Правила возвышения - Дэвид Коу

Ялла знала, как много правды в ответе Шерика — не только потому, что он часто выражал подобные чувства в разговорах с ней, но и потому, что она сама поклялась в верности Избранному по той же причине.

— Да, я хотел заработать, — после короткой паузы продолжил кирси. — Но я также впервые в жизни хотел служить человеку, достойному моего уважения.

Она не сомневалась, что Шерик говорит об Избранном, но Рован этого не знал.

— Понимаю, — тихо сказал герцог. — Я ценю вашу искренность.

— Ваш вопрос требовал искреннего ответа, милорд.

Рован кивнул и внезапно показался усталым и бледным.

— Теперь оставьте меня. Я хочу побыть один.

— Да, милорд, — сказала Ялла.

Двое кирси в последний раз поклонились Ровану и вышли из кабинета; они хранили молчание, покуда не оказались далеко от герцогских стражников, в темном коридоре, который вел в комнату Яллы.

— Ты выступил великолепно, — наконец сказала она. — Я бы так не сумела.

— Я просто сказал мальчику то, что он хотел услышать, и в таких неопределенных выражениях, что мне даже не пришлось лгать. — Шерик ухмыльнулся. — Но ты себя недооцениваешь. На моем месте ты сделала бы то же самое.

Ялла покачала головой, не в силах разделить веселость друга.

— Объяснить все Избранному будет гораздо труднее. Он рассчитывал на успешный штурм крепости и на затяжную войну между Анейрой и Эйбитаром. Но не получил ни того ни другого.

— Я не знаю, на что он рассчитывал. Как я уже сказал, я допускаю, что он имеет прямое отношение к нашей неудаче. — Он остановил Яллу под одним из факелов и взял ее за обе руки. — Мы сделали все, что могли. Мы выполнили все распоряжения Избранного. Чего еще он может требовать от нас?

В дальнем конце коридора послышались шаги, и Ялла испуганно встрепенулась.

Двое кирси пошли дальше, но Шерик по-прежнему держал ее за руку.

Они миновали стражника, который кивнул им и скользнул взглядом по их сплетенным пальцам.

— Он видел, — прошептала Ялла, когда шаги мужчины стихли в отдалении.

— Ну и что? — спросил Шерик. — Мне уже надоело притворяться перед этими тупыми инди. Вдобавок теперь я живу здесь. Вполне вероятно, скоро я стану одним из младших советников герцога. Разве не естественно, что я добиваюсь любви его очаровательного первого советника?

Ялла улыбнулась.

Через минуту они достигли ее двери и на миг задержались в коридоре.

— Мне опять придется спать на моей походной постели? — с улыбкой спросил Шерик, подступая ближе.

Ялла зарделась и едва не рассмеялась вслух над собой. Неужели она юная девушка, которая собирается впервые лечь в постель с мужчиной? Она обвила руками шею Шерика и легко поцеловала его в губы.

— Герцог велел позаботиться о том, чтобы ты ни в чем не нуждался.

— Славный малый этот новый герцог.

Ялла снова поцеловала Шерика, на сей раз страстно, а потом открыла дверь и втащила его в комнату.

Лежа в темноте рядом с обнаженной Яллой, которая ровно и глубоко дышала во сне, положив легкую руку ему на грудь, Шерик изо всех сил старался справиться с сердцебиением. Несмотря на свои недавние смелые речи, он боялся Избранного, как боялся бы любой кирси, находившийся в здравом уме. Шерик считал себя могущественным человеком. Немногие кирси могли похвастаться тем, что владеют тремя видами магии — не говоря уже о четырех, которыми владел он. Он служил при дворе одного из самых влиятельных эйбитарских герцогов и последние несколько лет успешно скрывал свою измену. Пусть он был не лучшим воином в войске Андреаса, но размахивать мечом надлежало инди. С точки зрения своих соплеменников, он во всех отношениях заслуживал уважения.

Однако по сравнению с Избранным он казался полным ничтожеством. Этот человек мог читать мысли и управлять магической силой любого кирси как своей собственной. Он мог посещать сны своих подданных и приводить людей к повиновению, не сказав ни слова и не шевельнув пальцем. Шерик давно мечтал о подобном могуществе; он никогда не предполагал, что кто-то возымеет такую власть над его собственной волей.

Если бы он мог понять, какую цель преследует Избранный, отдавая свои распоряжения, ему стало бы легче, хотя даже тогда этот человек остался бы для него загадкой. Разгневается ли Избранный, узнав о поражении мертесского войска, или он сам несет ответственность за провал? Шерик был уверен, что повелитель уже ждет, готовый войти к нему в сон и увлечь на вершину таинственного холма, где они всегда разговаривали. Поэтому советник бодрствовал, борясь с усталостью, подыскивая слова, чтобы объяснить все неудачи последних нескольких дней. Ему страшно хотелось встать, подойти к окну и посмотреть на луны, подставив лицо прохладному ночному ветру. Но сейчас, когда Роул умер и замок был в трауре, он не мог сделать даже этого. Он медленно погружался в сон, и все попытки побороть дремоту были такими же тщетными, как попытки плыть против волн в штормовом море. Казалось, Избранный нашел способ воздействовать не только на сознание, но и на тело Шерика.

Наконец сон смежил его веки — на мгновение, как полагал советник. Но, открыв глаза, он обнаружил, что стоит в высокой траве посреди равнины, покрытой огромными валунами, которые отбрасывали нелепые тени. Небо над головой было черным, но беззвездным и безлунным. Еще не успев ни о чем подумать, он направился к холму, на котором ждал Избранный.

Он всегда задыхался и обливался потом, поднимаясь по крутому склону, но сегодня ночью восхождение было особенно трудным, словно Избранный уже начал наказывать своего нерадивого слугу. Шерику казалось, что он поднимается на самый высокий пик Базакской гряды, а не на знакомый издавна травянистый холм. Ноги у него гудели от усталости, и склон становился все круче и круче — так что под конец советнику пришлось карабкаться на четвереньках. Когда он добрался до вершины, он едва держался на ногах и дышал с трудом, чувствуя острую боль в груди при каждом хриплом вдохе.

Шерик долго стоял, согнувшись пополам; у него сильно кружилась голова, и тошнота неудержимо подкатывала к горлу. Ветер стих и воцарилась тишина, словно весь мир ждал, когда он придет в себя. Наконец он выпрямился, и только тогда вспыхнул ослепительный свет, бритвой полоснувший по глазам. Советник отвернул лицо в сторону и поднял ладонь, загораживаясь от света. Когда он снова посмотрел вперед, навстречу уже шел Избранный, с взлохмаченными длинными волосами, в ниспадавшем свободными складками плаще — окруженный ярким ореолом, словно набежавшее на солнце облако.

Избранный остановился в нескольких шагах от Шерика. Он казался выше ростом, чем помнилось советнику, сильнее и страшнее; на его лице лежала густая тень.

— Штурм закончился. — Избранный произнес это утвердительно, голосом холодным и тяжелым, как валуны, разбросанные по темной равнине.

— Да, Избранный.

— И война не началась.