Горький шоколад - Валентина Щиброва

— Как он чувствует себя?

— Я же сказал, Марусь, руки и ноги и целы, а царапины и ссадины — дело заживное. Тем более у нас есть твоя чудодейственная мазь, — Рома отстранился и улыбнулся. — Прошу тебя, не раскисай так. Найдем подход к нашему медведю.

— Рома, — не сдержала улыбку. — Так рада, что ты сейчас со мной. Переживала, что ты тоже обо мне изменил мнение после случившегося. Но это не моя тайна. Я не могла предать Марго. Не имела права.

— Да, не завидую никому оказаться в такой шкуре, как тебе. Но кто я такой, чтобы судить твой поступок. Я и сам не знаю, чтобы сделал на твоем месте, хотя ненавижу ложь.

— Я тоже, но по — другому не получилось, к сожалению. И я так мучилась. И Марго, — в мыслях все же подумала о том, где она сейчас.

— Как она? — в голосе Ромы было беспокойство.

— Я не знаю, Рома, — помотала головой. — Я почти неделю ничего не знаю о ней. И не хочу. Она меня выкинула из своей жизни. Я очень на нее обижена.

— Да уж. Я в шоке до сих пор, что вы устроили в квартире. Мы тоже ничего не знаем о ней. Для Саши она никто, — с сожалением ответил Рома. — Как он говорит.

— Почему он думает только о своих чувствах, Рома? Марго же ради него старалась. У нее было желание помочь брату. И она сама не ожидала, что все так произойдет. Что Стас поведет себя мерзко, постоянно надавливая на больное место. Она больше всего боялась, что Саша не простит ее. И тогда, когда увидела Форд …она обрадовалась его подарку, но ведь Саша копил на машину еще, а мог быстрее отдать долг, по ее словам. Ее это взбесило.

— Его дело, Марусь. Он отдавал деньги вовремя, без задержек. В конце концов, был составлен договор. Он же не знал, что он был просто для отмазы. Откуда ему знать, что сестренка за спиной свои махинации проделывает? А мы — то думали, почему Саша отдает деньги ей лично, а не на счет перечислял. Если подруга к тому же куда — то свалила.

— Она не виновата! — снова защищаю ее. — Она хотела, как лучше.

— Ну и кому теперь лучше — то? — Рома снова начал раздражаться. — Кому она сделала лучше? Себе? Безусловно. Развела вас с Саней. Сама же настроила его против себя. Это называется, как лучше? Спать с мужиком, чтобы только ничего не узнал Сашка — это нормально, считаешь? С вашей женской логикой с ума порой можно сойти!

— Не утрируй. Она очень любит своего брата. Я даже не знала, что родные так могут любить. До такой вот степени. Мне, конечно, сравнить не с кем. Брата и сестры нет.

— Не переубеждай. Я никогда ее поступка не пойму, — отчеканил он, открывая дверь машины. — Садись. Становится прохладно.

Соглашаясь, я залезла внутрь салона.

— Может тебе с ней поговорить? — спросила я, удобно располагаясь на сиденье.

— Что? Предлагаешь ввязываться в ее завравшуюся жизнь? Мне оно надо? — хмыкнул Рома.

— Я не верю, что тебе безразлично, что с ней происходит. Может … она одна совсем, — тихо ответила я, опуская взгляд на коленки. Нет, я не буду ее вспоминать. Не буду.

— Ее выбор. И мне, Маруся, безразлично, — Рома завел машину. — Захочет, сама приедет поговорить с Саней.

Так и вертелось сказать ему, что Стас применял к ней физическую силу. А сейчас, когда Стасу нечем шантажировать Марго, неизвестно, что может задумать. Оставит ли ее или отомстит. От такой мысли мои волосы на голове встали дыбом.

— Как папа Сашин? — осторожно спросила я.

— Как всегда, — пожал он плечами. — Позавчера снова бойня была с собутыльниками.

— Кошмар, — с грустью вздохнула я.

— Все к этому привыкли.

— Где сейчас Саша? — с придыханием спросила я.

Меня ломало от нехватки своего любимого. От неизвестности, которая пугала. Да, я не собиралась сдаваться, но так страшно от того, что меня может ожидать.

— Не могу сказать, — честно ответил Рома. — Не докладывает.

— Надеюсь, он … он, — начала волноваться я, ерзая на месте.

— Что ты имеешь в виду? Не спивается ли? Нет, и я уважаю его за это. Или ты про баб? — Рома внимательно посмотрел на меня, притормаживая на красном светофоре. От прямого вопроса я вся скукожилась. — Нет.

Меня сразу отпустило. Еле заметно выдохнула и немного расслабилась. Хотя Рома точно не может об этом знать. Но почему — то его слова дали большое облегчение и веру. Веру в то, что Саша не заглушал свое разочарование в других женщинах, что он до сих пор испытывает ко мне чувства. Как же я хочу к нему! Как хочу! Кинуться ему в объятия, крепко — крепко прижаться, попросить прощение и никогда больше не отпускать. Никогда не расставаться. Он стал моим всем. Я не смогу больше смотреть на других мужчин. Не смогу. Потому что сердце мое отдано Саше. Моему любимому Сашеньке.

— Марусь, — Рома вернул меня из раздумий. — Ты пойми. Я знаю своего друга как никого. И твое появление в его жизни — не очередное увлечение. Он успел кардинально измениться с тобой, чему я рад. Я уже говорил тебе об этом. Но что произошло, уже не исправить. Нужно только время. Но сейчас ни в коем случае не пытайся с ним встретиться. Не подливай масла в огонь. Пусть остынет. Он уже не тот Саша. Можешь мне поверить. Относись к этому как просто очередной вашей ссоре.

— Вот так легко? Ты так говоришь, об этом, что хочется верить: Саша подуется еще, и потом у нас наладится. Но я не уверенна, что будет все легко и просто, — поникла я, отворачиваясь к окну. — Он меня предупреждал: если разочарую, то пожалею об этом.

— Вправим мозги, Марусь. — усмехнулся Рома, заворачивая на мою улицу.

— Что бы я без тебя делала, — с грустной улыбкой ответила я.

— Ради тебя и Саши я на все готов. Вы идеально походите друг к другу, — улыбнулся он.

— Рома, а ты, оказывается, сентиментальный мужчина, — от его присутствия мне становилось лучше. Он вселял надежду.

— Еще какой! Да я самый добрый, сентиментальный и романтичный мужчина, — подмигнул он.

— Повезет девушке с тобой. У тебя, кстати, ровно год, чтобы ее найти.

— Почему год? — Рома остановился возле моего подъезда.

— Чтобы твое желание, сказанное на день рождения, сбылось.

— Ха — ха — ха. Маруся, огорчу тебя. Я его уже третий раз загадываю.

— Значит, третий раз — твой последний шанс.

— Вот как? Марусь, не пугай. А то, если не встречу свою любовь, так и останусь старым пердуном проживать свои года без девушки своей мечты.

— Ну что ты такое говоришь? — с улыбкой ответила я.

— Ну наконец — то, Маруся улыбается. Аллилуйя! — Рома сложил перед собой ладони. — А то, как увидел тебя, думал тень твоя стоит, а не ты.

— Рома, — снова потупила я взгляд, убирая с лица минутную улыбку.

— Да знаю я, — вздохнул он, взял мою ладонь в свои руки. — Не переживай. Бывает в жизни и похуже.