Под счастливой звездой. Записки русского предпринимателя 1875-1930 - Иван Кулаев

Приехав в Москву, я остановился в гостинице «Боярский двор». Первым долгом пошел я в фирму Коншина, с письмом Виноградова. Там произошел у меня короткий деловой разговор с директорами, примерно такого содержания:

— На какую сумму вы предполагаете сделать закупки?

— Приблизительно на двадцать — двадцать пять тысяч рублей.

— Хорошо. Приступайте к отбору.

— Какую скидку с цен прейскуранта вы мне предоставите?

— Вы будете пользоваться скидкой согласно установленному в фирме положению.

По заведенному обычаю, фирма Коншина сбрасывала 5 процентов с цен прейскуранта лицам, пользовавшимся сомнительной коммерческой репутацией, и лицам, впервые вступающим в деловые отношения с фирмой; следующая категория покупателей пользовалась 8-процентной скидкой, и, наконец, наибольшая допустимая скидка в 10 процентов предоставлялась крупным, солидным коммерсантам.

Товары я отбирать не торопился, а занялся ознакомлением с рынком. В течение трех-четырех дней мой номер в гостинице подвергся буквально осаде со стороны комиссионеров крупных московских фирм.

— Мы можем предложить вам товар на самых льготных условиях…

— Да, но я могу купить только в кредит, а ваша фирма, не зная меня, отпустить товар в кредит не согласится.

— Почему не согласится? Если Коншин вам доверяет, значит, можем доверить и мы.

Каждый день повторялось одно и то же. Каждый день, чуть не хватая меня за руки и толкая в спину, честно зарабатывая свой хлеб, комиссионеры старались заставить меня посетить контору представительствуемой ими фирмы, и всякий нахваливал свой товар. Так началось мое хождение по конторам. Куда ни придешь, повсюду встречаешь внимание и предупредительность со стороны господ директоров. Такое отношение ко мне вызвано было не только готовностью фирмы Коншина продать мне товар, что вызвало такую же готовность и в других фирмах; были и другие причины. В Москву в это время съехались крупные коммерсанты из Иркутска и Забайкалья, и от них заинтересованные лица получили сведения о том, что я, как коммерсант, заслуживаю полного доверия.

Уже несколько раз присылали от Коншина узнать, почему я задерживаюсь с отбором товаров. Надо было что-то отвечать. Через представителя фирмы я просил передать директорам свой запрос о предоставляемой ими скидке и сроках платежа и на другой же день получил приглашение посетить контору фирмы. Меня встретили те же и будто не те директора — настолько изменилось их отношение ко мне. В результате переговоров мы сошлись на 8 процентах скидки и отсрочке платежа на двенадцать месяцев. В кредит я отобрал товара на 200 тысяч рублей, а на наличные деньги накупил всевозможных гастрономических товаров: консервов, колбас, ветчины и прочего, примерно тысяч на 10.

Да, удивительные были тогда времена взаимного доверия — точно в сказке! Теперь же и близкие люди не поверят ни в чем друг другу — не только на год, но даже и на день.

Железная дорога функционировала тогда только до Иркутска, поэтому товар из Москвы в Маньчжурию шел два месяца. Придя к месту назначения, товар моментально расходился, и из ближайших городов подвозились без перерыва все новые и новые партии разнообразных товаров. В течение года сумма в 200 тысяч рублей сделала не менее пяти оборотов и принесла мне прибыли новых 200 тысяч рублей. Из Японии тогда экспортировались панно, ширмы, вышивки, альбомы и тому подобное и охотно, как заморские диковинки, расхватывались русскими, занятыми на постройке дороги.

УСМИРЕНИЕ БОКСЕРСКОГО ВОССТАНИЯ. МОИ УБЫТКИ

Расскажу о том, как мы вновь водворялись на места постройки после боксерского восстания. С запада — из Читы, Нерчинска, Сретенска — двигались на Хайлар батальоны русских войск и казачьи полки, общей численностью 10 тысяч человек, под командованием генерала Орлова. Из Амурской области, от Благовещенска, подвигались войска, примерно такой же численности, под командованием генерала Ренненкампфа. Каждый из генералов прилагал все усилия, чтобы занять первым центр Маньчжурии, богатый город Цицикар. Успех выпал на долю генерала Ренненкампфа.

Отряд Орлова, шедший на Хайлар, вошел в соприкосновение с китайской армией, пытавшейся преградить ему дорогу в Маньчжурию. Это было в 40 верстах от Хайлара, на станции Амгуни, где отряд расположился в долине для приготовления обеда. Китайская артиллерия, подкрепленная конницей, куда входили 6 тысяч китайцев и 800 монголов, открыла по русским войскам орудийный огонь. Но китайские снаряды, пролетая высоко над головой, ложились где-то позади, не причиняя русским никакого вреда, и наши солдаты сварили обед и не спеша, спокойно пообедали. Затем, однако, пришла в действие и русская артиллерия. Начался обстрел из гаубичных орудий, осыпавших китайцев градом шрапнели. Первые же выстрелы заставили броситься врассыпную монгольскую конницу, не сочувствовавшую китайцам. Бегство монголов только усилило панику среди китайцев, произведенную артиллерийским огнем, и не прошло и часа, как вся китайская армия последовала примеру монголов. Казачья конница, преследовавшая отступавших китайцев, прижала их к берегу Аргуни. Страх, наведенный казачьими саблями, заставил китайцев броситься вплавь через Аргунь, причем во время переправы, по самым грубым подсчетам, погибло около 3 тысяч человек. Происшедшей стычкой, по существу, закончились все военные операции генерала Орлова.

Монгольская конница, бежавшая в Хайлар, очевидно, принесла туда такие потрясающие вести, что все поголовно торговое население Хайлара, состоявшее сплошь из китайских купцов, бросилось вон из города, оставив там все свои богатства, заключавшиеся в серебре и пушнине, которой были забиты склады. Первой в город ворвалась казачья конница, сосредоточившая все свое внимание на принадлежавших мне запасах водок, вин, закусок и папирос в моих складах. Остальное казаков не интересовало. За конницей появилась пехота со своим начальством, генералом Орловым, и начальником тыла армии, станичным атаманом города Акши, полковником Воробьевым. Оба начальника, а особенно полковник Воробьев, оказались распорядительными, хозяйственными людьми. Все находившиеся в Хайларе склады и торговые помещения, брошенные в данный момент хозяевами, были взяты под строгий контроль, повсюду были выставлены караулы.

После занятия города генерал Орлов обратился к начальнику строительного отделения Бочарову с просьбой указать фамилию и местожительство лица, поставлявшего продукты на строившуюся дорогу. Получив от Бочарова ответ, генерал Орлов, через его посредство, предложил мне принять на себя поставку всех необходимых для его отряда продуктов — на пути следования отряда из Хайлара в Цицикар. Отчасти из-за подавленного настроения, в связи с полным расстройством своих дел, отчасти из-за незнакомства с условиями подобных поставок я намеренно дал уклончивый ответ и, пользуясь случаем, запросил генерала Орлова: если я соглашусь принять на себя снабжение армии всеми необходимыми продуктами, вернут ли мне сохранившиеся товары, припасы, имущество и занятые под ними склады? Орлов ответил, что он этого не сделает, так как и товары, и припасы, и помещения нужны ему самому.

Тогда я отказался от предложенной поставки и тотчас же послал из Забайкалья в Хайлар своего служащего, дав ему поручение выяснить, что сохранилось из имущества после нашего бегства, и, кроме того, вывезти из Хайлара контору со всеми торговыми документами. В кибитке, на тройке лошадей, мой служащий пустился в путь из Цурухайтуя и, прибыв в Хайлар, обратился за содействием к генералу Орлову. Генералу показалась оскорбительной просьба моего служащего, и он, не на шутку рассердившись, начал топать ногами и кричать: