Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова - Сергей Васильевич Максимов

кое-какое. Нехороша она видом и складом, но зато хороша обычаем. Про бездомного случайного человека в ней всегда оставляется какой-либо припас: кадочка соленой трески, ведерко с солеными сельдями, голая соль в берестяной коробочке, сетка с поплавками половить свежей рыбы в соседнем озерке или речонке; вместо стакана выдолбленная чурочка и т. п. Вот и низенькие лавки, где посидеть можно и усталому человеку сладко выспаться. Вот в углу и полочка со старенькой иконой – Богу помолиться. Отсиделся здесь некто из передних, ушел – и владей избушкой, кому надобно. Дай, Господи, повладеть тому, кому доведется отсиживаться от лютых морозов, злых вьюг и проливных дождей. Кто отсиделся, тот поблагодарил тем, что оставил здесь из своих припасов, какие оказались у него излишними и какими не жаль было поделиться. Кому снова довелось испытать подобное, поступай таким же образом по вековечным примерам и по правилу, нигде не записанному, но всем известному по нáслуху.

В Сибири эта забота об участи отсталых и задних до сих пор, как остаток старины, очевидно сохранилась в полках, приделанных снаружи домов, под кухонным окном. Сюда домовитые хозяйки ставят остатки из съестных припасов для нищей братии и для прохожего человека. В последнее время этим воспользовались беглые с каторги и мест поселения, и добрый обычай оказался вдвойне милосердным и полезным: голодным бродягам нет нужды прибегать к воровству и грабительским насилиям: поешь и проходи мимо. Времена изменяют обычаи, из которых многие стали уходить в предание. Между прочими и горох сеют теперь подальше, особенно на больших и проезжих дорогах, но в глухих местах этот старозаветный прием не покинут. Его еще можно видеть воочию, во свидетельство старинной загадки (на церковных богомольцев): «Рассыпался горох на четырнадцать дорог». Там еще поступают даже так, что к посеянному гороху присевают рядом репу, что называется сверх сыта. Пословица вопрошает прямо: «За репу кто хвалится?» – и сама же отвечает ясно: «Репой да брюквой люди не хвалятся». Да и что же, в самом деле, бывает на свете дешевле пареной репы?

Чужой конь

Понятие об этом и само имя составилось также из юридических обычаев, на этот раз самых древних. Источник находим в первом письменном памятнике русского законодательства, замечательного небольшим количеством статей и мягким тоном при наложении взысканий за преступления. Они ограничивались по большей части денежными пенями (продажами) и вирами, определяемыми взносом ходячей монеты – гривны. Этот драгоценный памятник, известный под именем «Русской правды», составленный киевским князем Ярославом (Мудрым), относится к 1016 году. В нем-то и заключается буквальное объяснение пословицы, всем известной на словах и на деле: «С чужого коня среди грязи долой». В «Правде» написано: «Аще кто всядетъ на чужъ конь, не прошавъ, ино ему три гривны» (то есть платить за конокрадство). Мимоходом скажем, что при разборе юридических терминов требуется чрезвычайная осторожность, не всегда соблюдаемая нашими исследованиями. Встречаются ошибки при различении, например, таких двух общеупотребительных до сего дня выражений: бить челом – это значит просить о чем-либо, а ударить челом – поднести какой-либо подарок и т. п.

Спела и свинка волку песенку

Ходит в объяснение такая притча. Пришел волк резать свинью не столько для щетины, сколько для мяса. Пробовал было раньше его черт стричь ее, так получил не столько шерсти, сколько визгу. Волк сослался свинье на Егория, сказавши, что этот звериный бог велел ее съесть. Взмолилась несчастная:

– Дай старину вспомнить – спеть любимую мою и заветную песенку. Ею я с белым светом попрощаюсь.

Получивши согласие, свинья запела. Ее услыхали кабаны, сбежались и приняли на клыки доверчивого злодея.

Cвин-голос

Говорят обычно: «кричать в cвин-голос» (по объяснению Даля) – кричать не вовремя, некстати, до поры или спустя пору, заранее, а особенно запоздно. Повод к этому выражению дали те грязные и глупые домашние животные, которые в летнюю пору, гуляя без пастуха, бегут с поля домой всегда поздно (когда уже подоили коров и загнали овец), нередко даже ночью с ревом и хрюканьем. В отчаянии, что замешкались и загулялись по рассеянности и несмышлености и нашли ворота крепко запертыми, свиньи разводят хрюканье до самого утра и визжат, как зарезанные. Кто помнит деревню, тот не забыл этих ежедневно и в разных местах повторяющихся сцен отчаяния и жалоб, где своя вина валится на чужую голову. Не соображает глупая свинья того, что вот и ворота крепко заперты, и хозяева сладко спят – нечего больше делать, как ложиться спать на том самом месте, где стоишь. К чему же вопли и отчаяние? – когда перед глазами пример: собака-жучка свернулась кольцом у завалинки и спит себе молча и крепко. Отсюда – по настойчивости применения и точности живых наблюдений – имеется в языке еще выражение в cвины` полдни, то есть тоже поздно, и при этом настолько поздно, как это могут делать люди совершенно ленивые, рассеянные, непривычные не только ценить золотое время, но и соблюдать часы. К ним-то и обращается этот злой и насмешливый, но справедливый упрек, известный, однако, не только великороссам, но и белорусам: «Свиння´ полудня не знает».

Постригся и посхимился

Замечено, что лукавый человек, желая достигнуть цели, изменяет свой обычный вид, принимая другой, обманчивый и льстивый. Скроет свои мысли и чувства, припрячет налаженные замыслы, начнет говорить совсем не то, что думает, противореча себе самому и всеми мерами стараясь обольстить и обмануть противника так, чтобы он растерялся, поддался лести, расположился в пользу и исполнил желание льстивого и угодливого человека. Этих мастеров, в противоположность предыдущим, очень любят другие люди, но опытные от них остерегаются. Уподобляя их лукавым животным кошачьей породы и настоящего хищного рода, говорят пословицей: «Постригся кот, посхимился кот, а все тот же кот» – и картинно поясняют подобной же прибауткой:

– Кот Евстафий, ты постригся? – вопросительно удивляются коту в то самое время, когда он, почистив свою лукавую мордочку, спокойно свернулся клубком на солнышке и замурлыкал свою усыпляющую песенку, которая всегда отзывается полным добродушием.

Недоверчивый вопрос, обращенный к нему, основан на том, что всем известен характер этого до невозможности льстивого, лукавого и вороватого животного. Хотя его осторожные движения и чистоплотность сделали его любимцем податливых на лесть и удобных на обман женщин, тем не менее не забывают, что он близкая родня самым ярым истребителям животного царства. Вкрадчивая хитрость и изворотливость доведены у этой породы, при редкой остроте чувств, до ужасающих размеров. Они неутомимы в бегу, непобедимы в прыжках, ненасытны в кровожадности.