Стеклянная ловушка - Сергей Самаров

— Тренировка мозга? — Я, как человек, который всю свою жизнь занят тренировкой в том или ином аспекте деятельности, конечно, не мог этим не заинтересоваться. — А как такая тренировка проводится?

— Поскольку стимулятор работает на запахе, хорошо бы чаще различать запахи и систематизировать их. Например, различать по запаху выхлопы автомобиля с бензиновым двигателем и дизельным. Но здесь вовсе не обязательно строго на запахи опираться. Тренируется ведь не нос, а мозг. Хорошо сказываются на мозге занятия музыкой…

— А если мне медведь на ухо наступил и даже простую гитару я рассматриваю только как оружие, которое можно надеть противнику на голову? Это я, Георгий Георгиевич, конкретно о себе говорю. А во взводе у меня есть и музыканты. Два человека.

— Есть еще занятия спортом. Но там главное, чтобы разные руки работали по-разному. Точно так же, как в музыке. Например, при игре на фортепиано. Одна рука играет свое, другая — свое. Именно потому ритмичная современная музыка мозг тренировать не в состоянии. Более того, она мозг, если он ее не отвергнет, разрушает. А когда отвергает, ритмичная музыка, например тяжелый рок, действует на другие центры тела, в основном на нервные окончания, и, как правило, на те, что находятся ниже пояса. Отсюда и современные танцы. Движения характерные. А для мозга бокс хорош. Разные удары с разных рук, с разных направлений, с разных дистанций, чередование прямых, боковых, апперкотов, причем не в повторяющемся порядке. Прекрасную тренировку, может быть, даже самую лучшую, дает игра в настольный теннис двумя ракетками. Но там следует сначала научиться играть левой рукой и только потом двумя. Учиться этому следует одновременно с противником, чтобы ваш мозг не чувствовал себя заранее проигравшим и, значит, ущемленным. Он в этом отношении — существо весьма щепетильное. И противника следует подбирать равного по силам. Мозг самолюбив, хотя к человеку часто проявляет снисходительность. Именно снисходительность, хотя это и звучит немного оскорбительно. Но как иначе можно назвать ситуацию, когда мозг дает человеку право думать, что это именно он оценил ситуацию и принял правильное решение.

— А в настоящем бою? Там противника себе не выбирают.

— Там у мозга начинает работать инстинкт самосохранения. То есть наступает как раз тот момент, о котором вы спрашивали, когда мозг работает на основании опыта и, в дополнение ко всему, в ускоренном режиме. Вы, видимо, обратили внимание, когда я вам говорил раньше, что человек начинает действовать только через тридцать секунд после того, как мозг примет решение. Это, понятно, не абсолютная величина. В разных ситуациях мозг дает разные команды. Бывают даже такие, когда мозг опережает события. Особенно это проявляется при работе с моим стимулятором. Понюхав его, вы вправе ждать от своего организма всего, чего желаете. В том числе и повышения интуиции.

— Это тот же стимулятор, который утром нюхал рядовой Максимов? — осторожно спросил я.

Профессор отчего-то слегка смутился. Тем не менее ответил без задержки:

— Нет. Тот был специфический. Для бега. Этот более обширного характера. Работает и на интеллект, поскольку вы намеревались пойти поработать на компьютере, и на физическое состояние. Здесь смесь различных препаратов. Но смесь точно выверенная. И потому я попрошу вас все свои ощущения наговаривать на диктофон вашего планшетника. А по возвращении я попросил бы вас написать рапорт-отчет об испытаниях препарата. Обещаете, командир?

— Нет проблем, Георгий Георгиевич. — Я встал и протянул профессору руку, прощаясь. Он даже поморщился, стараясь сжать мне кисть с силой, чтобы показать свою физическую форму. Но его силы явно не хватало, чтобы от боли поморщился и я.

* * *

Из штабного корпуса я сразу направился к себе в казарменный кубрик, где сел за общий компьютер. Благо мне никто не мешал, поскольку все офицеры, кроме меня, были со своими подразделениями на занятиях. Пользоваться системой поиска я умел, проблема была только в том, чтобы выйти из сегмента российского военного Интернета и войти в мировую сеть. Это у меня никак не получалось сделать на самом компьютере, кто-то из командиров взводов говорил, что делал свободный переход, хотя эти сети не соединены, и российский сегмент военного Интернета работает вне связи с общим Интернетом.

Пришлось обойтись более простым, но действенным способом, которым я обходился и раньше, — просто переключил кабель из розетки в розетку. А дальше я уже быстро нашел все, что мне было нужно. Сначала скопировал искомое отдельными материалами в созданную папку в защищенной моим собственным паролем личной директории, потом начал читать все по порядку.

После того как прочитал добрых два десятка страниц мелкого набора, почувствовал, что у меня начинает голова идти кругом, и тогда я вытащил из кармана флакончик профессора Горохова, отвернул крышечку и понюхал содержимое. Запах был полевой, цветочно-щемящий, с примесью полыни. Не приторно сладкий и даже приятный. Мне такие запахи нравились, напоминали про жаркое лето, про цветочные луга. Не хотелось смотреть в окно на снег, покрывающий «полосу разведчика»[6], что пролегала за казарменным корпусом. Снег там был хорошо утоптан, поскольку ежедневно на «полосе разведчика» занимались несколько взводов. Тем не менее это был снег, и он красноречиво говорил о времени года.

Признаться, я не слишком верил, что такое простое дело, как нюхание какой-то непонятной жидкости, в состоянии помочь мне разобраться с материалами и систематизировать их. Но мысль о систематизации появилась после того, как я вспомнил слова Георгия Георгиевича о том, что раньше, как он помнит, приходилось мучиться в поисках информации, а сейчас благодаря информационным системам поступает ее так много, что даже прочитать бывает невозможно, не только внимательно изучить. И он не понимает, каким образом мозг эту информацию классифицирует, не знает, как вытащить из мозга подсказку, как классифицировать поток самому. Я, несмотря на некоторое недоверие, все же понадеялся на помощь стимулятора как на определенное чудо науки. И взрослому человеку хочется иногда чудес, как хотелось их в детстве.

И почти сразу в голову пришла мысль, что следует для начала выбрать главное — как обнаруживать тоннели, хотя, по правде говоря, мне вместе со взводом должны были показать вход в уже найденный тоннель. Но я на всякий случай решил систематизировать все данные. Вдруг придется искать тоннель самостоятельно? Исключить такой вариант было нельзя, учитывая опыт противника. А предусмотреть следовало все возможные варианты развития событий.

И потому, открыв еще одну папку и обозначив ее первым — не главным, а только порядковым — номером, я переместил туда несколько материалов и принялся за их изучение. О многих приборах, которые предлагалось использовать, я даже не знал. Например, впервые слышал, что такое георадар. И уж совсем «темным лесом» мне показались приборы электрорезонансной томографии и органы микросейсмических технологий.