Зеленый Марс - Ким Стэнли Робинсон

Но, будучи русской, мудрой сибирячкой до мозга костей, она решила воспринимать октябрь как добрый знак. Или напоминание о том, чего не следует делать ни при каких обстоятельствах, наряду с воспоминаниями о 61-м годе. Она бы хотела посвятить этот момент каждому из них: героическим страдальцам советской катастрофы, друзьям, погибшим в роковом 61-м: Аркадию, Алексу, Саше, Роальду, Джанет и Саманте… Всем, кто преследовал ее в снах и в слабых воспоминаниях, крутящихся, словно электроны вокруг железного ореха, внутри нее. Они предупреждали и направляли ее, не давая ей все испортить, чтобы сделать все на этот раз правильно, искупить смысл их жизни и их смерти. Она помнила, как кто-то сказал ей: «В следующий раз революции лучше пойти иначе».

И вот она началась. Но были также партизанские подразделения первопоселенцев Марса под командой Касэя, которые не поддерживали контакт с главами ячеек в Берроузе, и тысячи других факторов, большинство из которых невозможно было проконтролировать. Каскадный рекомбинантный хаос. Будет ли этот раз чем-то отличаться?

Они погрузились в вездеходы и направились к маленькой станции на железнодорожной магистрали в нескольких километрах к северу. Там они сели на грузовой поезд, шедший по отдельной ветке, предназначенной для работ в Шалбатане, и достигли основной магистрали Шеффилд – Берроуз. Оба города были оплотом наднациональных корпораций, и Надя боялась, что могут возникнуть проблемы с обеспечением безопасности на железной дороге. В этом отношении Андерхилл имел стратегическое значение, поскольку при захвате он мог перекрыть магистраль. Именно поэтому она хотела удалиться подальше и от Андерхилла, и от самой железной дороги. Она хотела подняться в воздух, как уже делала в 61-м. Все инстинкты, приобретенные в те несколько месяцев, пытались заявить о себе, как будто и не было прошедших с тех пор шестидесяти шести лет. И эти инстинкты говорили ей – «прячься».

Пока они скользили над пустыней к юго-западу, перекрывая расстояние между Офиром и каньоном Ювента, она поддерживала связь со штаб-квартирой Сакса в кратере Да Винчи. Команда техников Сакса пыталась имитировать его сухой стиль общения, но было очевидно, что они так же возбуждены, как и молодежь в ее команде строителей. Пятеро подручных Сакса сразу же скинули ей сообщения о том, что они установили заграждение из ракет «земля – космос», которые Сакс в последние десять лет распорядился разместить в спрятанных на экваторе шахтах. Этот заградительный залп был похож на фейерверк и сбил с орбиты все известные оружейные платформы наднациональных корпораций, а также множество их спутников связи.

– Мы поразили восемьдесят процентов первой же волной!

– Мы запустили собственные спутники связи!

– Теперь мы работаем по индивидуальным целям…

– Ваши спутники работают? – прервала их Надя.

– Думаю, да. С уверенностью можно сказать только после полного тестирования, а тут все сейчас немного заняты.

– Проверьте один сейчас же. Назначьте кого-нибудь отвечать за это, слышите? Нам нужны резервные каналы, много резервных каналов!

Она переключилась на одну из предоставленных Саксом безопасных частот. Несколько секунд спустя она уже говорила с Зейком, который был в Одессе, помогая координировать акции в бассейне Эллады. По его словам, там пока все шло согласно плану. Все началось лишь несколько часов назад, но, похоже, организаторская деятельность Мишеля и Майи не прошла даром. Члены ячеек в Одессе выходили на улицы и рассказывали всем о происходящем, инициируя спонтанные массовые забастовки и демонстрации. Они заняли вокзал, обрыв и большую часть других общественных мест, так что стачка должна была перерасти в захват целого города. Городские служащие Временного Правительства отступали к железнодорожной станции и системам жизнеобеспечения города, на что и рассчитывал Зейк.

– Когда они окажутся внутри, мы перепрограммируем искин центра жизнеобеспечения, и они будут заперты. Мы контролируем все жизненно важные системы Одессы, и у них не останется никакого выбора, разве что они взорвут себя сами. А нам надо быть начеку. Многие служащие – это сирийцы под руководством Рашида Ниязи, и я веду переговоры с ним, чтобы никто из его людей не решил примкнуть к числу «мучеников».

– Вряд ли найдутся люди, которые захотят пожертвовать собой ради наднациональных корпораций, – возразила Надя.

– Нельзя быть ни в чем уверенным. Но пока все хорошо. В других местах Эллады было еще проще. Силы безопасности минимальны, а население, в том числе местные и радикальные эмигранты, действуют сообща. Они просто окружали полицейских, провоцируя их. Кончалось все либо противостоянием, либо разоружением копов. Дао и Хармахис-Реул провозгласили себя свободными каньонами и пригласили всех желающих при необходимости присоединиться к ним.

– Здорово!

Зейк услышал возбуждение в ее голосе и предостерег:

– Не думаю, что в Берроузе и Шеффилде будет так же легко. Мы должны остановить работу лифта, чтобы они не начали стрелять по нам с Кларка.

– По крайней мере, Кларк никуда не денется с Фарсиды.

– Да, но захватить его было бы неплохо. Главное, чтобы сам лифт не рухнул, как в прошлый раз.

– Верно. Кстати, Красные вместе с Саксом разработали план захвата.

– Аллах, помилуй нас! Мне пора, Надя. Передай Саксу, что программы для систем жизнеобеспечения сработали идеально. И я думаю, что мы можем подтянуться и примкнуть к вам на севере. Если мы вовремя обезопасим Элладу и Элизий, наши шансы в Берроузе и Шеффилде возрастут.

Надя кивнула.

Еще более важным фактором являлось то, что они до сих пор были на связи друг с другом. Это стало ключевым моментом операции. Надя не могла забыть ужасные картины 61-го года, которые словно вспыхивали в ее памяти электрическими разрядами страха и боли. И не могла забыть то чувство полной беспомощности, охватившее ее, когда все коммуникации рухнули. После этого все стало бесполезно, они уподобились насекомым с оторванными усиками-антеннами и бессмысленно крутились вокруг своей оси.

Поэтому в последние несколько лет в разговорах с Саксом Надя постоянно настаивала на том, что им необходимо усилить каналы коммуникации. И Сакс понял ее: он постарался на славу и вывел на орбиту целый флот спутников связи, невидимых и защищенных настолько, насколько было возможно. Пока они функционировали без сбоев. И железный орех внутри нее хоть и не исчез, по крайней мере, уже не очень сдавливал ее ребра. «Спокойно, – говорила она себе. – Сосредоточься на сути. Есть лишь текущий момент. Сконцентрируйся на настоящем».

Их железнодорожная ветвь, год назад перенаправленная во избежание столкновения со льдом Хриса, достигала экваториальной линии. Там-то они и пересели на маленький поезд, состоящий из трех вагонов, и направились по местной ветке на запад.

Команда Нади из тридцати человек собралась в головном вагоне, чтобы посмотреть новости, которые транслировались на экранах.

На официальных каналах Южной борозды царило озадаченное и противоречивое настроение. Обычные сводки погоды мешались с короткими видеосюжетами о многочисленных стачках в разных городах. Надя поддерживала постоянную связь с Да Винчи и с конспиративной квартирой «Свободного Марса» в Берроузе. Поглядывая на большой плоский экран, она не забывала сверяться с данными, которые поступали прямо на консоль на ее запястье. Она жадно впитывала потоки информации, будто слушала полифоническую музыку. Выяснилось, что она без проблем способна воспринимать два источника новостей, хотя Наде их все равно не хватало. «Праксис» посылал непрекращающиеся отчеты о катастрофе на Земле, спутанные, но не столь противоречивые и смутные как в 61-м, информируя их о текущей ситуации. Репортажи на Земле была посвящены переселению людей на надежные участки суши, которые не были подвержены риску наводнений. Как и предсказывал Сакс, прибрежные зоны страдали от высоких приливов. Война между наднациональными корпорациями продолжалась: они обрушивали друг на друга хирургически точные удары. Обезглавливающие перевороты, рейды спецподразделений и контррейды на различные штаб-квартиры сопровождались правовыми акциями и разного рода пиаром, включая и целый ряд исков, представленных в Мировом Суде, что, в принципе, обнадеживало. Однако стратегические маневры перед лицом глобального наводнения казались ничем. И даже в худших своих проявлениях – Надя видела взрывающиеся здания, сбитые самолеты, дороги в воронках от взрывов после обстрелов проезжающих лимузинов – все же это было гораздо лучше братоубийственной войны, при которой погибли бы миллионы.