Невозможное возможно! Как растения помогли учителю из Бронкса сотворить чудо из своих учеников - Стивен Ритц

Пусть я не был превосходным учителем, но я был достаточно хорошим. Если я мог изменить жизнь молодой девушки, когда сам чуть не сорвался, то представьте, сколько пользы я мог бы принести, вернувшись к работе более грамотным и умелым. Покажи, что ты повзрослел. Собери свое тело, и разум последует.

Каждому нужен второй шанс, думал я. Даже мне.

Глава 4

Я пускаю новые корни

Осень 1994 года. После нескольких лет в Аризоне мне до зуда в ногах хотелось вернуться домой и попробовать снова. Болезнь, которую ранее ошибочно диагностировали как ВИЧ, на самом деле была аллергией на пыль, называемой «Лихорадкой долин». Характерная для той местности, она нападала на меня снова и снова. В Аризоне я безуспешно пытался найти подходящую работу. Я очень многое сделал, чтобы повзрослеть. К тому времени я уже сам стал отцом и растил дочь Микаэлу вместе с моей подругой из колледжа, а теперь женой, Лизеттой. Пока я был в Аризоне, мы создали семью. Теперь мы хотели начать совместную жизнь в Бронксе.

Лизетта родилась в семье выходцев из Доминиканы и принадлежала к амбициозному первому поколению американцев. Она выросла в доме, где никто не говорил по-английски, и была старшей из троих детей. Лизетта сама выучила язык, чтобы поступить в начальную школу, и стала переводчиком для всей семьи. Как и другим детям из ее среды – и многим моим ученикам, – ей пришлось повзрослеть очень быстро.

Когда мы познакомились, я уже был на последнем курсе колледжа, но взрослеть не собирался. Она была 17-летней первогодкой, по меньшей мере на год младше своих однокурсников. Наше первое свидание выпало на 1 апреля, День дурака. Но в этот день 1984 года был убит Марвин Гайе[9]. После того как мы весь вечер танцевали медленный танец под композицию «Что происходит?», Лизетта вернулась домой и сказала матери, что встретила парня, за которого собирается замуж. Она оказалась права, хотя мы начали встречаться всерьез лишь через много лет. На нашей свадьбе мы танцевали под музыку Марвина Гайе.

Когда я вернулся из Аризоны в Бронкс, то не сразу начал работать учителем, по крайней мере, не в обычном смысле. Сначала у нас с Лизеттой появилась возможность открыть маленький ресторан в здании, где раньше располагался притон для любителей крэка. Мы купили его за 600 долларов. Внутри все было разнесено в мелкие дребезги из-за слухов о том, что бывшие владельцы спрятали крэк где-то в стенах. Этот район в двух остановках метро от Старшей школы Южного Бронкса стал еще более неблагополучным, чем раньше. Но наш ресторан располагался недалеко от школ и местных деловых центров. Это означало, что мимо будет ходить много людей. Кроме того, у нас работала доставка.

Место оказалось выгодным с самого первого дня. Лизетта анализировала наш опыт, чтобы получить степень МВА[10]. Что касается меня, то ведение небольшого бизнеса ежедневно давало мне уроки о силе обратной связи. В университете я узнал, что быстрая, конкретная и действенная обратная связь – самый мощный инструмент обучения. В ресторане, благодаря этим урокам, я отмечал, что нравится или не нравится нашим посетителям, и делал соответствующие выводы. Мы также много узнали об активах и пассивах, встречая их каждый день.

Мы продавали лучший суп в Южном Бронксе и специальное предложение навынос за 1,99 доллара. У нас было крошечное помещение с дверью-жалюзи и 20 посадочными местами – восемь табуреток и три столика на четверых. Каждый день мы быстро и вежливо развозили заказанные блюда, они были свежими, хорошо приготовленными и приправленными нашим секретным соусом из страсти, цели и надежды. Мы жили в самом опасном районе Южного Бронкса, но наш маленький ресторан был надежным пристанищем. Лизетте он казался некой версией кафе «Друзья». Люди приходили за чашкой кофе и тарелкой супа и зависали на несколько часов, рассказывая о себе. Наши посетители приглядывали за нами и защищали нас. На нас ни разу не нападали, хотя из нашей машины стащили ветровое стекло.

Нашими лучшими клиентами были ученики, которым требовалась помощь с уроками, а тут был учитель, жаждавший отвлечься от повседневных проблем. Наряду с рисом и фасолью я подавал алгебру и рецензировал сочинения на триста слов. Никакого вознаграждения за работу и бесплатное угощение за «пятерку».

Я нанял учеников, которым требовалась моя помощь, для доставки еды и платил им дополнительно, если они собирали банки и бутылки, которые потом можно было сдать. Мы спонсировали танцзалы и обеспечивали бесплатным угощением студенческие балы и выпускные вечера. Пока я выслушивал истории этих ребят и отвечал на их вопросы, меня одолевало страстное желании вернуться в класс, где я мог бы применить все, чему научился.

Нежданно-негаданно наш ресторан стал Активом Базового Воспитания Гражданина, который я придумал много лет назад в одном квартале отсюда, в Старшей школе Южного Бронкса. Да, это приносило деньги, но нам также нравилось получать прибыль в виде успехов других людей, и мы вкладывали больше, чем получали. Интересно, что даже здесь все крутилось вокруг местных детей и местных школ. Каждый день у меня был шанс сразиться с некомпетентностью и разногласиями, построить такое общество, в котором все могли бы процветать и приносить пользу. В нашем маленьком сообществе главным была не еда. Здесь всех обслуживали одинаково уважительно и всегда отмечали чужие успехи.

«Не думаю, что ты когда-нибудь вернешься в школу, – говорила мне Лизетта. – У тебя прекрасно получается учить за барной стойкой».

Но вскоре мы выгодно продали ресторан и купили квартиру в Бронксе. Лизетта начала свою карьеру, впоследствии очень успешную, в финансовом секторе Манхэттена. Я вернулся в школу и никогда не оглядывался в прошлое.

* * *

«Эй, ребята, ну-ка, уходите! Разве вы не видите, что здесь дети?»

На перемене и во время ланча я прогуливался по школьному двору, вежливо, но решительно выдворяя наркоманов и дилеров. Это занятие быстро стало частью моих повседневных обязанностей, когда я приступил к работе в школе в районе Кресченз-авеню/Юнивер-сити-авеню и 184-й улицы. Руди Джулиани только что выиграл выборы и стал мэром Нью-Йорка под девизом «закон и порядок», однако все его усилия по очистке Манхэттена привели к тому, что поток наркоманов, преступников и бездомных перетек в Бронкс. Иногда можно было видеть очередь человек из пятидесяти, желающих купить место на тротуаре, и еще больше обитателей картонных коробок на обочинах.

Некоторые наши ученики, еще не доросшие до получения водительских прав, уже пробовали колоться. Многие страдали от