Музыкальный приворот. По ту сторону отражения. Книга 2 - Анна Джейн

Гордая осанка, стервозная улыбка и… вали отсюда, пока не поздно, дура! От него злокозненное обаяние так и прет! За спиной Кея одна темная сила!!

– Ты рассказывала мне о своем прошлом, и я обещал рассказать тебе о своем. – Он все же сел на едва качающуюся лавочку около меня.

– Да я и так все знаю, – отвечала я высокомерно, косясь на его плечи. – Ты пять лет был вместе с Алиной, Арин – твой друг детства. У него тоже была девушка, а потом ее родители увезли.

Он удивился, но не сильно.

– Откуда ты знаешь?

– А ты думал, я с совсем нищая мозгом? Я все узнала, – похвасталась я. – Что, считаешь, мне о тебе Лесковы рассказали? О нет, они тоже водили меня за нос. Я сама все узнала. Видела тебя, к примеру, кое-где. Слышала кое-что. Узнала у кое-кого. Заметила странные вещи в поведении Антон… в твоем поведении, когда ты был Антоном. – Я спохватилась и не стала выдавать Фила. – Я не буду раскрывать всех козырей, дорогой мой друг.

– Ты у меня очень умная, – слабо улыбнулся он, сел рядом, закидывая ногу на ногу и начиная понемногу раскачивать качели, – значит, ты знаешь, что с самого детства я общался с Арином, Алиной и еще одной девочкой. Ее звали Ольгой. Лет до тринадцати мы все были отличными друзьями: наши родители были примерно одного материального положения, а мы учились в одной и той же школе – частной, закрытой, за которую предки отваливали кучу денег. И жили мы близко. Арин – мой лучший друг, и, наверное, всегда им будет. – Отчего-то Кей потер правый кулак с отбитыми костяшками пальцев.

– А я думала, Келла – твой лучший друг. Вы всегда вместе.

– Может быть. Мы всей группой обычно вместе, хотя у нас есть разногласия, но все мы – братья. Кто-то вроде братьев. – Серьезно отвечал молодой человек. – Просто чаще всего ты видела меня именно с ним. На деле Келла больше тусуется с Рэном. Они похожи, и оба очень любят красивых девочек. К ним присоединяются еще пара ребят. «На краю» – это не только пятеро музыкантов. С нами всегда находится еще куча народа. Просто их не видят фанаты и слушатели. Катя, ты делаешь выводы, основываясь только на собственных эмоциях и чувствах, – он говорил это мягко, – поэтому твои выводы часто не совпадают с реальностью.

– Точно, – мрачно отозвалась я, позволяя ему раскачивать качели все сильнее. – Я думала, Арин влюблен в Алину. А они оказались братом и сестрой.

– Я думал, ты это знаешь, – удивленно произнес Кей. – Ты считала их влюбленными? – Он рассмеялся. – Ну, ты даешь. Детка… Катя, ты – чудо.

– Рассказывай дальше. Без чудес. И деток.

– Хорошо. Лет в тринадцать оказалось вдруг, что я влюблен в Алину, а Арин – в Ольгу. Она была лучшей подружкой его сестры. Мы благополучно разбились на парочки. Пять лет у нас у всех все было отлично. Потом Олю увезли. Ты знаешь причину. Она не могла сопротивляться воле родителей. Арин даже не успел попрощаться с ней. Для него это было большим ударом, хотя он и не показывал, насколько ему плохо. По иронии судьбы в этот же день я узнал истинное отношение Алины ко мне. А ее я любил – очень любил. Ради нее я готов был сделать все.

– Хватит мне про нее говорить, – раздраженно произнесла я. Арина мне было немного жалко. А еще жальче себя – почему мне не попался какой-нибудь милый молодой человек, пусть не самый красивый и богатый, а просто любящий меня? Почему я должна любить его, этого дурака с кучей белых волос на тупой башке? – Я уже поняла, что ты готов был горы ради Алины свернуть.

– Я говорю про нее, чтобы сказать, что то, что я испытывал к ней и к тебе, – две разные вещи. Две разные любви. К ней – страсть, привычку.

– А со мной что? Слушай, уходи лучше, а? – ударила я кулаком по скамье. Что еще за бред? Опять раздражает!

– С тобой все иначе. Ты не такая, как она, и ты для меня словно магнит. Я не хотел привязываться к тебе, но постоянно вспоминал тебя, Катя. Если Алина – синоним страсти, то ты – жажды. А ты знаешь, что от жажды умирают за пару дней? Наступает обезвоживание, и человек теряет сознание. Когда я долго не видел тебя, со мной происходило то же самое, девочка моя. Да, я собственник и козел, не смотри так на меня.

Хе-хе-хе, вы слышали – жажда! Сейчас скажет – а давай-ка, я тебя попью, повампирю? Фу-у-у-у-у.

Я отогнала идиотские мысли прочь и стала вновь внимательно слушать парня.

– Рядом с тобой я нелогичен. Я никак не могу рассказать тебе всего по порядку. Черт. – Он закрыл лицо руками, и продолжил только через минуту: – Как-то Алина сказала, что ей нравятся парни, играющие рок, да… А я любил тяжелую музыку – Арин приобщил меня к ней еще лет в 11–12. Мы часто бывали на концертах, таскались по рок-клубам и даже купили гитары, на которых втайне от родителей учились играть. Моя мать и его отец были против всей этой затеи.

– Почему же? – искренне удивилась я. – Бабушка, наоборот, заставляла меня ходить в музыкалку, хотя я не слишком-то этого хотела.

– Люди бизнеса и люди искусства абсолютно разные, детка, – опять не заметил Кей, что назвал меня деткой. – Моя мама хотела, чтобы я продолжил ее дело вместе с братом. А я нет. Я занимался то плаванием, то музыкой. Ради Алины я решил создать группу – с Арином. Но на первом же концерте в клубе, куда нас протащил знакомый, мы реально облажались. Это было мегатупо – наше неподготовленное выступление. Просто мне быстрее хотелось поразить любимую девушку, и я специально позвал ее. Все было фигово. К тому же Арин был в шоке от того, что потерял Ольгу. В тот же день и я потерял Алину, понял, что я в своем «замечательном» образе всего лишь что-то вроде дополнения к ее статусу «молодой прекрасной стервы».

– Ты что, тогда уже начал изображать… м-м-м… Кея? – изумилась я. – Но «На краю» еще не существовали.

– Я с подросткового возраста изображал Кея, Катенька. Я представляю, как это смотрится со стороны. Арин говорит, что я хороший актер. Может быть.

– Ничего не понимаю, – я взглянула на него – не обманывает ли он меня в очередной раз. – Значит, ты изображал Кея, оставаясь Антоном?

– Примерно так. Просто имени у Кея еще не было. – Его грустная улыбка поразила меня в самое сердце. Если бы во мне до сих пор жили бы бабочки, они бы заплакали, честно слово, а потом ринулись бы утешать солиста известной группы.

– У меня был один характер, мягкий. Я переломил себя и стал другим человеком. Я уже давно изображал крутого мальчика. Сына обеспеченной и влиятельной женщины. Потому что у моей матери не может быть незаметных и никчемных детей. Потому что она так хотела. – Он пожал плечами, на какое-то время вновь замолчал и продолжил: – Кирилл и Антон Тропинины всегда казались ее знакомым едва ли не идеальными детьми. До определенного момента. Потом я подкачал.

– Ради мамы? – Я даже подалась вперед от любопытства. Ну вот, этого болвана теперь хочется и пожалеть, и ударить – его слова об Алине я не могу забыть. И о его гадком поступке тоже.

Дай ему камнем по голове и пусть хихикает до конца жизни, оборотень от музыки.