Дом, в котором... - Мариам Петросян
Шрифт:
Интервал:
Ральф медленно обернулся.
— Что? Что вы сказали?
— Я сказал, зря вы думаете, что меня это не касается, — повторил сторож. — Вы ведь в архиве бывшего директора роетесь, если я не ошибаюсь?
Ральф подошел к сторожу, пристально в него всматриваясь.
— Не ошибаетесь, — сказал он.
Сторож извлек из кармана рубашки белую трубку с обглоданным мундштуком. Прикусил мундштук, выпрямился и снял фуражку.
— Возможно, я мог бы помочь вам в этом деле.
Господи, подумал Ральф. Как он всегда любил драматичные сцены. Вот сейчас мне следовало рухнуть в обморок от потрясения. А я даже не ахнул. Как-то некрасиво с моей стороны.
— Да, — сказал он вслух. — Пожалуй, вы тот человек, который мне нужен.
Сторож обиделся.
— Можно было по крайней мере порадоваться такому везению, — сказал он, указывая трубкой на ряды ящиков. — Здесь работы не на одну ночь.
— Это шок, — объяснил Ральф. — Я в шоке. Я просто не нахожу слов.
Слова он как раз нашел те, что следовало. Сторож немедленно вскочил и заключил его в объятия. Ральф покорно снес этот натиск и в свою очередь похлопал бывшего директора по спине.
Тот отстранил его, изучая:
— Ну! Как ты, мальчик? — и снова обнял.
По-отечески, как думал он сам. По-гномьи, думалось Ральфу, чей подбородок уткнулся в макушку Старика, как все его называли. Старик мял его, тряс и ощупывал, пока не устал. Отпустив, сел отдышаться и вновь предложил свою помощь.
Ральф задвинул на место последний ящик.
— Я искал упоминания об исключенных, — сказал он. — О тех, кого забирали незадолго до выпуска. У них еще проявлялась иногда странная болезнь. Болезнь Потерявшихся, помните?
Старик задумался, сдвинув кустистые брови.
— Болезнь Потерявшихся, — пробормотал он. — Это не здесь. Это надо порыться в лазаретных архивах. Не такое уж частое явление, но бывало, бывало…
— А другие явления подобного рода случались?
Старик опять погрузился в размышления.
— Всякое бывало, — сказал он наконец. — Разное… Трудно сказать наверняка.
Ральф испытал глубокое разочарование. Мечтая о чуде, иногда рискуешь получить его, оставшись при этом ни с чем. На что ему сдался старый клоун? Он и в лучшие времена не видел ничего дальше своего носа.
Словно подтверждая его опасения, Старик пренебрежительно махнул рукой на архив.
— Там нет того, что тебя интересует, — заверил он. — Все здесь, хранится вот в этом месте, — он постучал себя по лбу. — Кладезь информации тут, а там просто никчемные бумажки.
С этими словами он схватил Ральфа под руку и потащил к выходу:
— Идем! Я расскажу тебе все, что помню, а помню я все!
Устрашенный этим обещанием, Ральф плелся за Стариком, а тот, не переставая говорить, щелкал выключателями, погружая библиотеку в темноту.
— Понимаешь… сегодня, увидев тебя, я подумал — надо открыться! Меня словно ударило! Надо, надо открыться, подумал я…
Комнатка сторожа — первая от лестницы — оказалась крохотной каморкой, битком набитой разномастной мебелью, подшивками старых журналов и часами. Часы занимали все пространство на стенах целиком, так что Ральфу даже показалось, что стены обклеены стеклянными бляшками вместо обоев, и только присмотревшись он понял свою ошибку. Это были часы. В основном настенные. Но среди них попадались и наручные, и даже будильники. Он замер, потрясенно рассматривая окружившие его со всех сторон циферблаты. Ни одни часы не шли. Стрелки показывали разное время, у многих часов они вообще отсутствовали. Отчего-то Ральфу вспомнилась бесконечная зимняя ночь, когда часы не желали отсчитывать время, а это было одним из воспоминаний, к которым он не любил возвращаться.
Старик стоял рядом, наслаждаясь его реакцией.
— Впечатляет, да? Я собирал их пятнадцать лет. Кое-что, конечно, не сохранилось, а какую-то часть здесь просто не удалось разместить. У меня под кроватью еще две коробки, и обе набиты битком.
Он повесил фуражку на дверь и, бочком протиснувшись между столом и диваном, потопал вглубь комнаты. Нагнувшись, зашарил в темном углу.
Ральф испугался, что сейчас ему предъявят невыставленные экземпляры испорченных часов, но когда Старик выпрямился, в руках у него была бутылка.
— Кто-то однажды заметил, что срок работы часов — любых часов — в Доме на удивление короток, — сказал он, обтирая бутыль подозрительного вида тряпкой. — Это и послужило толчком. Сначала я собирал только настенные. Те, что вешали в столовой и в классах. Другой на моем месте просто перестал бы их вешать, но я заинтересовался. Появился своего рода азарт…
Он торжественно водрузил бутылку на стол и полюбовался ею.
— Ведь никаких следов специальной порчи мы, как правило, не находили. Позже я сообразил, что существуют и наручные часы, и попросил уборщиц доставлять мне любые экземпляры, какие им попадутся в мусоре. Там уже не приходилось сомневаться в том, что их кто-то ломал. Растирал в порошок. Коллекция сразу разрослась. Через какое-то время я перестал брать совсем разбитые…
Ральф попытался рассмотреть этикетку на бутылке, но Старик погасил свет и включил слабенькую настольную лампу.
— Так лучше? Вообще-то посторонних коллекция слегка напрягает.
— Да, так лучше, — согласился Ральф. — Она действительно напрягает. Уж очень блестит.
— А я привык. Все дело в привычке. Мне без них даже неуютно.
Старик вручил Ральфу стакан и придвинул табурет, сам примостившись на застеленном пледом диванчике. В стакане оказалось вино.
— А что вы, собственно говоря, здесь делаете? — поинтересовался Ральф.
Вопрос прозвучал невежливо, но Старик, ждавший его давно, не обратил на это внимания. Он подался вперед, сжимая в горсти незажженную трубку.
— Наблюдаю. Отслеживаю развитие событий. В свое время я, сказать по правде, многое упустил.
«Практически все, что можно было упустить, — подумал Ральф. — Упустил, сидя в директорском кресле. А теперь надеешься за чем-то уследить из сторожевой будки».
— Решил проверить кое-какие теории, — Старик опрокинул в себя почти все содержимое стакана. — Та история продолжает меня мучить. Года два назад я понял, что должен вернуться. И вот — я здесь!
Прозвучало это так пафосно, что Ральф поморщился. Он знал, что следует быть терпимым, но Старик раздражал все сильнее. Его самомнение, самодовольство, дурацкая коллекция часов… у Ральфа и без того выдался нелегкий день.
— И многое вам отсюда доступно? — не удержался он. — Из этой комнаты и со сторожевого поста?
— Больше, чем ты думаешь, — таинственно обронил бывший директор.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!