Клятва всадника ветра - Дэвид Вебер

ни один из ее отпрысков, и самый злейший враг Лиллинары в том, как ее пародия на женственность извращала и оскверняла все, за что выступала Лиллинара.

Глава сорок пятая

Окутанная пламенем паучиха возвышалась, фасеточные глаза пылали ненавистью и безумием. Ее жвалы столкнулись, с них капал яд, который пылал и шипел, пузырясь на полированном каменном полу, прожигая себе путь внутрь. Когти царапали и скрежетали, и зал для аудиенций наполнился самым отвратительным зловонием, которое Керита когда-либо могла себе представить. Отвратительное привидение нависло над ней, протягивая к ней нечто большее, чем просто когти и клешни, и черная волна ужаса захлестнула ее.

Даже когда Керита узнала паучиху, Парата, казалось, стала выше. Керита поняла, что фальшивый Голос не был настоящим инструментом Шигу; это была Парата. Голос, возможно, даже поверил, что она была избранницей Шигу, но, по правде говоря, это всегда была Парата, и теперь майор больше не пряталась за камуфляжем Голоса. Она впитывала жизненную энергию - возможно, даже сами души - своих павших последователей, и с этим приходило нечто большее. Какой бы мощной ни была вся эта энергия, это был всего лишь фокус, горящее стекло, которое потянулось к чему-то еще более сильному и мерзкому и сосредоточило все это на майоре.

Лицо Параты преобразилось, и все ее тело, казалось, задрожало и завибрировало, когда Шигу влила энергию в свою избранницу. Керита вспомнила описание Базелом ночи, когда он столкнулся с аватаром Шарны, и она знала, что это было хуже. Харнак из Навахка носил проклятый клинок, который служил Шарне ключом ко вселенной смертных. У Параты не было ключа; она сама была ключом, и разум Кериты съежился от безумного риска, которому решила подвергнуться Шигу.

Неудивительно, что она смогла проникнуть в церковь Лиллинары, вмешаться в жизнь десятков людей в Кэйлате, убить жриц и Голоса Лиллинары и заменить их своими собственными инструментами! За все бесконечные века, прошедшие с тех пор, как Фробус впал во зло, ни один бог Тьмы или Света не осмеливался открыто сражаться с одним из своих божественных врагов на смертном плане. Они были просто слишком могущественны. Если бы они столкнулись напрямую, они могли бы слишком легко уничтожить ту самую вселенную, за господство над которой они боролись. И поэтому существовали ограничения, сдерживающие их силу и то, как они могли вмешиваться в мир смертных. Вот почему существовали защитники Света и их темные эквиваленты.

И все же Шигу вмешалась напрямую. Она вышла за согласованные пределы и полностью вошла в мир смертных. Парата не была защитницей. Она была центром внимания Шигу, ее якорем в этой вселенной. Ее не коснулась сила Шигу - в тот момент она была силой Шигу, и Керита почувствовала ужасающую волну ответной силы, вливающейся в нее от Томанака.

- Итак, маленькая защитница, - прошипела Парата. - Ты бы стала спорить со Мной, не так ли?

Она рассмеялась, и паутина ее силы потянулась к ее живым приспешникам, а также к мертвым. Керита услышала их крики агонии - агонии, смешанной с ужасным, оскверненным экстазом, - когда аватар Шигу схватил их. Они не умерли, не сразу, но это не было милосердием. Вместо этого они стали второстепенными узлами сети, сосредоточенными на Парате. Они вспыхнули, как человеческие факелы, в глазах Кериты, когда та же самая сила пронзила их, и воля, которая оживляла Парату - воля, которую, как поняла Керита, больше не была смертной, если она когда-либо была - вцепилась в них, как клещи. Все девять оставшихся жриц двинулись как одна, сомкнувшись, чтобы образовать смертельный круг вокруг Кериты с Паратой.

- Так вкусна будет твоя душа, - напевала Парата. - Я буду дорожить этим, как хорошим бренди.

- Я думаю, что нет, - сказала ей Керита, и глаза Параты вспыхнули, когда она услышала другой тембр в сопрано Кериты. Более глубокий тембр, похожий на басовый рокот кавалерии, набирающей скорость для атаки. Голубая корона, мерцающая вокруг Кериты, вспыхнула выше и жарче, возвышаясь над ней, когда светящаяся полупрозрачная форма Томанака Орфро, Бога войны и Справедливости, генерал-капитана Богов Света, приняла форму, чтобы противостоять паучихе Шигу. Жрицы, пойманные в паутину Шигу, застыли, как будто их остановило заклинание какого-то волшебника, но, хотя Парата слегка отстранилась, ее колебание было недолгим, а рот искривился, как оскал какого-то бешеного зверя.

- Не в этот раз, Хранитель Равновесия, - ядовито прошипела она - или кто-то другой, используя ее голос. - Это мое!

Ее тело напряглось, и на последнем слове из нее вырвался смертоносный взрыв силы. Он пронесся по залу аудиенций, как таран желто-зеленого голода, и весь храм, казалось, задрожал на своих основаниях, когда он врезался в Кериту. Или, скорее, в голубой нимб, сияющий вокруг нее. Нимб, который отразил свою смертоносную силу в виде множества разбитых потоков злобных молний, которые трещали и вспыхивали, как языки пламени. Небольшие взрывы прошили стены зала, разбили фонтаны и испепелили двух живых жриц там, где они стояли, и Керита почувствовала ошеломляющую силу удара до самых костей. Но это было все, что она чувствовала, и она тонко улыбнулась своему врагу.

- Твоя, не так ли? - спросила она, и странное чувство раздвоенности охватило ее приливом присутствия Томанака. - Думаю, что нет, - повторила она, и лицо Параты исказилось от смешанной ярости и недоверия, когда сила Томанака ослабила ярость ее атаки.

Улыбка Кериты была жесткой и холодной, и она почувствовала, как в ее венах пульсирует призыв к битве. Она была самой собой, какой была всегда, и воля и мужество, которые удерживали ее на ногах перед лицом отвратительного проявления Шигу, были ее собственными. Но за ее волей, поддерживая ее и укрепляя ее мужество, как испытанный и заслуживающий доверия командир на поле боя, стоял сам Томанак. Его присутствие наполняло ее, как присутствие Шигу наполняло Парату, но не погружало ее. Не требуя от нее подчинения и не делая ее не более чем его инструментом. Она была той, кем была всегда - Керитой Селдан, защитницей Томанака - и она смеялась сквозь удушающую вонь извращений Шигу.

Все лицо Параты исказилось от ярости при звуке этого яркого, почти радостного смеха, и паучиха зарычала позади нее. Но Керита только снова рассмеялась.

- Твоя досягаемость превосходит твою хватку, Парата. Или мне следует сказать "Шигу"? - Она покачала головой. - Если ты думаешь, что хочешь меня, приди и возьми меня!

- Ты можешь угрожать и убивать мои инструменты,