Голос Вселенной 1996 № 5 - Юрий Дмитриевич Петухов

стихи, а моя проза из-за весьма неординарных тем не котировалась. Были, правда, попытки стихосложения, но безуспешно. Не далее как полгода назад на меня свалился очередной Божий дар, не знаю, в награду за что, быть может, за прогресс в самопознании и самоусовершенствовании. Я стала писать стихи. Причем это происходит независимо от моей воли и сознания, строки словно кто-то диктует свыше, мне остается лишь записывать. Что я с успехом и делаю. Говорят, получается неплохо. Что самое интересное, по заказу не могу выдавить из себя ни строчки. Если в прозе еще кое-как, хоть и нескладно, могу описать текущие события, то в стихах – увы! Разве это не доказательство?

И все равно, очень многое мне непонятно. Например, почему эти Силы за убеждения и поклонение дьявольским кумирам, за фанатизм наказывают строже, чем за примитивное убийство? Может, смерть физического тела далеко не самое страшное, что может приключиться с человеком. Есть нечто очень ужасное, могущее погубить и бессмертную душу. Пожалуй, к этому относится сумасшествие. Где-то я не то слышала не то читала, что безумные души не только никогда больше не смогут воплотиться в новое тело, но и участь их печальна. Во всяком случае, элементёры говорят, что среди них безумцев нет. Где же они тогда? Не верю я, что они в райском измерении, это противоречило бы всякому здравому смыслу, а Высшие Силы очень логичны. Скорее всего, их утаскивает к себе дьявол. Впрочем, не мне пытаться объяснить непознаваемое. Пожалуй, воздержусь пока и от дальнейших комментариев. Как говорится, поживем и посмотрим. Знаю одно – пока мои друзья со мною, ничего плохого случиться не может. А многие ли могут назвать духов умерших своими друзьями? А я могу, да простят мне они это невольное хвастовство. Во всяком случае, если когда-либо мне придется выбирать между живыми и мертвыми, я выберу мертвых.

* * *

Кое-какие шаги в самоусовершенствовании я уже сделала. Например, начисто искоренила в себе такие неприятные плотские влечения, как жажда партнера, зависть к ближнему, стремление к наживе. Впрочем, все это никогда не было во мне сильно. Но никогда не думала, что столь трудно будет научиться христианскому смирению, умению прощать врагов своих и любить в каждом, даже самом плохом человеке его бессмертную душу. Повторяю, не тело, а душу. Физическая любовь, так же как и все бурные плотские чувства сильно возбраняются. Трудно подавить в себе справедливое возмущение мирским злом и несправедливостью. Наверно, стоило бы пойти в церковь, преклонить колени и покаяться, но… Если у человека Бог в душе и живет он по законам совести, то какой смысл исполнять обряды? А если ты в душе фальшив и каждый день грешишь да каешься, то Бог не примет твоих молитв, хоть продолби лбом церковный пол. Так я думаю. Так говорят элементёры. И я не думаю, что мы не правы.

Впрочем, не всегда мы сходимся во мнениях. Случаются и споры, в которых на кон ставятся важные вещи. Пожалуй, расскажу еще несколько странных историй, а судите уж сами.

Однажды пришлось мне устраиваться на работу. Прямо скажу, что с работой мне никогда не везло, а в последнее время особенно. А тут попалось кое-что более менее подходящее. Однако, шансов попасть туда – практически ноль. В общем, у меня не было никакой надежды на успех. Духи говорили мне, что все-таки место станет моим. Признаться, я не верила. И тогда в первый раз, вроде бы в шутку, они сказали: давай поспорим. Если проиграешь, уберешь из дома этих противных хомяков, которые воняют. Ладно. Поспорили. Тогда я считала простым совпадением, но на работу действительно устроилась. Так что хомяков пришлось отдать.

Второй спор оказался более наглядным. Случилось так, что я стала жертвой черной несправедливости. Признаться, не в первый раз. За последние несколько лет негодяи слетаются ко мне, как мухи. Проще говоря, со мною поступили гадко, и было очень тошно, и на восстановление справедливости надежды не было, как всегда. Как правило, в нашем мире торжествуют люди с деньгами и связями. А мои духи мне говорят: не спеши рвать волосы, подожди недельку и увидишь. Конечно я возмутилась – опять, говорю, глумится вздумали. А они – давай поспорим. На этот раз ставь на кон свою любовь к мужчине. Тут настал мой черед смеяться. А где она у меня, та любовь? И где тот мужчина? А, говорят, будет. Конечно, я возмутилась? Вы меня, говорю, совсем за дуру считаете, если думаете, что я способна польститься на двуногое мужеска пола, которое ради своей выгоды предаст меня в любой момент. Однако, настояли. Поставили и снова проиграла. Не прошло и недели, как моя обидчица очень сильно пострадала в семье и на службе. Вплоть до того, что совсем пропала с моего горизонта. Оговорюсь лишь, что ни разу ни один человек не был наказан увечьем, смертью или лишением здоровья. Обычно, эти люди становились жертвой своих пагубных страстей.

Даже получив весьма веские подтверждения, я все равно сомневаюсь. Такой уж я человек. Все подвергая проверке. И кое в чем я со своими духами не согласна. Не спорю, им известно больше, чем мне, но судят они обо всем со своей потусторонней точки зрения, словно никогда и не были живыми людьми. Например, рьяно уверяют меня, что господня справедливость настигнет негодяя уже здесь, в этом мире. Извините, но я в корне с этим несогласна. Помимо Бога есть еще и дьявол, то есть силы зла, а у людей имеется дьявольское изобретение – деньги. У одних больше, у других меньше, а у третьих и совсем нет. Одно дело раздавить мелкую сошку, а попробуй тронь миллионера. За деньги сейчас все продается, в том числе и всякая справедливость. Даже от нечистой силы деньгами можно откупиться, потому что колдунов развелась тьма тьмущая, заплати побольше и вернут тебе все мирские блага. Вот когда, говорю, увижу я воочию эту самую Господню справедливость, в действии, когда поверю.

Что ж, за просто так ничего не делается. Ставь, говорят, на кон водку, тогда увидишь. Другими словами, проиграй я – ни при каких обстоятельствах тогда не смогу выпить ни грамма спиртного. Значит, снова спор. Да ради того, чтобы увериться в справедливом Господнем возмездии, я готова до конца жизни остаться монашкой. Только как же так, разве можно спорить с Господом Богом? А разве ты, говорят, с Господом споришь? С нами. А мы тоже люди, хоть и