Ковчег спасения - Аластер Рейнольдс

– Этого раньше не было!

– Чего не было?

– Того шрама, – сообщила она испуганным шепотом, но указывать не стала. – Видишь его?

– Вон той длинной черты? Ее трудно не заметить.

По корпусу звездолета протянулся на пару сотен метров длинный узкий разрез. Он казался очень глубоким и свежим – края оставались острыми. И никаких признаков ремонта.

Шаттл скользил вдоль борта огромного корабля, словно пузырь воздуха вдоль покрытой шрамами шкуры гигантского кашалота. Торн и Хоури пробрались в нечасто используемую пилотскую кабину, задраили за собой люк и приказали судну включить прожекторы. По корпусу «Ностальгии» зашарили лучи, очерчивая резким светом причудливые наросты. Сразу бросалась в глаза работа чумы: протуберанцы пораженной материи, акры чешуи. Но никаких признаков серьезных повреждений.

– Ну, и что скажешь? – поинтересовался Торн.

– Не знаю, что тут произошло. Несомненно одно: если бы все было в порядке, Илиа уже спешила бы навстречу.

– Думаешь, катастрофа?

– Судя по следам, здесь воевали, причем всерьез. Но я бы не спешила с выводами.

– Вообще-то, полыхало далеко отсюда.

– Ты в этом уверен?

– Пожалуй. Вспышки не заполняли хаотически небо, а сосредоточивались вблизи плоскости эклиптики. Что бы ни означало это явление, оно было далеко, в десятках световых минут отсюда. А может, и световых часов. Если бы сверкало вблизи корабля, для нас область вспышек занимала бы полнеба.

– Логично. Но ты уж прости, что меня твои доводы не слишком утешили.

– Ана, повреждение корабля может быть никак не связано с теми вспышками. А если действительно полыхало на дальнем краю системы, при этом высвободилась чудовищная энергия. Разрез на борту «Ностальгии» действительно выглядит результатом попадания. Но если бы попали из того, что создает те вспышки, от корабля вообще бы ничего не осталось.

– Может, осколки?

– Не похоже…

– Торн, ведь ясно же как день: тут стреляли!

Оба не притрагивались к панели управления, но вдруг по ней заплясали огоньки. Прикусив губу, Ана склонилась, запросила данные.

– Что это? – спросил Торн.

– Обычное приглашение швартоваться. Субсветовик реагирует нормально, будто ничего не случилось. Но почему на связь не вышла Илиа?

– Пожалуйста, будь осторожна! С нами две тысячи человек. Не хотелось бы завести их в ловушку.

– Я понимаю, – откликнулась Ана, ведя пальцем по дисплею, считывая сообщения.

Она набрала несколько команд.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь зайти на посадку. Если бы «Ностальгия» желала нам неприятностей, мы бы уже их получили.

Торн скривился, но возражать не стал. Заработали маневровые двигатели, продвигая шаттл в причальный шлюз. Теперь он находился целиком под управлением систем субсветовика. Раскрылся вход в мглистый трюм, и Хоури закрыла в страхе глаза – отверстие казалось неимоверно узким. Но транспорт проскользнул внутрь, не зацепив стен, развернулся, чуть подался вперед, легонько задрожал, оседая на захваты. Консоль отозвалась россыпью огней – шлюз шаттла герметично соединился с «Ностальгией». Пока все шло нормально.

– Не нравится мне это, – заметила Ана. – Совсем не похоже на Илиа.

– При нашей прошлой встрече она пребывала не в самом добродушном настроении. Может, обиделась и дуется до сих пор?

– Это не в ее стиле, – отрезала Ана и сразу пожалела о своей резкости. – Тут уж точно что-то не так. Но пока непонятно, что именно.

– Как с пассажирами?

– Оставим их на транспорте, пока не выясним, что же здесь происходит. Они выдержали пятнадцать часов, потерпят и еще пару.

– Им не понравится.

– А куда они денутся? Думаю, кто-нибудь из твоих подручных сможет придумать подходящее объяснение.

– Ну да, еще одна ложь практически ничего не изменит. Скажем, опасная разница в давлении…

Торн ушел договариваться с помощниками. Хоури подумала, что вряд ли задержка создаст проблемы. Большинство пассажиров и не ожидало выгрузки в ближайшем будущем, они даже не заподозрят неладное. Если не допускать распространения слухов о том, что на субсветовик вообще нельзя перейти, бунт можно предотвратить.

Она дождалась возвращения Торна.

– Что будем делать? – спросил он. – Через главный шлюз выходить нельзя. Иначе, если мы вскоре не вернемся, у пассажиров возникнут подозрения.

– В рубке есть второй шлюз. – Хоури кивком указала на бронедверцу. – Я уже попросила «Ностальгию» соединиться с ним. Мы можем побывать на ней и вернуться, и об этом никто не узнает.

Выдвинутая субсветовиком труба-коридор лязгнула, состыковавшись со вторым шлюзом. Капитан Джон Бренниген проявлял чудеса гостеприимства. Хоури и Торн на всякий случай облачились в скафандры, хотя датчики показывали нормальное давление и состав воздуха в трубе. За дверью оказалась тесная шлюзовая камера, внешний люк открылся практически сразу – давление изнутри и снаружи было практически одинаковым.

В тоннеле ждали.

Хоури отшатнулась и заметила, что и Торн вздрогнул. Ана не доверяла роботам. Сказывался давний боевой опыт: на Окраине Неба встреча с дроном обычно не сулила ничего хорошего. Много лет прожив в других обществах и культурах, Хоури сумела подавить свою фобию, но все еще пугалась, неожиданно повстречав робота.

Она не видела ничего подобного на борту «Ностальгии по бесконечности». Силуэт робота напоминал человеческий, но на этом сходство и заканчивалось. Тонкий скелет, паутина тросов и проводов, почти полное отсутствие твердых объемных конструкций. В скелете угадываются датчики, моторы, линии питания. Робот стоял посреди коридора, приветственно раскинув руки, – встречал гостей.

– Мне это не нравится, – тихо сказала Хоури.

– Здравствуйте! – раздался безжизненный монотонный голос.

– Где Илиа?

– Ей нездоровится. Вас не затруднит синхронизировать коммуникационные каналы ваших скафандров на прием внешнего излучения, с дешифровкой и видео, и аудиосигналов? Тогда нам будет намного легче общаться.

– О чем это он? – спросил Торн.

– Хочет, чтобы мы позволили ему управлять нашим зрением, формировать видимое нами.

– А он может?

– На корабле любой автомат это может – если позволить, конечно. У большинства ультра есть имплантаты для этой же цели.

– И у тебя?

– Я свои удалила, прежде чем спуститься на Ресургем. Не хотела лишнего риска. Имплантаты нетрудно обнаруживать и отслеживать.

– Разумная предосторожность.