Когда-нибудь ты вернешься - Кэрол Маринелли

На Сильвио были старые джинсы и мятая рубашка, все в его облике было магическим.

– Это Лидия, – представил Рауль.

– Добро пожаловать в Мурано.

– Она уже была здесь. Правда, всего лишь на школьной экскурсии.

Сильвио улыбнулся:

– И вы привезли домой сувенир?

Лидия кивнула:

– Вазу. Я подарила ее матери.

– Она ей понравилась?

Лидия уже собралась ответить, как обычно, однако вспомнила презрительный взгляд матери.

– Похоже, она не оценила ее.

Ей это давно не давало покоя.

В эту покупку были вложены все ее сбережения и так много боли, а Валери лишь презрительно скривила губы.

Сильвио посмотрел в окно.

– Думаю, мне лучше начать. Солнце клонится к закату, – объяснил он.

– Недостаточно для работы? – спросила Лидия.

– Нет-нет. – Он улыбнулся. – Я делаю очень мало вещей в тусклом свете. Хотя они самые лучшие. Я пойду сварю кофе.

И он направился в маленькую кухню. Лидия сделала круг по студии. Здесь не на что было посмотреть. Ничего, что могло бы отвлечь ее от прошлого.

– Мать ненавидела эту вазу, – продолжила она. – Кончилось тем, что она подарила ее кому-то из прислуги. – Воспоминания причиняли боль, но вместо того, чтобы признать это, Лидия пожала плечами. – По крайней мере, там эта вещица нашла практическое применение.

Кофе, приготовленный Сильвио, был не для гостей. Вернувшись из кухни, он поставил огромную кружку на пол рядом с большим стаканом воды. Теперь, когда все было готово, Рауль и Лидия получили привилегию наблюдать за его работой.

Расплавленное стекло было вытянуто. И вот, с помощью комбинации базовых инструментов и фантастического мастерства, стала вырисовываться человеческая фигура.

А потом другая.

Было в этом нечто магическое, как если бы какая-то бесформенная развалюха вдруг превратилась в прекрасный собор. Солнечный свет, струящийся сквозь западные окна, выхватывал толстые ленты стекла, и Лидия смотрела, как у двух фигур появились конечности.

Это было похоже на сотворение.

Снова и снова Сильвио скручивал и вытягивал тонкие нити стекла, превращая их в волосы. Было что-то очень эротичное в том, как он сформировал грудь, потом ягодицы.

В мужской фигуре он тоже ничего не забыл. Все формы были исполнены так, что ничего не оставляли воображению. Румянец на щеках Лидии не имел никакого отношения к пышущей жаром печке.

Это было что-то очень чувственное, творческое и художественное. Головы фигур слегка сдвинуты, и поцелуй, соединивший их, получился таким чувственным, что Лидия невольно провела языком по губам.

Она смотрела, как мастер положил руку мужчины на округлые формы женщины ниже спины, и вспыхнула, когда Рауль сделал то же самое.

А ведь он не хотел прикасаться к ней.

Между тем было в этих фигурах нечто интимное.

Пульсирующая между ними энергия удвоилась.

А потом Сильвио соединил пару, обвив женские бедра вокруг мужских и выгнув назад шею женщины. И тогда Лидия услышала, как в ушах застучал пульс.

Эротическая красота пары стала более выраженной, анатомические детали соединились навеки. Сильвио наложил еще один слой расплавленного стекла вокруг них, закрыв соединенную красоту тонкой стеклянной простыней.

Но они-то знали, что под ней.

– А теперь моя подпись, – заявил мастер.

Лидия очнулась от транса.

Сильвио написал внизу свое имя, слегка загладив его.

– Никогда не видела ничего подобного, – призналась Лидия, рассматривая законченную работу.

Да, поцелуй и анатомические подробности, которые пропали, когда фигуры были соединены, но теперь, казалось, проявились снова.

Лидия могла видеть плотность в основании женской спины. Это говорило о том, что мужчина находится глубоко в ней.

– Прекрасное произведение, – оценил Рауль.

Лидия с трудом верила, что его голос звучал абсолютно нормально, поскольку ее, казалось, унесли призраки.

– Там есть еще. – Сильвио пригласил их пройти в комнату, где стояли другие работы.

Все они были прекрасны, но для Лидии несравнимы со статуэткой любовников.

«Возможно, потому, что я увидела, как они были сделаны», – подумала Лидия, когда они вышли на улицу.

Казалось, она потеряла ориентиры, хотела повернуть налево, но Рауль взял ее за руку и повел к лодке.

Владельца лодки уже не было, и теперь он сам повел судно.

Они проплывали по пустынным призрачным улочкам под изогнутыми мостиками.

– Как здесь красиво! – восхитилась Лидия. – В прошлый раз все было скомканно, будто мы просто ставили галочки в списке.

– Плюс обязательное путешествие на гондоле.

Она покачала головой:

– Некоторые девочки – да, но… – Она замялась.

– Но?

– Сидеть в автобусе рядом с учительницей и так нездорово. А в гондоле было бы еще хуже.

Она хотела сказать это с небрежной легкостью, но не удалось.

Рауль уже начал подумывать, где бы им поужинать, и направил лодку к Гранд-каналу.

– Пойдем, – пригласил он. – В Венеции нельзя без гондолы.

В данном случае.

Сам Рауль обычно пользовался моторкой.

Правда, вряд ли что может сравниться с закатом, наблюдаемым из гондолы.

Низкая лодка мягко скользила по воде. Гранд-канал полыхал розовым пламенем. Лидия улыбалась, впитывая в себя эту красоту.

– Ты не фотографируешь? – удивился Рауль.

– Телефон разрядился, – пояснила она, но потом призналась: – Я не из тех, кто любит фотографировать.

– Почему?

Ему было интересно все, что было связано с ней. Раньше он не замечал за собой такого.

– Просто… все проходит, – заметила Лидия. – Лучше не оглядываться.

Гондольер повез их по боковым каналам, которые были настолько красивыми, что молчание казалось наилучшим выбором.

На воде было прохладно. Рауль накинул на плечи Лидии свой пиджак.

Он не поцеловал ее тогда только потому, что подумал, что не сможет остановиться.

А сейчас он не хотел быть разумным. Впрочем, так же как и она.

Он обхватил ладонями ее лицо и посмотрел на рот. Помада уже давно исчезла.

– Я хочу тебя, – заявил Рауль.

Она смотрела, как закрылись его глаза, губы нашли ее губы, их языки сплелись. В этом поцелуе сосредоточилось все – и нежность, и обещание, и нарастающая страсть. Когда Лидия открывала глаза, мимо них в ослепительном небе, словно на карусели, проносились великолепные виды.