Золото, перина и ночная чертовщина - Флор Веско

лорда Хендерсона: он стоял один на летней веранде. И тихонько гладил дверную раму, будто успокаивал ее.

«А вдруг лорд – это просто роль?» – неожиданно подумала Садима. И стала повторять про себя: «Лорд – роль», – пока не заметила, что фраза замкнулась кольцом и в обе стороны читается одинаково. Не значит ли это, что она угадала правильно?

У стен есть уши

В полдень столовая была вновь пуста. По тому, как дворецкий ставил на стол один, а не два бокала, Садима догадалась, что он доволен.

Ее же отсутствие лорда ничуть не озаботило. Она думала не о лорде, а о его замке. Дворецкий, полагавший себя знатоком юных семнадцатилетних девиц, ни за что бы об этом не догадался.

Он смотрел, как Садима спешно доедает обед, как она выбежала из столовой, и воображал, что девушка ищет уединения, чтобы справиться с обидой или обдумать новые уловки для соблазнения лорда Хендерсона. А Садима тем временем встала, подбоченясь, посреди главного холла и принялась всматриваться, вслушиваться, внюхиваться, всем своим существом силясь понять.

Садима умела читать по лицам господ, угадывать усталость и раздражение даже под слоем белил и вежливой улыбкой. Теперь с такой же пристальностью она вглядывалась в замок.

Ей показалось, что он рассержен. Конечно, глупая мысль. Но Садима решила на время отложить ум в сторонку. И страхи тоже. Она двинулась навстречу сквозняку, чтобы выйти к источнику сочащегося сквозь стены гневного рычания, которое она улавливала.

Ноги привели ее в комнату над спальней, куда она впервые пришла с Мэй, думая отыскать тайный люк в полу. У порога сидела кошка. Как будто ждала ее. Садима постаралась не показать, что ей не по себе. Она протянула к кошке руку. Но та, вместо того чтобы вытянуть морду и обнюхать ее или отпрянуть, с бесконечным презрением посмотрела ей прямо в глаза. Садима с раздражением убрала руку и вошла в комнату. Она осмотрела стулья, консоль, секретер – чистые, аккуратно расставленные и натертые воском, никогда никому не служившие. Кошка следила за каждым ее движением. Садима подошла к камину, на котором стояло позолоченное яйцо в оправе с драгоценными камнями. Она уже видела такие яйца и знала, что они открываются. Подобные бессмысленные, но дорогие безделушки обожали ее хозяйки.

Что-то подсказало Садиме обернуться. На прежнем месте кошки не было. Она сидела совсем рядом, на секретере, присогнув задние лапы и готовясь прыгнуть.

Не сводя с нее глаз, Садима потянулась к шкатулке-яйцу. Кошка подобралась, будто решив наброситься прежде, чем она ее откроет. Садима молниеносно схватила шкатулку и отбежала. Кошка угрожающе зарычала.

Садима открыла яйцо. Внутри было пусто.

Она взвесила его на ладони, определяя, нет ли двойного дна, поискала среди узоров тайное послание. Ничего. Исчерпав все догадки, Садима вернула шкатулку на место. Кошка потянулась, повернувшись к ней задом, спрыгнула с секретера и вышла из комнаты, задрав хвост.

Садима двинулась за ней. Она терпеливо подстроилась под неспешный кошачий шаг и, не отступаясь, повторяла все петли и остановки в коридорах. Наконец кошка вошла в какую-то комнату.

Будуар, но только мужской: кресла темной кожи, курительный столик, ломберный стол, платяной шкаф, библиотека и бар. Одну из стен занимал большой портрет во весь рост. Едва взглянув на него, Садима почувствовала: вот он, ключ. Но не знала какой, к чему или от чего.

На картине скромно улыбался маленький мальчик. Ему было лет пять. И он обладал всем, что нужно, чтобы привести в экстаз любую бабушку и тетушку: славная мордашка, доверчивая улыбка, ямочка на щеке, хрупкое тельце, которое так и хочется задушить в объятиях, мелкие кудряшки, которые так и просят, чтобы их погладили.

Садима не сразу сообразила, что разглядывает детский портрет лорда Хендерсона. Она вгляделась в каждую черточку на картине. Потом сняла ее и осмотрела сзади. Никакая догадка ее не осенила.

Садима повесила портрет на место и скрестила на груди руки. Что ж, она на чужой территории, рыщет вслепую, даже не зная, что ищет. Зато у нее есть терпение и настойчивость. И кровный интерес. В замке лорда таится какое-то колдовство. И она хочет выяснить какое.

«Ну же, ну же, – пробормотала она наудачу окружавшим ее стенам. – Где ты? Кто ты? Или что ты? Я хочу знать».

С желаниями стоит быть осторожней. Порой мы хотим чего-то, не задумываясь о последствиях. А когда предмет наших желаний вдруг возникает перед нами, нас он застает врасплох.

Край ковра поднялся волной. Садима потеряла равновесие и повалилась назад. Позади нее стоял большой шкаф с зеркалом. Он распахнул дверцы и проглотил девушку. Дверцы сомкнулись.

Садиму охватила паника. Все случилось слишком быстро. Секунду назад она еще стояла в будуаре. Миг – и пол задвигался, шкаф открылся сам собой, и вот она уже в полной тьме. Она судорожно щупала деревянные створки, но защелки не находила.

Что-то коснулось ее.

Садима завопила и забарабанила в стенки. Изо всей силы стала бить в дверцы ногами.

Свет хлынул, ослепив ее. Протянулась рука – она в нее вцепилась. Перед Садимой стоял запыхавшийся лорд. Она буквально вывалилась на него, схватившись за его плечи как за спасательный круг в бурю. Наконец она перевела дух. Она свободна, пол больше не движется, а ее ногти впиваются в лопатки лорда Хендерсона.

– Прошу прощения, милорд.

– Зовите меня Адриан.

Он вымученно рассмеялся.

– У вас новая игра – запираться в шкафах? – спросил он. – Что вы ищете? Тайный ход в иной мир?

Пережитый страх забурлил в Садиме злостью. Она знала: секунду назад она была в страшной опасности, как бы нелепо это ни звучало, а теперь этот лорд хочет заставить ее поверить, будто у нее разыгралось воображение.

– Не смейтесь! Милорд, этот дом…

– Зовите меня Адриан.

– Ох, замолчите! Я не назову вас Адрианом, пока вы лицемерничаете со мной! Этот дом… этот дом! Настоящая жуть. А вы… вы долго думаете водить меня за нос?!

Лорд Хендерсон смотрел на Садиму, наливающуюся гневом. Сам он держался отстраненно, с чуть насмешливой улыбкой. Его безучастность окончательно разъярила Садиму. Желая его расшевелить, она схватила фарфоровую вазу и подняла над головой. Лорд наблюдал все с той же невозмутимостью.

Ваза разлетелась вдребезги.

Садима смотрела на осколки, в ужасе от того, что натворила. Она ждала приговора. Лорд Хендерсон взял ее за локоть и привел в комнату на втором этаже. Там он остановился перед витриной, где рядками стояли полсотни маленьких хрустальных зверушек. Настоящий Ноев ковчег, полный странных прозрачных тварей – с рожками, тончайшими шерстинками, искусно выточенными