Спасти огонь - Гильермо Арриага
Шрифт:
Интервал:
Никто не способен выдержать его взгляд. Даже на расстоянии начинает кружиться голова. Храбрость злопыхателей улетучивается под его вихрем. Годами этот человек держал в страхе целый народ. Едва садилось солнце, дома запирались. Никто не желал встречи с ним, даже не в одиночку. Наверное, он заключил сделку с дьяволом: его свирепость была не человеческого свойства, не здешнего. Зверь. Злобная тварь. Одинокий лидер невидимых орд. Казалось, будто за ним следует многотысячное войско. Когда он шел, слышалось бряцание доспехов. Вот как он заявлял о своем присутствии.
Сотни в толпе требуют его смерти. Приятно видеть его так близко от орудий казни. Проклятия нарастают. Гомон трусов. Ничто не пошатнет достоинства и заносчивости. Человек, зверь, твердо шагает к своей судьбе. Палач под капюшоном исходит потом. Тошнота. Страх. Убить его — почти как убить божество. Он заработал свою ауру тяжелым кулаком, точнее, кровью и огнем. Он один загнал в угол целую страну. Наполовину волк, наполовину тигр. Огонь и ветер, ураган и пожар. Бурное море, землетрясение. Где набраться сил, чтобы опустить топор? Человек, зверь, идет к эшафоту. Это сборище паяцев не отравит ему последние минуты. Они мычат, как коровы. Трусы. Пусть метают в него насмешки и ругательства. Все это признаки малодушия, ничтожества. Издалека он замечает, как дрожат руки у палача. Бедняга. Может, это пекарь, насильно затолканный в шкуру того, кому полагается быть бесстрашным. Или портной, или мясник. Несколько монет в дополнение к жалованью. Опыт, о котором можно будет рассказать внукам. «Я отрубил голову Минотавру».
Но этот кроткий человек не расскажет, как народ не осмеливался зайти в лабиринт. В его лабиринт. Даже сотня добровольцев с факелами, шпагами и аркебузами — и та бы не осмелилась. На эти скалистые склоны, на эти утесы могут взобраться только козы или демоны. Точнее, только один демон. Говорили, что он питается сырой человечиной и с вершины скал бросает остатки в море. Внизу собирались на пир акулы, над поверхностью мельтешили плавники. Некоторые уверяли, что слышали крики вперемежку с хрустом костей. Души не отходили от тел, даже если тела были вот уже несколько дней как мертвы. Человек, зверь, подходит к деревянной колоде, на которую должен будет положить голову. Он знает, какую ценность обретут части его тела после казни.
Его большие пальцы послужат подвесками для женщин, желающих изменить судьбу. Из волос изготовят невообразимо дорогие мячи. Пенис будет сожран мужчиной, мечтающим обрести его сексуальные способности. Глаза будут высушены на солнце и перемолоты для чудодейственных мазей. Мошонка станет изящным поясным кошельком для монет. Его язык отварят с овощами, чтобы вместе с бульоном выпить его голос и слова. Ступни набальзамируют и установят в основании ворот королевского дворца. Ладони положат под подушки девственницам, чтобы уберечь от возможных насильников. Кровь будут хранить в закрытых сосудах и приправлять ею блюда. Из костей предплечий сделают кинжалы. Череп вымоют со щелочью и, когда он станет белым и гладким, повесят у входа в замок. Кишки превратятся в тетивы для метких луков. Мизинцы обрамят в золото и будут считать реликвиями проклятого прошлого. Человек, зверь — и с каждым шагом все больше полубог, — всходит на эшафот. Нетерпеливая толпа замолкает. Они годами жаждали этой минуты, а теперь боятся утратить своего врага. Без темной силы, исходящей от него, Иного, они заблудятся. Найдут в своей среде новых противников. В них есть что-то отвратительное, какое-то чудовищное дыхание, годами дремавшее под спудом общего врага. Очень скоро из их рядов появится его наследник-разрушитель. Человек, зверь, не пытается отсрочить смерть. Он не доставит им наслаждения. Не будет горьких вздохов и раскаяния. Он будет улыбаться. «Без меня вы станете хуже. Сброд. Лицемерный сброд. В глубине души каждый из вас хочет стать таким, как я. Давайте, убейте меня. Положим конец этому фарсу». Он встает на колени, не дожидаясь приказа.
Он решает, не они. Оборачивается на потеющего палача. «Не промахнись», — повелевает он. Капли пота стекают по шее палача. Столько ожиданий вокруг этого заточенного лезвия, а теперь ему не унять дрожь в руках. Топор пляшет в них. Перед ним — униженный человек-тигр, человек-дракон. Как убить его, подобного божеству? «Бей скорее! — рычит зверь. — Мне не терпится умереть».
Боязливый палач поднимает лицо к толпе. Безмолвие превратилось в густую массу. Он ищет поддержки, окончательного «да». Но не находит. Тень сомнения пробегает по рядам людей. Гул сменился замешательством. Что нужно делать, когда утрачиваешь врага? Палач сглатывает слюну. «Спокойно, — думает он. — Сделай свою работу, как делал до этого тысячи раз». Он лжет себе. Это не то же самое, что казнить воришек или наемников. У его ног — величайший миф. Его убийство может привести к остракизму — или к славе. Капюшон скрывает лицо, но не может скрыть ошеломленного взгляда, пересохшего рта, дрожащих рук.
Медлить больше нельзя. Он получил плату, и в знак признательности за работу ему предоставили почетное право первым выбрать себе кусочек трупа. «Возьми глаза», — будут советовать одни. «Вынь сердце. Съешь с рисом и вбери в себя его силу», — подскажут другие. Сквозь щелку в маске он смотрит на узловатую, мускулистую шею. Зверь одновременно и бык, и бизон.
Молчание все сгущается. Оно как стена. Человек, зверь, ревет: «Убей же меня!» Палач, привыкший к хныканью, к мольбам о пощаде, к моче приговоренных, забрызгивающей его башмаки, не знает, как ответить. Ему нравилось одним махом кончать с нюнями. А теперь он сам готов умолять и проливать слезы. Словно это он на волосок от смерти, а не тот, другой.
Он подымает лезвие, выкованное самыми знаменитыми кузнецами. Этот топор сделали с единственной целью: отделить от туловища голову человека, зверя. Его больше не будут использовать. Сразу после казни положат под стекло. К нему будут собираться очереди. Кровь с лезвия смывать не станут — она будет служить историческим уроком. Чтобы никогда больше не взрастить такого зверя.
Топор качается в руках палача. Лезвие блестит на ярком солнце. Раскаленном и печальном солнце. Он напрягает бицепсы.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!