Охотник на вампиров. Омут - Ольга Грибова

— Вот и все, — первым нарушил молчание отец.

Он отбросил подальше от себя банку, в которой еще недавно была кислота, и та со звоном разбилась о стену. Осколки полетели в воду и, подхваченные течением, устремились прочь.

— Мне что, всю жизнь придется вас спасать? — без особой злости, устало спросил папа.

— Прости, — прошептал я в ответ.

Конечно, извинения не могли ничего исправить. Сегодня мы с Димой действительно повели себя не как охотники. Еще немного, и тенгу прикончил бы нас обоих, теперь я отчетливо это понимал. Прямо за тем местом, где стояло существо, вода с шумом стекала вниз, образуя водопад. Не имело смысла подходить к обрыву и проверять, насколько высоким он был. Уверен, тенгу позаботился о том, чтобы после этого падения ни я, ни Димка уже никогда не оклемались. Существо заманивало нас в ловушку, а мы, как послушные ягнята, шли в нее. Если бы не отец, наша смерть стала бы неминуемой. Об этом неприятно было думать, но еще хуже казалось то, что после смерти тенгу у меня осталось глубокое чувство потери, как будто я и в самом деле еще раз лишился Амаранты. И никакие доводы рассудка не могли убедить мое глупое сердце в обратном.

— Да-а, путь, в самом деле, не близкий, — Дима все-таки подошел к краю обрыва, чтобы посмотреть вниз. Он держался рукой за какой-то штырь, выступающий из стены, так как течение в этом месте достигало большой силы и скорости, если бы не эта предосторожность, его бы просто-напросто смыло.

— Пора возвращаться, — отец отвернулся и пошел к выходу из канализации.

Мы с Димой заторопились следом. Но, как ни старались, так и не смогли его догнать.

Когда, наконец, мы снова оказались в гостинице, было уже около одиннадцати часов ночи. Отец, не сказав ни слова, направился к себе в номер. Я видел — он все еще сердится из-за случившегося. Возможно, причина крылась в его страхе потерять нас, поэтому он пока был не в состоянии простить нашу безалаберность и небрежное отношение к делу. Но я знал, что уже завтра, после того как мы обсудим совершенные ошибки, все забудется. Дима тоже не волновался из-за ссоры с отцом. Он, как всегда, верил в положительный исход дела, и этого ему было вполне достаточно. Но я все же заметил, что и он был сегодня как-то особенно задумчив.

Как только вошли в номер, Дима направился в ванную и долго оттуда не выходил. Первым делом стянув надоевшие сапоги (это стоило сделать еще в машине, но я почему-то совсем про них забыл), я уселся в кресло и принялся ждать своей очереди в душ, вытянув насквозь промокшие ноги, чтобы не чувствовать неприятного запаха канализационной воды, идущего от влажных носков.

Мысли то и дело возвращались к Амаранте; впрочем, после сегодняшнего происшествия это ничуть не удивляло. Я был поражен способностью тенгу так четко передавать манеры и повадки того, чей образ он принимал. Он смог достоверно изобразить даже характерный для Эмми наклон головы, когда та что-то внимательно рассматривала. Несмотря на всю нереальность ситуации, невозможно было не поверить, что передо мной стояла именно она. Надо думать, тенгу извлек все эти мелочи из моей памяти. И сейчас она представляла собой разворошенное осиное гнездо, которое, будучи однажды потревоженным, никак не желало успокаиваться. Все новые и новые подробности всплывали в голове, и этому не было видно конца. Удивительно, как многое я, оказывается, помнил об Эмми. Но хуже всего безумное желание вернуть все назад. С тех пор как мы расстались, никогда еще не чувствовал я такой потребности быть с Амарантой.

В ту секунду, когда я был совсем близок к отчаянию, дверь в ванную открылась, и оттуда вышел младший брат. Завернутый в полотенце, весь в клубах пара, с распаренным красным лицом, он сразу же направился к кровати и развалился на ней в позе морской звезды.

— Что ты видел? — Вопрос застал меня врасплох. Диме не была свойственна деликатность и предваряющие основной разговор вежливые беседы ни о чем.

— А ты? — вопросом на вопрос ответил я. Почему-то не хотелось произносить вслух имя Амаранты — казалось, что тогда иллюзия окончательно развеется, и придется признать, что это была всего-навсего магия тенгу.

— Я видел Патрисию, — рассматривая потолок с самым серьезным выражением лица, ответил Димка.

Я молча обдумал его ответ. Получалось, что братишка до сих пор сильно переживает гибель странной девушки, которую подчинил своей воле демон. Вот уж не думал, что она настолько запала ему в душу. С тех пор как мы вернулись в Россию, он ни разу не заговаривал на эту тему, и я успокоился, посчитав этот этап пройденным. Всегда казалось, что Дима легко и безболезненно справляется со всякого рода неприятностями. Но, видимо, я ошибался.

— Она что-нибудь сказала тебе? — поинтересовался я у Димы. Было любопытно это узнать, хотя я понимал, что на самом деле с братом говорил тенгу.

— Нет, — Дима покачал головой. — Она только звала меня к себе.

— Понятно, — ответил и замолчал, не зная, что еще сказать.

— Для тебя он стал Амарантой, не так ли? — Голос Димы заполнил образовавшуюся неловкую паузу.

Я удивленно взглянул на него, недоумевая, как он мог об этом догадаться.

— Я слышал, как ты ее звал, — пояснил он, видя мое замешательство.

Действительно, совсем забыл, что выкрикивал ее имя, так что не знать о том, кого я видел в канализации, мог только глухой.

— Она была как настоящая. Мне даже показалось, что это и правда Эмми, — ответил я с ужасом, осознавая всю степень своего заблуждения, которое так до конца и не оставило меня.

— Да уж, эти тенгу — мастера своего дела. Не хотел бы я еще раз встретиться с ними, — брат передернул плечами.

— Я, пожалуй, пойду в душ, — кое-как встав с кресла, по-стариковски прихрамывая, я направился в ванную.

Трусливо сбежав от продолжения этого неприятного разговора, я изо всех сил затягивал водные процедуры, рассчитывая, что к тому времени, как я вернусь в комнату, брат уже будет спать. Так все и вышло. Тихонько приоткрыв дверь, я увидел в дрожащем мерцании экрана телевизора мирно спящего Диму. Знал, что теперь его даже пушкой не разбудишь, поэтому спокойно добрался до кровати, повалился на жесткий матрас и попытался сосредоточиться на телевизоре. Там шла какая-то кинокомедия. Но очень скоро стало понятно, что мое чувство юмора сегодня дало сбой, и происходящее на экране меня совершенно не трогает. Выключив телевизор, уставился в потолок, полагая, что заснуть удастся не скоро, но уже через десять минут (видимо, все-таки сказалась усталость) меня посетил Морфей.

В ту ночь мне впервые приснился этот странный сон. Вообще, сны были для меня в диковинку. Наверное, у меня слабо развито воображение, или я просто слишком крепко сплю, но мне редко что-либо снится, и сновидения, которые приходят ко мне, не бывают яркими и запоминающимися. О них никак нельзя сказать, что все происходило как наяву. Но в этот раз сон оказался настолько реальным, что я проснулся со стойкой уверенностью в том, что это было скорее видение, чем обычная попытка мозга осмыслить случившееся за день.