно, а интрига не играет в развитии сюжета особой роли. Однако тот тип книги, которую собрался написать он, во многом зависел от умения изобретательно строить сюжет, держать читателя в постоянном напряжении, заставляя его гадать, что же случится на следующей странице, постоянно поражать и удивлять непредсказуемыми событиями или поступками героев. Иными словами, этот роман должен был читаться на одном дыхании. По мнению писателя, подобные элементы литературного произведения не возникают сами по себе, их приходится обдумывать и планировать заранее.

Еще со времен работы над «Цифровой крепостью» Дэн Браун взял себе за правило настолько углубляться в тему произведения и характеры персонажей, что ему требуется информации раза в три больше, чем это обычно необходимо для создания книги. Благодаря помощи Блайт, обладающей острым взглядом опытного редактора, материал, который попал в окончательный вариант, не более чем зримая верхушка айсберга. То, что оставалось недосказанным, в конечном итоге придавало образам персонажей еще большую глубину, а сюжетной линии — дополнительную динамику.

Была еще одна причина того, почему Дэн Браун выработал в себе привычку собирать вспомогательного материала для книги больше, чем нужно. Ведь никогда не знаешь точно, какой самородок может отыскаться в какой-нибудь книге, журнальной публикации или в разговоре со специалистом. Порой один-единственный малоизвестный или шокирующий факт способен легко и естественно занять соответствующее место в канве повествования.

По словам самого писателя, он начинал сбор материала для своих книг как скептик, а заканчивал, будучи обращенным в новую веру. Этот процесс начался с «Цифровой крепости». Когда Дэн только приступил к сбору фактического материала, то был потрясен, узнав, какую массированную атаку ведет каждый день АНБ на личную жизнь американских граждан, о чем он и спросил бывшего шифровальщика Агентства. В ответ на вопрос писателя тот отправил ему документ, из которого явствовало, что подобное «вторжение в частную жизнь» в 1994 году предотвратило один очень серьезный террористический акт.

Еще глубже погрузившись в исследование темы, писатель обнаружил, что постепенно начали претерпевать изменения его собственные убеждения и почитаемые им духовные ценности. «Любая технологическая новинка, выбрасываемая на рынок, подобна обоюдоострому кинжалу, — говорит он. — Достижения в медицине, имеющие целью уничтожение заболеваний, — например, генетические исследования — могут привести к уничтожению человечества, попади они в не те руки. Дело не в том, стоит ли дальше развивать научные исследования, отвечающие нуждам человечества, а в том, насколько зрелым является мировоззрение людей, чтобы мы могли осознать наши новые возможности и вытекающую из них ответственность».

Он также уяснил одну важную истину, пронизывающую всю «Цифровую крепость»: основа деятельности АНБ — защита американских граждан — подобна заботе родителей, пекущихся о своих чадах. Когда он ознакомился со списком угрожавших Америке терактов, которые АНБ удалось предотвратить, вторгаясь в частную жизнь его соотечественников, то признал, что лучше бы ему не знать о тех несчастьях, которые могли случиться с его страной. «О террористах важно помнить то, что для них главное заключается не столько в убийстве людей, сколько в нагнетании атмосферы страха. Если, скажем, в Нью-Йорке АНБ сможет за три секунды до взрыва обезвредить бомбу, то ее просто уберут с глаз долой в надежде на то, что об этом никто никогда не узнает. Ибо независимо от того, сработал взрыватель или нет, все равно становится страшно от мысли, что взрыв все-таки мог прогреметь. Потому власти и стараются скрывать от нас правду, чтобы мы оставались в счастливом неведении и не впадали без причины в панику», — сказал Браун, признавая, что контроль — не такое уж плохое дело.

Несмотря на тот факт, что тема чрезвычайно заинтересовала Брауна и он узнал для себя много нового, в ней его привлекали главным образом две вещи: взламывание кодов и внедрение в тайное общество. Порой сочинительство и поиск материалов превращались для Дэна в тяжелый изнурительный труд, особенно в течение тех долгих дней, которые он начинал, садясь за компьютер в четыре часа утра.

«Труднее всего было поверить в сочиняемую историю, особенно когда работа продвигалась со скрипом и приходилось через силу заставлять себя просиживать за рабочим столом по пять — восемь часов в день», — признавался Дэн Браун. Кроме того, налицо были признаки того, что будущий автор «Кода да Винчи» постепенно брал на вооружение слова Джека Хита: «Чем проще, тем лучше». «Я стал на практике применять это пожелание и рад, что усвоил его еще в школьные годы. По моим прикидкам, из написанной мной тысячи страниц получается лишь роман объемом в триста пятьдесят страниц».

Кроме того, у Дэна вошло в привычку — кстати, она не раз помогала ему скрасить бесконечные часы сидения перед экраном компьютера — называть героев книг именами бывших и нынешних учащихся и преподавателей его школы. В некоторых случаях Дэн использовал реальные имена, в других — составленные из них имена-анаграммы или измененные их разновидности.

Хотя Дэн Браун и заимствовал у бывших коллег имена, которыми награждал своих персонажей, он, как правило, избегал читать произведения других писателей, когда садился за написание нового романа. По собственному признанию Дэна, на его творчество до известной степени повлияли такие романисты, как Джеффри Арчер, Роберт Ладлэм и Сидни Шелдон, однако Дэн предпочитает не читать их книги — или вообще художественную литературу, — когда активно работает над собственным произведением.

«Знаю, от меня ждут, что я назову имена великих писателей, вдохновлявших меня на писательский труд, но, к стыду своему, вынужден признаться, что слишком занят работой над собственными книгами и у меня практически не остается времени на чтение чего-либо, кроме научной и научно-популярной литературы. На отдыхе я обычно выбираю для чтения первые попавшиеся романы с полки бестселлеров. Возможно, это не делает мне чести, но это правда».

Однако существует еще одна причина того, почему Браун сторонится знакомства с творчеством популярных беллетристов. «Я читаю преимущественно нехудожественную литературу, потому что все свободное время занимаюсь подготовкой к написанию своего нового романа и мне не хочется читать художественные произведения, чтобы подсознательно не подпасть под влияние языка и стиля других авторов, — признался он. — Когда я читаю какой-нибудь роман — не более двух-трех книг в год, — то это обычно какое-нибудь широко разрекламированное чтиво». Браун также признался, что преподавание английского языка и литературы в значительной степени помогло ему стать писателем. «Наверное, обсуждение книг на школьных уроках также помогает мне анализировать хорошие образцы художественной литературы и использовать сходные темы в моих собственных произведениях», — считает Дэн Браун.