100 магнитоальбомов советского рока - Александр Исаакович Кушнир

почти в самый конец альбома, чтобы более рельефно подать увенчанный вздохами флейты «Тростник»: «Ветер тронул тростник — звук возник / Медное солнце грохнуло оземь / Не счесть сколько раз / Пока первый из нас / Исторг свой единственный стих в мычательной прозе».

...«Грубые удовольствия для тонких натур» записывался в три этапа. Первый был наполнен беспримерными муками Ефремова и Зайцева с компьютером Yamaha CX5, который своим бездушным саундом лучше всего соответствовал названию и концепции группы. После того, как компьютерная матрица альбома была забита на дискеты, группа в течение одной февральской ночи наложила живые инструменты и вокал. Запись происходила в расположенном на окраине Костомукши совершенно зачуханном ДК «Строитель». В роли продюсера выступил один из первых карельских предпринимателей Сергей Демидов, владевший студией звукозаписи и предоставивший на время сессии легендарный магнитофон Akai 77 и пульт «Электроника».

Финальный этап записи состоялся спустя несколько месяцев, когда из армии вернулся звукорежиссер «Неоретро» Владимир Кейбель и половина альбома была попросту переписана с более жестким звучанием ритм-секции и с применением самопального бас-синтезатора. Когда альбом был готов, Сергей Демидов занялся его тиражированием для нужд местного рынка, многочисленные слои которого до сих пор не знают, что такое «Неоретро» и где оно есть. «В этом особый кайф — быть командой-невидимкой, — считает Ефремов. — Как Residents, только без водолазных шлемов».

...Судя по всему, подсознательной стратегией в альбоме стало разрушение инерционного реноме «старого доброго “Неоретро”». И, по всей видимости, объективно это сделать удалось, поскольку карельское радио раскритиковало альбом в пух и прах. Мол, вооружившись компьютером, минимализм не делают. И в качестве образца «правильного минимализма» в эфире прозвучала композиция Джей Джей Кэйла. Зато международные успехи были значительно весомее. Музыканты «Неоретро» в очередной раз были отмечены журналом «Аврора» и, выступив в Ленинграде на рок-фестивале «Аврора-90», оказались на страницах «Российской музыкальной газеты» в тройке приятных моментов данной акции.

Но вряд ли кто-то еще заметил их достижения — уж слишком далеко расположены карельские леса относительно «крупных промышленных магистралей». Находясь в стороне от мировых рок-революций, группа вынуждена была направлять все силы на элементарное выживание. Во время одной из богемных пьянок Зайцев разорался в адрес Ефремова: «Ты такую херню пишешь, а мы такую херню играем!» Типичный творческий конфликт с единственным и очень тихим исходом: из квартета получилось трио, а левая рука Ефремова и секвенсор заменили бас-гитару. В 1992 году «Неоретро» выпустило альбом «Лицо из глины», а спустя еще пару лет — «Sэкондхэнд хэppиnэss» («Подержанное счастье»). Этот альбом был переиздан на компакт-диске, но остался опять-таки почти незамеченным за пределами северных регионов. Еще один «вакуумный поцелуй», в очередной раз направленный в бездонную пустоту молчания и забвения.

До мажор. Ноэма (1990)

сторона A

Направление движения

Хина Вишну

Зарин-заман

Котик-коток

сторона B

Босса ноэма I

Невский пирог

Блюз

сторона C

Лукин

Босса ноэма II

сторона D

Шаги

Марш

В свои двадцать восемь лет композитор, продюсер и гитарист Андрей Сучилин воспринимался современниками как ветеран авангардной рок-музыки. В течение 1980-х его «До мажор» успел переиграть практически все разновидности анархического джаза — от порочного атонального авангарда до тщательно сконструированной конкретной музыки в духе Филиппа Гласса. В проекте Сучилина принимали участие чуть ли не все ведущие околоджазовые музыканты Москвы, включая Сергея Летова, Игоря Леня, Юрия Орлова, Михаила Жукова, Андрея Соловьева, Аркадия Кириченко. Все это время различные идеи лились из Сучилина рекой, но по разным причинам далеко не все они доводились музыкантами до конечного вида. «До мажор» не баловал поклонников концертами и по большей части фигурировал в роли группы виртуальной. Их редкие выступления напоминали нечто среднее между большим базаром, большим праздником и большими похоронами. Все это называлось не иначе как «веселый прогрессив». К примеру, 15-минутная ассоциативная композиция «Полет Гагарина к е..ням» сопровождалась аранжировками одетого в солдатские шинели струнного квартета и засэмплированным аналогом циклического радио, из которого бодро звучали комментарии Никиты Сергеевича Хрущева: «Это не просто гордость... Это не просто радость...» В напрашивающемся сравнении с курехинской «Поп-механикой» «До мажор» уступал ленинградцам в наглости и зрелищности, но зато явно выигрывал в качестве музыки и дисциплине.

...Несмотря на технические проблемы и непростые внутренние отношения, команда Сучилина не только постоянно репетировала, но и неоднократно пыталась записывать альбомы. Первый из них, сделанный в Таллине еще в 1980 году, принято считать утерянным. Фрагменты второго, записанного Сучилиным вместе с юным Лешей Айги и концертным звукооператором «До мажора» Борей Архангельским, использовались в качестве амбиентной подкладки сразу в нескольких композициях будущей «Ноэмы».

...Незадолго до начала этой сессии порывистый Сучилин внезапно сконцентрировался и решил резко модернизировать состав. Он временно дисквалифицировал техничного, но малоуправляемого басиста Александра Наумова (прославившегося тем, что фактически проспал концерт группы на крупнейшем фестивале), заменив его на Влада Артамонова и Юру Сергеева из «Лунного Пьеро». Также на запись не был допущен буйный шоумен-клавишник Володя Еремеев, предполагаемое поведение которого в студии могло бы послужить неплохим материалом для вдумчивого психоаналитика.

Обезопасив грядущую сессию от деконструктивных настроений, Сучилин неожиданно призвал под студийные знамена «До мажора» саксофониста «Вежливого отказа» Володю Давыдова. Давыдов был отличным импровизатором, но при этом имел странную привычку динамить концерты. Приходилось выкручиваться. Так, на телевизионном «Музыкальном ринге» Рома Суслов во время одной из пауз во всеуслышание заявил: «А в этом месте должно было идти соло на саксофоне».

...Со стороны казалось, что неистовый Сучилин меняет шило на мыло и продюсер уступает в нем гитаристу и композитору. Но это была только видимость. Из верных соратников, с которыми два года репетировалась программа «Ноэмы», были оставлены лишь флейтист Александр Воронин и ветеран «До мажора» барабанщик Михаил Плотников, впоследствии известный по сотрудничеству с группой «Рада и Терновник».

Итак, обновленный «До мажор», окопавшись в зеленоградской студии Кости Брыксина («Чистая любовь», «Инструкция по выживанию» и др.), втихаря работал над альбомом. Московские художники Дмитрий Врубель и Яна Шибалова профинансировали запись, и вдохновленный этим обстоятельством Сучилин буквально не вылезал из студии. Несколько месяцев он с высунутым языком носился от микрофона к микрофону, но конечный результат того стоил и был просто великолепен.

...Эту полуторачасовую запись, названную журналом «Контркультура» «альбомом 1990 года», просто необходимо иметь дома. Достать ее сложно, но можно. В рамках «Ноэмы» Сучилин и его команда продемонстрировали не только обилие свежих идей и их безупречную реализацию, но и уникальный диапазон «музыкально-экспериментальных пространств». Даже богатое воображение не сможет подсказать, сколько стилистических шарад и звуковых тайн вплетено в ткань этого двойного альбома. Запись