ПОЛЕ БРАНИ - Алексей Николаевич Рыжаков

Добрыня. Чего он только не делал, дабы убедить князя, выйти супротив орды! И когда явился из ниоткуда этот отрок окаянный, Илья, стало ясно, что битве великой с басурманами быть! И почему владыка приказал поддержать Илью? Ведь поход, коий задумал с подачи Ильи Владимир значил, что все те реки злата от торговли невольниками в орде отныне пересохнут! Но повелитель успокоил Дюка и открыл ему грядущее, поведав о том, что поражение хана Воронко лишь сплотит мир супротив строптивой Руси, и сие оказалось чистой правдой. Вскоре по наказу Дюк, в облике всеведущего Чародея, отправился на тайную встречу, устроенную Жидовиным. Степанов подивился странному желанию повелителя не допустить того, чтобы тёмные полчища дошли до самого Царьграда, посему сделал так, что Гришка рассказал где расположилось объединёное басурманское воинство. А потом случилось побоище Камское! Сначала всё шло точно по задуманному – Гришка заманил воинство русичей в западню, и ничего уже, казалось, не могло их спасти от верной гибели. Владыке было известно, что Илья имеет некоторые способности к волхованию, и потому сделал так, что отрок лишился их в пору сражения. Но потом неожиданно из плена вырвался проклятый Садко, тут же явившийся на помощь к Илье, и вместе им удалось таки разглядеть тропы каликов. С самого начала своего служения у повелителя, Дюк был предупреждён настороже быть с этим мерзким гусляром, то и дело ставившим палки в колёса замыслам Повелителя. Потому было принято решение непременно избавиться от него перед самым сражением, чему поспособствовала жадность его давних соратников братьев Збродовичей, коим Дюк посулил нечто большее. Но всё обернулось крахом! И в очередной раз Степанов подивился прозорливости владыки, когда тот поручил Кудрёванко передать ему в управление половину ратей своих, которые были размещены в сердце Киева…

Теперь ничего не стояло на пути у него и его повелителя. Завтра толпа безропотно примет то решение, какое надобно ему, и дружинников казнят всех до единого. А не минёт много времени, как явятся с запада крестоносцы, и с юга вновь начнут свои набеги кочевники, и всё вернётся на круги своя – вновь злато рекой потечёт!

И с этими радужными мыслями Дюк вошёл в палаты, где дожидался его Повелитель. В зале не горела ни одной свечи, лишь свет месяца из окон немного разгонял мрак. Человек в чёрной ризе с большим золотым крестом на груди восседал на княжьем троне.

– Повелитель, вот то, о чём вы просили меня. – Промолвил, низко кланяясь, Дюк.

Лик Левонтия озарился улыбкой:

– Чудесно! Просто чудесно. – И произнеся это, он протянул длань навстречу слуге. Дюк тут же кинулся к нему, передавая увесистый клинок. Левонтий с лёгкостью выхватил меч из ножен и покрутил в ладони. Лезвие засветилось в лунном свете, и патриарх словно залюбовался им.

– Повелитель, – робко начала Дюк. – Ответь, на что тебе безделица сия?

– Безделица, говоришь? – Левонтий захохотал. – Эта безделица есть ни что иное как ключ к тому, к чему я стремился с первого дня появления на этом свете, мой дражайший Дюк.

– К чему, мой повелитель? Мы же достигли уже всего, что нам надобно.

– К чему?! Ты думаешь, мне нужно золото, о коем все мечты твои, даже после того, как я одарил тебя способностью к чародейству? Думаешь, мне дело есть до этой убогой земли, коей вы дали имя Русь? Или до бесконечных свар меж племенами людскими? – Он вновь расхохотался. Уж и не вспомнить ему, когда он так же прекрасно себя чувствовал. Левонтий встал с трона и подошёл к слуге, который невольно отступил от него. – Но ты хорошо послужил мне, Дюк. И потому ты достоин высшей награды!

В благодарном смирении Степанов опустил голову и вдруг увидел нечто! Из-под полы чёрной рясы заместо ног виднелся огромный чешуйчатый хвост. В ужасе Дюк вскинул свой взгляд на Повелителя. Левонтий же, как ни в чём ни бывало, поглядел на слугу с отеческой улыбкой и положил ему на плечо руку. На глазах у боярина она обратилась в огромную когтистую лапу. Вскоре и весь Левонтий поменял свой облик. Чёрноризное одеяние разорвалось, и Дюк узрел пред собой гигантского аспида с кошмарной мордой, лишь чем-то отдалённым напоминавшей человеческий лик, и длинными как щупальца руками, в остальном же имеющего тело змея.

Боярин в ужасе замер и задрожал. Левонтий, как же ему опостылело это имя! – наслаждался жалким видом человека и его безграничного ужаса. Наконец-то он вернул себе свой истинный облик! В последний раз такое было в Константинополе, когда ростовский священник приплыл туда за титулом патриаршим. Тогда змием обернувшись, Скимен-зверь, как некогда величали его калики перехожие, сжёг дотла стольный град византийский вместе с посольством киевским…

– Мой дар тебе – узреть в своём истинном обличии Властителя Нави. В сей день я, наконец, верну порождениям Нави мир, что для нас уготован был!.. – Пророкотал Скимен и пожрал Дюка Степанова…

21

Вот уже начала заниматься заря, ночной мрак потихоньку рассеивался, но сего не видели богатыри в казематы заточённые, хоть и не сомкнули они всю ночь глаз своих. Думами чёрными их головы полнились. Но не от страха за жизнь свою, а за судьбу отечества, оказавшегося под управлением проклятого предателя Дюка Степанова.

А Илья голову себе ломал над словами Левонтия, упомянувшем о мече Святогоровом. Вспомнил он речи наставника своего о том, что Илье только срок истечёт дóлжно за булатом сим воротиться и отворить врата в Навь. Но нарушил он заповедь эту и взял меч-кладенец раньше времени, и теперь клинок этот оказался в чужих руках! Садко же утешал Илью, мол, только ему под силу обладать мечом этим, а для прочих всех булат этот лишь груда железа неподъёмного, но почему-то не было в голосе его уверенности никакой…

И тут донёсся до узников крик петушиный, о новом дне возвещающий.

– Вот, поди, и настал день гибели нашей, братья мои. – Горестно вымолвил Алёша Попович. – Моя вина это! По глупости погубил я князя нашего, и расплатой тому смерть наша будет…

– Зря ты, Алёша, голову пеплом свою обсыпаешь. – Твёрдо произнёс Вавила. – Вина здесь за каждым из нас, коль не углядели мы измену, под нашим носом творившуюся…

И вдруг тьма в подземелье в одночасье рассеялась – посреди темницы запылал светоч.

– Что за чудо! – Воскликнули узники.

Затрепетал воздух, потянуло сквозняком, и светоч вспыхнул с невиданной силой, заставив всех очи свои зажмурить. А когда глаза узников открылись, узилище было вновь окутано мраком, которое, однако, теперь разгонял еле светивший огонёк свечи в руках явившейся из