Когда-нибудь ты вернешься - Кэрол Маринелли

Он сыт по горло Кастой.

И в этот момент опять появился человек, которого он ненавидел больше всего. И снова в самое неподходящее время.

– Какого черта ему здесь надо! – возмутился Джино, когда Бастиано, войдя в зал, тяжело опустился на скамью. Такой же помятый, как Рауль, с повязкой на лице. Ясное дело, только что из больницы.

Судья начал читать завещание.

Простая формальность. Рауль надеялся получить маленький нательный крестик, который носила Мария.

Его желание исполнилось. Ему передали конверт. Простой крестик и цепочка упали ему на ладонь.

Но в конверте оказалось и кое-что еще.

Кольцо.

Оно было необычным, гораздо более изысканным, чем все остальное у его матери. Теплое розовое золото с изумрудом в обрамлении крошечных жемчужин. Рауль не помнил, чтобы мать когда-либо носила его.

Слова судьи вернули к действительности.

– Секретная часть завещания.

Даже скучавший персонал суда встрепенулся, когда произошло столь неожиданное отклонение в формальной процедуре.

Джино нахмурился и наклонился вперед. Зал затаил дыхание.

Еще более интригующим оказалось то, что несколько недель назад в этой части произошли изменения.

Брат Марии, Луиджи, оставил ей значительную сумму с условием, что эти деньги никогда не попадут к ее мужу.

Луиджи ненавидел Джино.

То, что у матери были средства, чтобы уехать, стало новостью для Рауля.

Он выбивался из сил, пытаясь отложить для нее хоть какие-то деньги, в то время как она могла уйти от Джино в любое время.

В этом не было никакого смысла.

Ни в чем теперь не было никакого смысла.

А потом судья зачитал последнюю волю матери:

– «Сумма должна быть разделена поровну между моим сыном Раулем Ди Саво и Бастиано Конти. Надеюсь, они используют их разумно. Молюсь, чтобы у них сложилась хорошая жизнь».

Рауль сидел неподвижно, когда в зале суда разразился скандал. Деньги были для Джино всем, и столь предательский удар оказался тяжелее, чем другие. Сыпля проклятиями, он направился к Бастиано, чтобы закончить работу за Рауля.

Вызвали охрану.

– Он не получит ничего! – кричал Джино, тыча пальцем в Бастиано. – Мария была не в себе, не ведала, что творит!

– Воля покойной оглашена, – бесстрастно объявил судья.

– Бастиано ее просто использовал! Я буду судиться! – не унимался Джино, когда его выводили из зала.

Рауль сидел молча, ожидая, когда новая информация будет усвоена.

Она выбрала Бастиано вторым наследником и попросила, чтобы ее деньги были поделены поровну.

Да, это больно.

Он посмотрел на Бастиано.

Может, тот знал про деньги и все это подстроил?

Подговорил изменить завещание, а потом намеренно обнародовал их роман, зная, что Мария не переживет такого позора?

Джино продолжал кричать из коридора:

– Я был рядом с ней все эти годы!

Рауль сидел и думал. Он понимал, что может оспорить это в суде. Ну или подождать снаружи, пока Бастиано выйдет, и завершить начатое.

Он выбрал последнее.

Яркое солнце, казалось, раскололо череп надвое. Рауль почувствовал, что его вот-вот стошнит, когда вышел Бастиано.

– Итак, – сказал он, – слухи ложные. Оказывается, шлюха – это ты.

Из суда выходили люди, рядом маячили охранники, мимо проехала полицейская машина.

Их взгляды встретились.

Взаимная ненависть – вот что их сейчас объединяло.

– Твоя мать… – начал Бастиано.

– Ты собираешься мне сказать, чтобы я уважал ее желание? – перебил Рауль. – Ты знал, что у нее есть деньги, знал! – Его голос готов был сорваться.

Нет, он побьет Бастиано не кулаками.

Понизив голос, Рауль сказал так, чтобы слышал только Бастиано:

– Соберешь быстро, заплатишь медленно.

Это старая итальянская пословица, но он вложил в нее иной смысл.

И больше не проронил ни слова.

Молча наблюдал, как его угроза достигла цели.

Он сдержит свое слово, клятву, которую дал у могилы матери.

Каждый день будет биться с Бастиано.

И отнюдь не с помощью кулаков.

Рауль повернулся и пошел прочь. Толпа, ожидавшая, что день закончится кровью, была явно разочарована.

Даже не открывая глаз, Лидия знала, где находится.

И во сне чувствовала его теплое тело, слышала глубокое дыхание. Вероятно, это самое приятное пробуждение в ее жизни.

Не было желания выбираться из этой приятной дремоты. Матрас казался мягким облаком, и было тепло даже без одеяла.

Она повернула голову и посмотрела на Рауля. Он спал на боку.

Сильная спина, широкие плечи, черные волосы аккуратным мыском, сужающиеся на шее. Все было совершенно. За исключением шрамов.

Их было много.

А один, длинный, с неровными краями, шел от середины плеча почти до самой талии.

Ночью Лидия интересовалась, откуда они.

А теперь, лежа, пыталась вспомнить его ответ.

Помнится, спросила еще раз. Но уже не словесно. Пальцы сами потянулись к его спине.

Он почувствовал вопрос в ее прикосновениях и перекатился на спину.

– Извини, что спросила.

– Тогда зачем спрашивать?

– С тобой я забываю о приличиях.

Зазвонил телефон, правда, на этот раз не ее.

Рауль посмотрел на экран и выругался. Тем не менее ответил на звонок.

– Мы проспали, – объявил он, закончив разговор.

– Сколько сейчас времени?

– Полдень.

Ее глаза расширились.

– Ты пропустил свой самолет?

– Нет, это он меня пропустил. Звонила Аллегра. Теперь ей придется передоговариваться.

Он смотрел на нее черными глазами. Неожиданно Лидия поняла, почему вдруг набросилась на него прошлой ночью.

Просто корректный ответ на взгляд этих глаз. И сейчас ей хотелось того же.

– Извини, что не предупредила. Ну, о том, что я девственница.

– Чудо, что ты ею осталась.

«Можно подумать, мне это очень надо», – подумала Лидия, однако промолчала.

Рауль отвел волосы с ее лица, думая о том, что она рассказала ему вчера. Вот так просто взяла и предложила темный кусок своего прошлого.