Охотники за головами - Алекс Орлов

— Ты разве не знаешь, что на нас напали? Вон как судно болталось…

— Так механики пьяные, вот и болтает, — Грэйс взяла со стола яблоко и вонзила в него свои острые зубки.

— Да ты проснись, нашего Нэтти утащили, как дохлую обезьяну! Надо же что-то делать! — крикнула Кисеи, тряся Грэйс за плечо.

Грэйс недовольно сбросила с плеча руку подружки и сказала:

— А для меня он и есть дохлая обезьяна… Я его ненавижу…

— Как же ты можешь так говорить? — На глаза Кисеи навернулись слезы. — Он всегда предпочитал тебя, а ты…

— А я его об этом не просила, — ответила Грэйс со злостью в голосе.

— Тогда я сама… Я сама пойду его защищать… — сказала Кисеи и, промокнув рукавом слезы, полезла в свой шкаф.

Во все стороны полетели вещи. Грэйс только сокрушенно качала головой, считая, что ее подружка окончательно свихнулась.

Наконец Кисеи нашла то, что искала. Это был набор защиты для игры в мяч — белоснежные пластиковые латы с очень красивыми застежками. Этот набор купил ей сам Нэт Кранг, и Кисеи частенько занималась с хозяином любовью именно в этом костюме.

— Да ты совсем сдурела. Даже если Нэта кто-то схватил, пусть этим занимается Мантилья.

— Твой Мантилья предатель. Он где-то прячется. — Кисеи надела белоснежный шлем, а затем вытащила из-под кровати огромный дробовик.

— Да ты всерьез, что ли? — Грэйс поднялась с кровати, но Кисеи решительно подняла оружие и направила его на Грэйс.

— Опомнись, Кисеи, мы с тобой шлюхи, а не солдаты…

— Стой, где стоишь, Грэйс, — угрожающе произнесла Кисеи и, пятясь, вышла из каюты.

— Ну и дура, — сказала Грэйс. Однако едва за подружкой закрылась дверь, она увязалась за ней следом.

А Кисеи уже бежала, стремясь поскорее выручить Нэта.

Грэйс и не подозревала, что эта глупышка была влюблена в своего хозяина. В человека, который насильно удерживал девушек у себя на судне и при этом не платил им ни копейки. Он часто их бил и постоянно угрожал отдать в пользование всей команде.

«Нет, такой участи мне не хочется», — думала Грэйс, стараясь не терять Кисеи из виду.

Вот и главная галерея. Здесь Кранг прогуливал девушек и обожал, когда на них засматривался персонал судна. Грэйс казалось, что от этого Кранг получал удовольствия больше, чем от физического обладания своими рабынями.

Наконец Кисеи увидела обидчиков Нэта и вскинула дробовик. Грэйс замерла, ожидая, что произойдет дальше.

Грохнул выстрел, и сильная отдача заставила Кисеи сделать шаг назад. А через мгновение свинцовый вихрь подхватил тело Кисеи, и осколки ее костюмчика для игры в мяч полетели во все стороны, окрашенные ярко-красной кровью.

Грэйс хотела убежать, но ноги ее не слушались. Девушка сползла вдоль стены на пол и все смотрела на то, что несколько мгновений назад еще было Кисеи.

Из-за угла выглянул страшного вида солдат в надвинутой на лицо металлической маске. Он направил на Грэйс автомат и скомандовал:

— Вставай! Живо!

Девушка поднялась, и солдат вывел ее в галерею. Еще один вооруженный человек подошел к Кисеи и, подняв ее дробовик, передернул раму.

— Последним патроном стреляла… — сказал он тому, кто конвоировал Грэйс.

Оглядываясь по сторонам и держа оружие наготове, солдаты отступили к тому месту, где их дожидались еще двое. Один из них стоял на коленях и восстанавливал дыхание. На его кирасе красовалась здоровенная вмятина.

Рядом с ним вдоль стены вытянулось тело Нэта Кранга. На его лице было несколько синяков, и Грэйс порадовалась такому непрезентабельному виду своего хозяина.

— Давай, Джим, дыши… Дыши глубже… — советовал тот, что взял, в плен Грэйс. Пострадавший наконец сумел отдышаться. Затем сам, без посторонней помощи, поднялся на ноги и взял у товарища автомат.

— Ух… Все, потащили дальше, — сказал он и, увидев Грэйс, спросил:

— Ной, зачем ты ее притащил?

— Она была рядом с сой, что в тебя стреляла, — ответил Шериф.

— Отпусти ее.

— Да пусть идет, — пожал плечами Ной.

— Нет, я не хочу оставаться. Возьмите меня с собой, — попросила Грэйс.

— А чем… тебе здесь не нравится? — спросил Джим. Говорить ему все еще было нелегко.

— Да я здесь была на положении вещи. Я и Кисеи — мы принадлежали этому борову…

И Грэйс с удовольствием пнула Кранга. Тот застонал.

— Эй, подруга, ты наш товар не порть! — заступился за Нэта Боб Реслер.

— Ладно, взяли, понесли, — скомандовал Джим, — а ты, если хочешь, иди с нами…

И процессия снова двинулась в направлении выходного шлюза.

Поворот следовал за поворотом, носильщики сменяли друг друга, а Грэйс, стараясь быть полезной, поддерживала голову Кранга за уши, когда его тяжелое тело сволакивали по ступенькам.

В том месте, где было первое столкновение, Гориллу-Кранга пришлось тащить на руках.

Грэйс испуганно смотрела по сторонам, перешагивая через обезображенные тела защитников корабля и еще дымившиеся останки боевых машин.

Вскоре показались Паризи и Рональде.

— Ты один? — спросил новичка Джим, и Рональде кивнул. — Нам помогать не нужно. Собери оружие, броню — все, что осталось от твоих ребят.

— Он живой? — спросил Паризи, имея в виду главную добычу.

— Пока да, — кивнул Реслер и подмигнул Грэйс. Общими усилиями Кранга протащили через узкий шлюз и бросили на пол уже на «Тритоне».

— Ну что, Джим? — выглянул из кабины Кальвин.

— Уходим, Орландо.

— Понял…

«Тритон» втянул магнитные захваты, зашипел сложившейся шлюзовой камерой и, оставив «Манилу» в одиночестве, стал ложиться на курс.

Держась за стену, к Джиму подошел Рональде:

— Куда все это, сэр? — И он показал на сваленные в кучу, испачканные в крови элементы брони.

— Иди отдохни, парень. Мы без тебя разберемся, — сказал Ной Шериф, видя, в каком состоянии находится новичок.

— А куда девать эту особу? — спросил Реслер, указывая на хорошенькую пленницу.

— Высадим в ближайшем порту…

— Это понятно, но сейчас-то как… — В словах Реслера послышалась какая-то двусмысленность, и Форш поспешил ее загладить.

— Не бойся, к тебе здесь никто приставать не будет, — заверил он девушку.

— Эй, командир, говори только за себя, — заметил Ник Дилонги.

— О-о… — простонал Нэт Кранг и открыл глаза. Он удивленно огляделся и, остановившись на Джиме, сказал:

— Эй, кажется, я тебя знаю… — затем перевел глаза на Реслера и добавил: — О, и тебя тоже… А где я?