Золотой архипелаг - Фридрих Незнанский

Эта Рита на него тоже не нажаловалась. Ну да он и не боялся. Время было уже не такое, чтоб бояться. А если бы нажаловалась, себе хуже сделала бы. Андрюша в то время уже водился с серьезными людьми, такими, у которых милиция сидела в кулаке и не чирикала. Иначе откуда бы у паренька с рабочей окраины взялась трехкомнатная квартира в отличном доме? Разве квартиры, машины и «бабули» раздают за красивые глаза? Глаза у Андрея всегда были красивые, что верно, то верно. Наградили родители. Но в придачу наградили еще сообразительностью, позволявшей просекать фишку, где привольнее бегать и где больше мяса. Молодой тигр вырвался из клетки, вопреки защелкам и хлыстам. Не захотел, вроде Василия Савельевича, за гроши горбатиться. Не то время… Время наступало — для него. Для таких, как он. Молодого тигра подобрали, пригрели, рассчитывая на его когти и зубы. Оказалось, получили больше, чем рассчитывали: у тигра была еще и отличная голова. В совокупности это образовывало гремучую смесь, перед которой склонялся криминальный бизнес. Акаким он еще в те годы мог быть? Андрей отлично овладел приемами экономического давления. А внеэкономическому давлению его и учить не пришлось — сказывалась школа Василия Савельевича.

Он успешно продвигался вперед! И Рита была важным этапом на пути продвижения — красивая, образованная, отец ее, хоть и покойный, был важной шишкой… Честно говоря, он сам тогда слегка потерял голову. Он хотел ее ночами напролет, как с дуба рухнутый, — так ведь она знатная цаца была! Такие ему еще не встречались. Все остальные по сравнению с ней выглядели и вели себя как дешевки. А она была — куда там, алмаз! Ему нравилось ее одевать, украшать, как елку. Он, пожалуй, был не против даже расписаться с ней: конечно, он считал, что молод еще вешать хомут на шею, но если бы она настаивала, то пожалуйста… Еще немного, и сбылась бы для нее заветная мечта всех женщин. Чего бы он не совершил для нее? Жила бы в тени мужа, состоятельного, удачливого и — чего там стесняться — не топором деланного, на всем готовом, все ее желания исполнялись бы… От нее требовалось одно: признать в нем победителя. Не перечить. Усвоить правила игры и исполнять их во что бы то ни стало. Помочь ему на его трудном пути. А он бы с ней расплатился сполна, получив все, чего хотел добиться.

Так нет же! Все фанаберия дурацкая. Видно, покойный батька Риткин был слюнтяй, не смог указать своим женщинам правильное место. А это уже хуже некуда. Женщина — она вообще-то всегда стерва, но если ей с самого начала указать правильное место, потом легче ее на это место загнать. А Рита ни с кем и ни с чем не считалась, кроме собственной персоны. Гостей его принимала с неудовольствием, после нос воротила от них… Знала бы, сука драная, от каких людей нос воротишь! Тогда он не имел права ей объяснить, какие это люди: потом, если бы стала его женой, узнала бы сама все в свой срок. А не стала, так и до свидания. Еще лучше, что не совершил ошибки, привязав себе к ноге это каторжное ядро в виде Ритки. Ведь, будь они расписаны, она бы это дело так не оставила, попыталась бы стребовать с него в разводе на полную катушку. Он, конечно, нашел бы, чем ее поприжать, но ведь силы пришлось бы тратить, нервы, а он не железный, у него работа трудная…

Нет, такая жена ему не нужна. Как только услышал о бизнесе, понял — все. Пытается взять над ним верх. Эту дурь из женщин надо выбивать сейчас же, и больно. Не подействовало. Вместо того чтобы понять и принять правила игры, она ушла из его дома со всей своей дурью. Понесла свою дурь по жизни дальше. Вообразила, что равна мужчинам, что способна играть с ними по их, мужским, правилам, а в бизнесе других нет… До сих пор эта штука работала: видно, попадались ей на пути одни хлюпики, пасовавшие перед бабьим истеричным напором. Зато теперь не на такого нарвалась! Он ее вышколит. Хотя время упущено. Не ушла бы от него тогда, сейчас была бы умней.

А сам Андрей набрался ума, и не соблазнить его теперь ни огненными глазками, ни грудью-буферами, ни упругой задницей, ни претензией на интеллектуальность. В свое время не женился, и очень хорошо. Это серым крысам, из тех, которые тащат крошки с чужого стола в свою крохотную норку, греет душонку наличие крысихи и пищащего выводка. Тиграм семья не нужна: тигр свободен, он бродит один, готовый взять мимоходом любую самку, каждая из которых истекает томлением по нему, и двигаться дальше, туда, откуда доносится запах свежего вкусного мяса. Охота — вот главное наслаждение. По сравнению с удачей в охоте отступает даже секс.

Эти мысли приносили Андрею чувство удовлетворения: они доказывали его необычность. Видно, с самого начала он принадлежал к избранным. От старших друзей он неоднократно слышал, что истинный вор в законе (таких уж не осталось) не должен во всю свою жизнь делать трех вещей: жениться, работать и ходить под звездой — то есть служить в армии или милиции. Андрей — не вор в законе, но в остальном все признаки сходятся: ни одним из этих низменных состояний он себя не запятнал.

Нет, кое в чем Андрей Васильевич способен похвалить бывшую любовницу: хоть и баба, а соображает. Тоже нащупала золотую жилу в виде земель Московского региона, где полученная от покупки выгода составляет тысячу процентов от вложенного капитала. Это ж немыслимые деньги! А все-таки сказалась бабья ограниченность: дальше ферм и сельхозугодий ее планы не пошли. Известно, что женщины — существа инертные: предпочитают обращаться с предметами этого мира так же, как обращались до них, предпочитают привычку эксперименту; словом, пороха не выдумают. Другое дело — Акулов: он мыслил дальновиднее, начиная бурное строительство элитного жилья вокруг Москвы. Ради этого он скупает, а то и с помощью бандитов отнимает земли у крестьян Подмосковья. Прибыль все окупит. Игра стоит свеч! А Ритка останется ни при чем. Он — Акула, она — Щучка: последнему дурню понятно, какая рыба крупней.

В таком расположении духа Андрей Васильевич Акулов услышал от секретаря, что с ним хочет говорить Маргарита Николаевна Ганичева. Он лениво взял трубку, рассчитывая услышать либо угрозы, либо слезные просьбы вспомнить об их общем прошлом, — чего еще ожидать от стерв с их куриными мозгами! Но действительность воображаемая не совпала с действительностью настоящей. Рита Ганичева все еще, спустя столько лет, способна была кое-чем удивить несостоявшегося мужа: тон ее оказался сухим и деловым. Без угроз, без предисловий она проговорила, что у нее есть кое-какие факты, которые она чувствует себя обязанной предъявить раньше, чем оба они ввяжутся в решительную борьбу за вожделенные земли Горок Ленинских.

— Ошибаешься, Маргарита Батьковна, — с удовольствием выдал Андрей, хотя отчество ее сию секунду слышал и не забыл. — Я в нее уже ввязался. Раньше тебя, дорогуша. Предупреждаю по-доброму: отойди в сторону, не то зашибет.

Однако не стал спорить с бывшей возлюбленной, некогда обустраивавшей его быт в квартире возле ВДНХ, и назначил встречу. В укромном месте, за городом. Небезынтересно будет взглянуть, какие там факты держит в загашнике Рита. Что бы там она ни приготовила, ей не отвратить его от намеченной цели. И если надеется запугать, пусть выбросит эту мыслишку из своей непросторной черепной коробочки. На любые факты у Андрея Акулова найдутся свои аргументы.

Он встретился Альбине Игнатьевне Горенко в три часа дня, когда она возвращалась из ближайшего продуктового магазина. Обычно бывшая солистка Московского театра оперетты зимой делала покупки с тем расчетом, чтобы хватило на неделю (чтобы пореже выползать на эти заснеженные, скользкие, враждебные пенсионерам и инвалидам улицы), но сегодня выдался особый случай: завтра должна приехать сестра покойного мужа, для которой Альбина Игнатьевна неизменно пекла торт по своему семейному рецепту, а, как на грех, обнаружилось, что в доме кончились яйца. Не то чтобы совсем нечем было накормить гостью, но торт — это была установившаяся традиция, а Альбина Игнатьевна привыкла следовать традициям. К тому же ее в последнее время так редко кто-то навещает… Пришлось бежать в ближайший супермаркет, который Альбина Игнатьевна обычно не жаловала по причине его дороговизны, но времени для поездки на рынок не оставалось. Возвращалась довольная, бережно неся в целлофановом пакете, оберегаемом от сотрясений, плотно упакованный десяток яиц. Вот тут-то она и заметила мелькнувшую в направлении подвальной отдушины тень с пушистым хвостом. «Кс-кс-кс!» — позвала Альбина Игнатьевна. В ответ раздался густой рык: «Мр-р-ря!» — и кот возник перед ней возле двери подъезда, позволяя себя разглядеть во всей первозданной красе. Полудомашний зверь: рваная морда и тугие мускулы, перекатывающиеся под тигровой шкурой, свидетельствовали о дикости, а от домашнего любимца в нем задержалась потребность откликаться на «кс-кс-кс». И доверие к людям. По крайней мере, Альбина Игнатьевна внушала ему доверие.