Миссия невыполнима - Василий Головачёв

и к делу подключились мощные конторы – ФСБ и Коскон, хорошо зарекомендовавшие себя в защите России на Земле и в космосе за последние сто лет. Развитой сферой эмоций Рой не обладал, но ему хватило негативного спектра постпсихики, чтобы пригрозить исполнителям всякими карами за излишнюю инициативу. Все правительственные шишки из Еврохалифата, Госдепа и СРУ (Специальная служба разведки) Срединных Штатов Америки, китайского Юйминжибао, «взяли под козырёк», и вторжение «будущего в прошлое» на поверхности Солнца продолжилось теми же темпами. У власти человеческих коллективов по-прежнему не доставало интеллекта, необходимого для управления цивилизацией, и редко кто из них, считавших себя чуть ли не богом, понимал, что «божественное могущество» требует от человека и столь же божественного ума и мудрости.

Буквально на следующий день после «разноса» Роем своих подчинённых – в системах видеосвязи он представал перед ними онлайн в образе Зевса, взяв его описание из греческих легенд, – были уничтожены два военных корабля: китайский «Люцисинь» и египетский «Хараппа», а чуть позже российская исследовательская станция «Екатерина», операторы которой заинтересовались явлениями на солнечных пятнах. Приказ на её уничтожение отдал министр космического строительства Улиуллин, а исполнил – беспилотник, принадлежавший частной военной компании «Йеллоустон». Эта «отмороженная» американская компания славилась по всей Солнечной системе своими похождениями и развёрткой провокаций для любого миллиардера, который мог оплатить налёт.

Рой рассвирепел, если можно было так выразиться, поскольку его чувства были далеки от человеческого понимания этого термина, и велел строптивцу немедленно «успокоить» общественность и российские спецслужбы, взявшиеся за расследование инцидентов.

– Успокоить? – не понял Улиуллин, действительно считавший себя великим и непогрешимым деятелем. – Каким образом?

– Думай сам! – отрезал «Зевс».

Улиуллин подумал и изрёк:

– Провинившиеся исчезнут. Наберу новую профи-команду в рядах федералов и контрразведки.

– Мне абсолютно по барабану, что ты сделаешь! – рявкнул Рой-Зевс. – Но ещё одна ошибка…

– Понял, мой повелитель, – склонил лысую, украшенную венчиком жёлто-синих волос голову Таргитай Улиуллин.

– И ускорь строительство тоннеля!

– Будет исполнено, мой повелитель!

– И побрей наконец голову, – закончил с презрительной улыбкой «Зевс», сам обладавший лысиной и венчиком волос, но – седых.

Локация 10. Земля. Екатеринбург. 2202

Сообщение о взрыве в центре научно-исследовательского комплекса пришло утром, в начале девятого по времени Екатеринбурга. Директор ФСБ как раз собирался на службу и привычно раскладывал по полочкам план предстоящих на день встреч и мероприятий.

Жил Фёдор Афанасьевич Мухин, сорокапятилетний генерал-лейтенант, закончивший два высших учебных заведения и Академию безопасности, за городом, на берегу озерца с чистой голубой водой, в посёлке с громким названием Счастье. Посёлку исполнилось больше ста лет, он был основан как садово-некоммерческое товарищество (СНТ), которое по мере роста жителей с высоким общественным статусом превратилось в красивый коттеджный посёлок.

Мухины селились здесь с самого начала строительства СНТ, и коттедж, принадлежащий им, дважды менял облик. К две тысячи двести второму году он вырос в высоту на этаж (стало три) и увеличился за счёт флигеля, пристроенного с южной стороны. Семья у Фёдора Афанасьевича была большая: десять человек, включая отцов, матерей, трёх детей и доживших до этих времён прадедов – Селиверста с возрастом в сто шесть лет и столетнего Олега.

Поскольку Фёдор занимал очень значимый для страны пост – шестой руководящий статус после президента, премьера, спикера Государственной Думы, председателя Совета Федерации и министра обороны – то к усадьбе провели линию метро, и он мог за секунды добираться до башни силовых ведомств Екатеринбурга. Что и сделал, получив известие о взрыве.

В офисе его ждали суета персонала и доклад помощника по особым режимам Алексея Ледащева. Подробности происшествия раскрыл компьютер офиса по имени Лука. Из всех документов выходило следующее.

Для подготовки хрональной разведгруппы в будущее: планировали послать двух хронавтов на год-два в будущее для выяснения, что случится в результате локального разогрева Солнца, а уж потом в реальности хрономейнстрима – базового потока времени – принять меры для устранения последствий. Однако всё пошло не так, как рассчитывали аналитики.

Один из операторов бригады запуска Григуар Родченко вошёл в бункер перед запуском хронавтов, якобы для проверки систем, вернулся, а через две минуты раздался мощный взрыв.

При этом сам Родченко никуда не делся, хотя мог, наверно, сбежать, и взрыв превратил его и всех операторов, всего шесть специалистов, в пыль! Узнавать, что конкретно предшествовало взрыву, было не у кого.

Просмотрев записи наблюдающих за комплексом видеосистем, помрачневший Мухин собрал на удалёнке всех ответственных персон службы, обсудил возможные причины происшествия и связался с директором Коскона.

Фарниев уже был в курсе событий.

– Ищем связи Родченко, – сообщил он, морщась как от зубной боли. – Только что доложили, что Родченко зачем-то посещал нашу станцию на Меркурии.

– Думаешь, он как-то связан с явлениями на Солнце? – догадался Мухин.

– Будем проверять все раскладки.

– Когда в последний раз мы включали Хроныр?

– Три дня назад из командировки вернулась майор Дрёмова. В её докладе не всё стыкуется с нашими расчётами и заданиями, но это отдельный разговор. Больше Хроныр не включался.

– Кто такой Родченко?

– Бывший аналитик Спорткомитета, перешёл на службу хрононавигации из Комитета по борьбе с наркобизнесом.

Мухин озадаченно посопел.

– Он из наркоконтроля?

– Так точно. По отзывам – полная сволочь.

– Почему же он продолжал работать в хроноцентре с такими отзывами?

– Разберёмся.

– Ладно, я со своей стороны подниму материалы, а ты звони по мере расследования. Что не так с возвращением майора Дрёмовой?

– По нашим данным она встречалась в две тысячи семьдесят восьмом году с неким Терентием Дергачёвым, которого не существовало в природе.

– Как поётся в песне: от героев былых времён не осталось порой имён.

– В данном случае речь, похоже, идёт не о герое. Мало того, она утверждает, что путешествовала с ним в супердалёкое будущее, на триллионы триллионов лет, и контактировала с постразумной системой по имени Улей.

Мухин помолчал.

– Наш Хроныр может запускать людей в такое далёкое будущее?

– Наш Хроныр нет, Улей сам бросил линию в две тысячи семьдесят седьмой год для скачивания энергии.

– Хорошо бы посмотреть на записи.

– Всё есть в свободном доступе, но я могу прислать материалы досконального расследования Следкомом ситуации в те времена, хранящиеся в наших машинах.

– Хорошо, жду. Потом обсудим.

Мухин отключил связь и с минуту размышлял, прикидывая, чем заняться в первую очередь. Посмотрел на молчащего помощника.

– Ну что, Лёша, работаем по ВВУ?

– Как всегда, – скупо улыбнулся бледнолицый спокойноглазый Ледащев.

* * *

К вечеру неожиданно позвонил Таргитай Улиуллин, давний знакомый Мухина по учёбе в первом вузе, который заканчивал Фёдор Афанасьевич, в Питерском институте космического судостроения. После учёбы