Дыхание снега и пепла - Диана Гэблдон

трех бездомных тускарора с собой и устроить их будущее в Племени за Холмом.

— Мне это не впервой, — сказал он Джейми. — Их все больше и больше — крошечные остатки того, что раньше было целыми деревнями, даже племенами, — скитающихся по всей стране, голодных и нищих. Ты, может, слыхал о племени догаш?

— Нет.

— И вряд ли услышишь, — сказал Кэмерон, покачав головой. — Их осталось не больше десятка. Они приходили к нам прошлой зимой, предлагали себя в качестве рабов, только так они могли пережить холода. Нет, об этом не беспокойся, дружище, — заверил он, заметив выражение лица Джейми. — Тускарора не станут рабами, даю слово.

Джейми кивнул, выражая благодарность, довольный тем, как все уладилось. Они отошли на некоторое отдаление от деревни и теперь стояли близко к краю ущелья. Впереди, насколько хватало глаз, лес покрывал бесконечные горные хребты, уходя вдаль перекатами, как фантастическая небесная пашня богов, чьи борозды темны и задумчивы под звездным небом.

— Разве может хватить людей, чтобы населить все это? — сказал он, внезапно оглушенный видом. И все же запах дыма и жареного мяса висел в воздухе — люди обживали эти места, хоть их было не так уж много.

Кэмерон задумчиво покачал головой.

— Они пришли сюда и продолжают прибывать. Мои люди приехали из Шотландии. Ты тоже, — добавил он, и белые зубы блеснули в бороде. — И не собираешься назад, бьюсь об заклад.

Джейми улыбнулся, но не ответил. Какое-то странное чувство появилось у него в животе от этой мысли. Он не собирался назад. Он попрощался с Шотландией на борту «Артемиды», прекрасно понимая, что скорее всего, это его последний взгляд на родные берега. И все же мысль о том, что он никогда больше не ступит на шотландскую землю, прежде не появлялась у него в голове так отчетливо. Крики «Скотчи, Скотчи» вернули их на землю, и он повернулся, чтобы пойти обратно в деревню вслед за Кэмероном, все время размышляя о том, какая невероятная пустота осталась у него за спиной и какая пугающая пустота разверзлась внутри.

* * *

Они курили той ночью после изобильного ужина, ритуально почитая сделку между Джейми и Птицей, и в честь визита Кэмерона. Когда трубка прошла по кругу дважды, они начали рассказывать истории. Истории о набегах и битвах. Изнуренный тяжелым днем, по-прежнему с пульсирующей головой, захмелевший от елового пива и обильной еды и чуть одурманенный дымом, Джейми намеревался только слушать. Может, это были мысли о Шотландии, которые Кэмерон ненароком всколыхнул своей фразой. Но в какой-то момент воспоминания стали приходить к нему, и, когда возникла очередная ожидаемая пауза, он с удивлением услышал свой голос, который рассказывал о Каллодене.

— И там возле стены я увидел мужчину, которого знал, его звали Макалистер. Он был окружен врагами. Он бился с ружьем и мечом, но оружие подвело его — лезвие сломалось, а щит раскололся на груди.

Дым от трубки достиг его обоняния, он поднял ее и глубоко затянулся, как будто пил запахи болота, затуманенного дождем и дымом того памятного дня.

— Враги были все ближе, они хотели убить его. Тогда он поднял кусок металла, дышло от телеги, и им уложил шестерых. — Джейми поднял обе руки, показывая пальцы в качестве иллюстрации. — Шестерых, прежде чем им удалось его сломить.

Послышались ахи и одобрительные щелчки языков.

— Ну а ты сам, Убийца Медведей, скольких ты убил в той битве?

Дым горел в его груди, жег глаза, и на мгновение Джейми ощутил на языке горький запах пушечной стрельбы, а не сладкий табак. Он видел, видел, как наяву, мертвого Алистера Макалистера, лежащего у его ног в окружении тел, одетых в красное: одна сторона головы раздроблена, круглый изгиб плеча будто светится сквозь ткань рубашки, так она промокла.

Он был там, на поле, едва чувствуя влагу и холод на коже, дождь хлещет в лицо, его собственная рубашка намокает и тут же сохнет, поддаваясь его внутреннему жару.

А потом он больше уже не стоял на Друмосси и только спустя несколько секунд услышал сдавленные вздохи вокруг. Джейми увидел лицо Роберта Высокое Дерево, все его морщины заострились, сжались от удивления. Только тогда он посмотрел вниз и увидел, как все его десять пальцев сжимаются и разжимаются, четыре пальца правой снова вытягиваются без его ведома. Большой палец неуверенно шевелится. Он смотрел на это действо завороженно, пока наконец не пришел в себя и сжал правую ладонь так крепко, как только мог, и накрыл ее левой, как будто пытаясь заглушить воспоминания, которые с такой поразительной внезапностью пронзили его руку. Джейми поднял глаза и увидел, как внимательно Высокое Дерево всматривается в его лицо, старые темные глаза посуровели и сузились под нахмуренными бровями, потом старик взял трубку, глубоко вдохнул и, наклонившись вперед, пустил дым ему в лицо. Высокое Дерево сделал это дважды, и гул сдержанного одобрения прокатился по хижине. Джейми взял трубку и повторил этот почтительный жест, потом передал трубку по кругу, отказываясь продолжать рассказ.

Они не заставляли его, похоже, увидев и поняв тот шок, что он чувствовал.

Шок. Нет, даже не это. Он чувствовал чистое изумление. Потихоньку, ненароком он подглядел эту картинку с Алистером. Боже, это было там. Он осознал, что задерживает дыхание, чтобы не чувствовать запах крови и раздавленных кишок. Он вдыхал мягкий дым и медный привкус закаленных тел. Ему вдруг захотелось зарыдать от внезапной тоски по холодному, резкому запаху Шотландии, пропитанному ароматами торфа и дрока.

Александр Кэмерон сказал что-то, но Джейми не мог ответить. Йен, заметив заминку, наклонился вперед, чтобы сказать за него, и они засмеялись. Йен посмотрел на него с любопытством и вернулся к разговору, начав историю о знаменитой игре лакросс, в которую он играл с могавками. Джейми сидел безмолвно, окутанный дымом.

Четырнадцать человек. И он не помнил ни одного лица. И еще неуверенно поднятый большой палец. Что он хотел этим сказать? Что он бился с еще одним, но не добил парня? Ему было страшно даже думать об этих воспоминаниях, он не знал, что с ними делать. В то же время он ощущал благоговейный трепет и, несмотря ни на что, был благодарен за возвращение этих мелочей.

* * *

Было очень поздно, большинство мужчин разошлись по домам или с комфортом растянулись внутри, уснув у огня. Йен вышел, но не вернулся. Кэмерон сидел у огня, раскуривая собственную трубку, хотя они курили по очереди с Птицей.

— Я скажу вам одну вещь, — резко начал Джейми, прервав сонную тишину, — вам