Решальщики. Книга 2. Раскрутка - Андрей Константинов

Купцов рылся в шкафу, мысленно браня себя за то, что столь поздно задумался о важнейшей, как теперь выяснялось, составляющей командировки. Той, которая на пару с дамой. Самое обидное, что ведь и деньги с недавних пор завелись. Казалось бы, чего проще — потратить один вечерок на магазины и впрок запастись достойными, из тех, которые «пыль в глаза», представительскими шмотками? Ан нет! Все недосуг было: шмотка — не водка, завсегда обождать может…

— И не забудь теплые вещи! — приказным порядком громыхнула заглянувшая в комнату сестрица. — На север едешь.

— Во-первых, не на север, а на восток. А во-вторых — там точно такая погода, как у нас. Я в Интернете специально справлялся.

— Такая, да не такая! По ночам — холодно.

— А я по ночам шариться и не собираюсь.

— Ага! Знаю я тебя! — тоном сварливой супруги парировала Ирина. — И вообще: почему в командировку едешь ты, а не твой Петрухин? Он человек несемейный. Вот пускай бы…

— Да я вроде тоже. Не шибко обремененный, — пожал плечами Купцов.

Он оставил изучение внутренностей шкафа, поняв всю бесперспективность занятия, и переключился на упаковку предметов личной гигиены.

А вот как раз здесь было чем по-настоящему гордиться: по дороге с работы Леонид специально заехал в «Рив Гош», где приобрел дорогущую туалетную воду («Европейский запах года!» — клятвенно заверила продавщица) и новый дезодорант.

— Здрасте! Несемейный он, видите ли! — заблажила Ирина. — А я?! Бросаешь родную сестру в самый ответственный период! Когда у нее поступление на носу!

— О! Кстати, Ирка, ты документы подала?

— Вспомнил! Наконец-то!

Купцов малость смутился, так как в данном случае претензия была абсолютно обоснованной:

— Да я всегда помнил. Просто в последние дни… замотался…

— Замотался он! — фыркнула сестрица. — Подала!

— И куда?

— Тебе как? Все пять вузов перечислить?

— А почему пять? Как это?

— О, господи! Купцов-старший!

— Я!

— Ну нельзя же быть таким беспросветносерым?!

— А что? Я что-то не то спросил?

Ирина хотела было окончательно взорваться в праведном своем негодовании, но в последний момент просто отмахнулась:

— Всё. Проехали… Но свитер возьми обязательно. Кстати, с кем ты едешь?

— Да так… С одним человеком. С работы.

— Что за человек?

— Просто с работы. Я его и сам толком еще не знаю, — в последней своей фразе почти не соврал Леонид.

— Но надеюсь, хотя бы к вечеру воскресенья вернетесь?

— Не знаю. Как сложится. А что?

— Анна Сергеевна должна зайти.

— Хм… На фига?

— Фотографии обещала принести. С нашей майской поездки в Выборг. Ну и… вообще. Что, человек просто так в гости не может зайти?

— Может-может, успокойся. Человек может. А вот я, Ириш, боюсь, могу не поспеть. Там очень много работы и… А, ч-черт!!!

В без того тяжеленный пакет Купцов сунул до кучи электробритву, и — полиэтилен не выдержал, лопнул по шву днища.

Глухо стукнула об пол тяжелая, обманным путем полученная бутылка вискаря.

— Ага! Так вот что вы, товарищ бывший следователь, называете сложной работой? Всё с вами понятно!

Ирина горделиво вскинула свой с очаровательной ямкой подбородочек и вышла из комнаты.

— М-да… Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу, — присев на корточки, задумчиво произнес Леонид.

Ибо по случайности сестрица не разглядела, что, помимо бутылки, из разорванного пакета выпала еще и пачка презервативов.

Прикупленных Купцовым так, на всякий пожарно-счастливый случай…

Санкт-Петербург, 1 июля 2011 года, пт.

Провожать Яну во двор вышло всё её наносемейство — Глеб, мама и старенькая, а потому регулярно впадающая в инфантилизм длинношерстная такса Алиса. Она же Люся, она же — в зависимости от ситуации — «2 кг счастья» или «зараза такая».

Уж не знаем, так же ли тщательно, как давеча Леонид, продумывала Асеева свой командировочный наряд, но сегодня она изменила привычному деловому стилю, облачившись в темные низкой посадки джинсы с поясом много ниже пупка и в легкомысленную с коротким рукавом футболку. С легкомысленной же надписью на груди — на вполне себе достойной, заметим, груди! — «I am not acquainted!».[11]

Такой вот молодежный стиль вкупе с новой укладкой (или просто с креативной взлохмаченностью?) преобразил Яну Викторовну настолько, что, наблюдая ее стоящей сейчас рядом с пятилетним сыном, человек сторонний вполне мог принять эту парочку за малолетнего брата и его старшую сестру. Эдакие Аленушка и братец Иванушка…

— Яночка! Когда долетите, сразу мне позвони!

— Мам, ты мне это уже пятый раз за утро говоришь! Конечно, позвоню.

— И шестой раз скажу! И десятый! — упрямо не успокаивалась Ольга Антоновна. — Вон, с этими самолетами каждый месяц что-нибудь да случается. Ох! Тьфу-тьфу-тьфу… Неужели нельзя было поездом поехать?

— Мамулечка! Все будет хорошо!.. Глеб! Слушайся бабушку! И не вздумай, пока меня нет, клянчить очередной «лего»! Ясно?

— Ага. А ты новый магнитик на холодильник привезешь?

— Ой, не знаю, Глебыч. Мы в самом Череповце только в аэропорту и будем. А городишко, в который дальше поедем, он совсем маленький. Боюсь, там с магнитами напряженка.

— Тогда просто чего-нибудь привези. Все равно чего. Ладно?

— Ну конечно! — Асеева притянула к себе сына и ласково потрепала его за вихры.

— И для Алиски новый ошейник!

— Что? Еще один? У нас их уже складывать некуда!

— Найдем куда складывать, — тоном делового мужичка уверенно пообещал сын.

— Вот-вот. И приберись, кстати, у себя в комнате. Чтобы было куда складывать. Договорились?

Глеб смешно наморщил лоб, снова продемонстрировав «мужицкую жилку». Потому как любому мужику понятно, что обещание «прибраться» — на порядок сложнее, нежели «не клянчить новый „лего“». Особенно когда купленное матерью на прошлой неделе поселение викингов еще до конца не отстроено.

— Ой! Ма, за тобой дядя Коля приехал! Я его первым увидел! Смотри, вон там!

— Вижу-вижу. Алиску держи, чтоб под колеса не бросилась. С нее, старушки, станется.

Через несколько секунд к подъезду подкатила служебная «фронтера».

Николай Иваныч Луканин, который после приснопамятных событий с убийством Нокаута был оставлен в автопарке «Магистрали» исключительно стараниями решальщиков,[12]выбрался из машины, по-взрослому, за руку, поздоровался с Глебом, церемонно кивнул в сторону женщин и перехватил у Асеевой чемодан.