Князь Рюрик - Василий Седугин

И тут случилось неожиданное: викинг с расплющенным носом вдруг дал плетей своему коню и помчался к месту, где сражалась основная группа воинов. Оставшиеся даже не успели оказать серьёзного сопротивления, как были изрублены на месте.

Рерик остановил коня и взглянул туда, где недавно кипел бой. Там всё было кончено. Норманны загнали саксов под берег и, судя по всему, готовились торжествовать победу. Помочь своим спутникам он ничем не мог, надо было спасать герцогиню.

Он подскочил к коляске, откинул полог. Ильва сидела в углу, прижав к губам край одеяла, и с ужасом смотрела на него.

— Скорее! Ко мне! — крикнул он.

Ильва не двигалась, парализованная страхом.

— Быстрее! Надо бежать! Иначе мы погибнем!

Но она замерла, видно, не понимая его слов.

Тогда он соскочил с коня, взобрался в коляску, вскинул её на руки. Помнил, что показалась она ему на удивление лёгкой, почти невесомой. Спрыгнул на землю, схватил за уздцы лошадь, которая оказалась ближе всех, кинул на неё герцогиню, сам вскочил на своего скакуна, и они помчались по берегу реки, подальше от страшного места.

Проскакав некоторое расстояние, оглянулся. Ильва сидела в седле, держась руками за гриву коня. Он несколько сбавил бег, поравнялся с ней и передал повод.

Их никто не преследовал. Наконец, крутой берег сменился пологим. Рерик взял влево, и кони вынесли их к воде. Они с Ильвой направились вниз по течению. Речка была неглубокой, только в некоторых местах вода доходила до колен лошадей. Рерик решил уйти по воде как можно дальше, хотя и знал, что всё больше и больше удаляется от Аахена и приближается к морю. Но только так можно было скрыть свои следы и оторваться от викингов, если они вздумают преследовать. Уже солнце поднялось над деревьями и стало сильно припекать, когда он выбрал просторную лужайку и они выехали на неё. Рерик помог Ильве слезть с седла, коней пустил покормиться и отдохнуть. Они сели на траву.

Ильва была в походной одежде — домотканой рубахе и широких штанах. Волосы её была растрёпаны, она машинально приглаживала их ладонями. Упорно глядела в землю. Наконец подняла на Рерика большие страдальческие глаза, разлепила спёкшиеся губы:

— Что с нашими стало?

Он пожал плечами, не зная что ответить.

— Уто погиб?

Рерик ничего не ответил.

Тогда она закрыла лицо ладонями, сквозь пальцы потекли слёзы, тело её стали сотрясать рыдания.

Рерик постепенно остывал от азарта боя и бешеной скачки, на смену им приходило чувство вины, нараставшее где-то в глубине души. Напрасно убеждал он себя, что был не в состоянии помочь Уто и своим спутникам, что не повинен в их гибели. Но тяжёлое, мучительное состояние подавленности всё властнее овладевало им.

Он встал, медленно прошёлся по лужайке. С той стороны стелилось просторное поле, с этой надвигался дубовый лес с высвеченными солнцем полянами. «Вот по нему мы и поедем в обратную сторону, — решил он. — Норманны не любят лесов, мы минуем опасное место, ну а там выедем на дорогу и доберёмся до ближайшего города».

Он вернулся к лошадям, подтянул подпругу на своём коне, проверил содержание сумки. Там лежал трёхдневный запас еды, которым снабдили его в Альдинбурге. Конь Ильвы оказался норманнским, к седлу тоже была приторочена кожаная сумка. Что находилось в ней, Рерик решил посмотреть позднее. Сейчас надо было спешить скрыться в лесных дебрях.

На молчаливый вопрос Ильвы ответил:

— Едем в этом направлении, — и махнул рукой в сторону леса.

Он посадил её на коня, сам легко вскочил в седло, и они тронулись в путь. Лес встретил их прохладой и тишиной, только птички порой щебетали где-то среди листвы да в кустах мелькали тени каких-то животных. Кони шли легко по мягкой, устланной сгнившими листьями почве. Солнечные лучи освещали ярко-зелёную траву, цветы, мох и пёстрые лишайники.

Но вот пошла низменная местность, дубовый лес сменился на смешанный. Сплошными зарослями стали попадаться молодые липы, осины и берёзки, сквозь которые невозможно было не только проехать на лошадях, но и пройти пешком человеку, их приходилось объезжать. Местами лес был завален буреломом, вывороченными корнями деревьев, в нём царил полумрак, он казался угрюмым. Воздух был сырой, настоянный на гнили и грибах.

Рерик часто поглядывал на солнце и старался ехать так, чтобы оно всегда было слева, а потом, после обеда, чуть спереди от него. Он долгое время жил в родовом имении, расположенном в лесных массивах, часто с ребятишками ходил в лес по грибы и ягоды, отец брал его с собой на охоту, и поэтому сейчас чувствовал он себя уверенно.

Наконец местность стала посуше, пошли строевые сосны. Ярко блестела хвоя на фоне серых и красноватых стволов деревьев. Лес стал редеть, впереди проглядывалось степное пространство. Рерик решил остановиться и осмотреться, а потом уже выезжать из леса.

Он оставил лошадей под присмотром Ильвы, а сам, взяв на изготовку лук со стрелой, неслышно двинулся сквозь кустарник. И тут заметил оленя. Олень шёл недалеко от него, в полутора десятках шагов. Призывно заиграл охотничий азарт. Можно было легко подстрелить животное. Но у него был запас еды, и он удержал себя от соблазна. Замерев, любовался изящными движениями стройного животного. Олень двигался медленно, ровным и спокойным шагом. Но вдруг остановился, запрядал ушами и пошёл осторожней, а потом шарахнулся в сторону и исчез в кустах. В чём дело? Его он не заметил. Значит, испугало что-то другое. Какое-то хищное животное? Может, медведь или волк?

Рерик со всеми предосторожностями двинулся вперёд. И тут через пару десятков шагов сквозь листву увидел какие-то тени. Кто это был, он не мог разобрать. Тогда продвинулся ещё и ясно различил сидящих в кустах викингов. Он определил их по островерхим пушистым шлемам и одежде. Врагов было трое. Одного он узнал. Это был воин с расплющенным носом.

Рерика спас олень. Не будь его, он вполне мог бы нарваться на засаду. А место норманны выбрали удачное: мимо них невозможно было проехать незамеченным, отсюда открывался вид на десятки вёрст в обе стороны.

Крадучись, вернулся к стоянке. Издали жестом показал Ильве: «Тихо! опасность!». Когда приблизился, шепнул: «Викинги!». Соблюдая осторожность, отъехали вглубь леса, а потом Рерик повернул на север.

Он ехал и пытался понять, почему норманны решили их преследовать. Наверно, уговорил тот воин с расплющенным носом. Он видел красоту Ильвы, понял, что если сумеет взять её в полон, то получит богатый выкуп или дорого продаст на невольничьих рынках в городах Прибалтики: за красавиц там давали такие деньги, на которые можно было безбедно прожить, без малого, всю жизнь. Или попытаться получить выкуп; видя воинов, сопровождающих девушку, можно легко догадаться, что она из знатного рода и родители выдадут за неё приличную сумму. Ради таких богатств стоило рискнуть, а норманны не упускали заманчивую добычу.

Через три часа пути лес внезапно оборвался и перед ними раскинулось широкое поле; вдали виднелся край нового лесного массива. Можно было, конечно, ехать к нему, но надвигался вечер, следовало остановиться здесь на ночь, а завтра без особого риска двинуться в направлении Аахена.