Чужая война - Сергей Садов

— Мне? Почему?

— Потому что вы представитель короля и именно вы можете говорить от его имени. Я буду разговаривать с герцогом Нарским, но только как с соседом, а вот говорить о мире между королевствами я не могу.

— Но и герцог Нарский вряд ли обладает такими полномочиями.

— Все в порядке. Джером, оказывается, сумел завербовать кое-кого в кругу Игранда. Сейчас к Октону отправился гонец с сообщением об окружении армии герцога. Думаю, он тоже не заинтересован в ее гибели.

— Э-э… ты отправил известие еще до того, как мы укрепились и армия корвийцев действительно была окружена?

— Ну да. Ведь ничего страшного не произошло бы, если бы у нас не получилось. Зато сейчас у нас полная инициатива. Даже в переговорах с королем Корвии.

— Ты страшный человек. Всегда просчитываешь ситуацию?

— Надо будет научить вас играть в шахматы. Очень занимательная игра. Как раз она и учит аккуратности в мышлении и развивает умение считать на несколько ходов вперед. Здесь, похоже, корвийцам понадобится еще некоторое время, чтобы прийти в себя. Давайте обсудим условия, на которых станем договариваться о мире, и как поведем переговоры…

После утреннего неудачного штурма противник еще два раза пробовал прорвать окружение, но безуспешно — слишком велик у локхерцев был перевес в лучниках и осадных машинах.

— У них преимущество в силах, но не настолько большое, чтобы это стало проблемой. — Володя посмотрел на часы. — Скоро начнет темнеть.

— Думаешь, будут атаковать ночью? — поинтересовался подошедший Лигур.

— Вряд ли, — ответил вместо князя граф Танзани.

— Атака нежелательна. Мои люди на пределе.

— Твои люди хотя бы нормально едят и сейчас могут поесть, а вот у корвийцев с этим большие проблемы, — отозвался Володя. — Надолго их не хватит. Если они не попросят о переговорах сегодня, то завтра к вечеру наверняка.

Герцог Нарский оказался упрямым, и парламентера не прислал не только в этот день, но и на следующий. Вместо этого два новых штурма. Причем всем было видно, что вражеские солдаты действуют на пределе сил. От перебежчиков, которых становилось все больше и больше, было известно, что есть во вражеском лагере вообще нечего — последнее доели перед вторым штурмом. Попытка вернуться на другой берег тоже провалилась — средств переправы было слишком мало, лошади с трудом справлялись с быстрым течением, и солдатам приходилось скидывать доспехи, чтобы переправиться. Но что они сделают без доспехов на том берегу, утыканном кольями и под обстрелом лучников? К тому же наведенная переправа позволила быстро доставить на ту сторону подкрепления.

Последний шанс на прорыв окружения исчез на третий день, когда закончили укреплять оставшиеся слабые места в обороне, построив кое-где даже второй рубеж. А на четвертый день герцог Нарский отдал приказ забивать коней.

— Вот упрямец!! — ругался Володя, слушая очередной доклад Джерома после того, как тот допросил перебежчиков и пленных. — Ведь понимает, что все равно шансов нет… Вот что, закупите где-нибудь мяса побольше и давайте жарить на кострах… — Володя засунул палец в рот, потом поднял повыше, определяя направление ветра. — Ага, вон там. Пусть запах во вражеский лагерь несет. В переговоры не вступать. Ждем парламентера от них.

Прошло еще два дня… В последний день враг уже и не пытался идти на прорыв, понимая бессмысленность этого, но и парламентеров не слал. Володя уже смирился с «ослиным упрямством» герцога, как он это называл и практически все время проводил среди солдат, наблюдая за их тренировками.

— Гонец! — К Володе подскочил запыхавшийся Джером.

— От герцога Нарского? — с надеждой спросил князь.

— Нет, — мотнул головой Джером. — От короля Октона. Тот прислал своего доверенного представителя, «дабы разобраться в происходящем и разрешить ситуацию к обоюдной выгоде».

— Ах вот оно что. — Володя рассмеялся. — Отлично. Разыщи Танзани и предупреди его. Что ж, примем посла короля.

— Он просит разрешения на проход к герцогу Нарскому.

— Ну нет, мы первые с ним поговорим. Пусть ждет. И, Джером, о прибытии посланца короля ни одна собака не должна пронюхать. Не хочу, чтобы об этом корвийцы там, — Володя махнул рукой в сторону осажденных, — узнали. Надо усилить караулы.

Посланников заставили прождать часа два, прежде чем в шатер вошел одетый в самые роскошные одежды граф Танзани. Рядом с ним в своей неизменной серой накидке герцог Торенды казался слугой для мелких поручений. Не успели корвийцы и рта раскрыть, как в шатер вбежали слуги с подносами и принялись выкладывать на стол горы разнообразной еды.

— Вы устали с дороги, проголодались, наверное? — поинтересовался граф. — Давайте сначала поедим, а потом уже дела. Я тоже, признаться, проголодался.

Граф, изображая радушного хозяина, самолично подкладывал гостям еду и подливал вино. Володя, с видом примерного ученика, сидел рядом и неторопливо ел, аккуратно отрезая ножом по небольшому кусочку мяса, накалывал его на вилку, макал в соус и отправлял в рот. Манера еды была столь непривычна для гостей, что те вовсю смотрели на этого невысокого паренька, гадая, кто он вообще такой и что тут делает.

Тут в палатку зашел Лигур. Сразу бросалось в глаза его волнение. Оглядевшись, он подошел к Вольдемару, наклонился к его уху и что-то зашептал. Гости недоуменно покосились на графа, ожидая, что тот как-то отреагирует, но граф, хотя ему и было любопытно, хранил полнейшую невозмутимость.

Володя выслушал сообщение и улыбнулся. Потом ухватил Лигура за воротник и заставил его склониться так, что его ухо оказалось рядом с лицом мальчика. Что-то шепнул и отпустил. Лигур чуть поклонился и исчез.

— Продолжайте, граф, — разрешающе махнул рукой Володя. — Очень интересно, с чем к нам прибыли гости его величества Октона. Еще мне интересно узнать, что его вассал — герцог Нарский — забыл на земле, ему не принадлежащей. Неужели хочет поддержать мятежника, который нарушил клятву своему королю? Не боится ли, что когда его вассал выступит против него, то его величество Артон тоже поддержит мятежника? Стоит ли поощрять предателей?

Граф понял, что шутки закончились и пора переходить к делу. Гости тоже это сообразили, но никак не могли взять в толк, как себя вести с этим непонятным юношей. Танзани понял их затруднения, но не спешил ничего прояснять, пока не дождался кивка от Володи.

— Разрешите представить — новый герцог Торенды Вольдемар Старинов, назначенный королем вместо мятежника.

Володя приподнялся со стула и чуть поклонился:

— Приятно познакомиться, господа.

Ошарашенные подобным преображением непонятного паренька, гости встали и тоже поклонились.

— Ваше сиятельство…

— Теперь, когда мы все подкрепились, давайте продолжим разговор. Полагаю, будет лучше, если позицию его величества Артона изложит граф Танзани, представитель и доверенное лицо короля. — Володя поднялся и медленно, словно разминая конечности, прошелся по шатру, но так, чтобы его путь пролег рядом с графом, около которого он немного задержался. — Герцог Нарский прислал парламентеров, — шепнул он, чтобы расслышал только граф. — Я велел, чтоб ждали. — Володя отошел от графа, развернулся, снова прошел мимо и закончил: — Но долго ждать нельзя. Начинайте переговоры с посланцами короля, а я чуть попозже выйду по делам.