История тайных обществ, союзов и орденов. - Георг Шустер

Под защитой английских штыков Людовик XVIII и его двор снова въехали в Тюльери. Народ на этот раз держался тихо и безучастно. И снова царство Бурбонов приняло характер партийного управления страной в интересах одного класса избранных и привилегированных.

С новым утверждением королевской власти было соединено нечто вроде терроризма. Доносы, судебные обвинения, преследования, заключения в тюрьмы, ссылки следовали одна за другой в невероятных размерах. Высчитано, что в промежуток времени в 10 месяцев 70 тыс. человек было заключено в тюрьму за свои политические убеждения, около 100 тыс. чиновников было по той же причине уволено, цифры, которые, может быть, преувеличены, но из которых все же можно почерпнуть мерило для характеристики действительности.

В противовес железной власти реакции образовался прямо‑таки необозримый ряд тайных обществ, которые стремились охранять идеи государственной жизни нового уклада и противодействовать насильственным действиям путем конспиративных средств.

Реакционный дух эпохи ознаменовался в 1820 г. несколькими законопроектами, которые должны были повлечь за собой ограничение личной свободы и свободы печати и сократить избирательные права. При обсуждении этих проектов в палате и на улицах столицы и провинциальных городов дело доходило до шумных манифестаций. Уличная борьба, нападения и другие беспорядки показывали, что воспоминание о бурях эпохи конвента еще не изгладилось.

В этих событиях «Друзья правды» принимали выдающееся участие. Будучи организованным неизвестными лицами по франкмасонскому образцу, тайный союз причислял к своим членам студентов, приказчиков, малоизвестных писателей и художников. Его цель составляло свержение бурбонской династии и разжигание народных страстей. За одну устроенную им уличную схватку он был подвергнут судебному преследованию и уничтожен. На его членов, поскольку они не спаслись бегством, были наложены тяжелые кары.

Двое из самых влиятельных вождей бежали в Неаполь и дали себя здесь посвятить в тайны карбонариев. Вернувшись, они собрали разбросанные остатки союза и основали в одну майскую ночь 1821 г. союз по образцу карбонариев, в котором поддерживались и культивировались идеи республики или демократической формы правления на основе верховной власти народа.

В течение лета «Друзья правды» соединились с «Рыцарями свободы», тайным обществом, которое было основано одним бывшим военным врачом и набирало своих членов преимущественно в военных кругах. Оно быстро разветвилось по всей области Луары и, как говорят, имело здесь 30–100 тыс. приверженцев.

Некоторое число тайных клубов, распространенных по всей Франции и руководимых невидимым высшим комитетом, должно было по данному сигналу тотчас готовиться к восстанию. Каждый член должен был для этой цели дать клятву безусловного повиновения и постоянно иметь наготове ружье и 50 патронов.

Многочисленные именитые граждане и члены палат, среди них старый борец за свободу генерал Лафайет, присоединились к союзу, имевшему свои отделения не только в Париже, но и в каждом значительном провинциальном городе.

Предполагавшееся восстание должно было вспыхнуть в Бефоре и Ла — Рошели, где заговор нашел большое число убежденных сторонников среди гарнизона и гражданского населения. Заговорщики хотели сперва овладеть маленькой крепостью Бефор, провозгласить здесь временное правительство, а затем броситься на Кольмар и Страсбург, чтобы организовать отсюда восстание в Восточной Франции. Одновременно должно было начаться революционное движение на Западе. Надеялись, что сила правительства, попавшего таким путем между двух огней, будет быстро и верно парализована. Однако полиция, наблюдавшая зорким оком за всеми революционными движениями, предупредила эти замыслы. Вожди заговора поплатились за свое увлечение головой.

Этим существование «Друзей правды» было подрезано в корне. Члены союза рассеялись или нашли убежище в других сообществах.

25 июля 1830 г. Карл X, преемник Людовика XVIII, человек, исполненный предрассудками и преувеличенным самомнением, подписал известные ордонансы, которые должны были создать во всемирной истории новую эру. Они восстановили цензуру 1814 г., распустили только что избранную палату депутатов перед ее созывом и провозгласили новый порядок выборов с существенными сокращениями прежних прав.

Результаты этого государственного переворота сказались немедленно. Адольф Тьер, знаменитый автор «Истории революции и империи», набросал пламенный протест против «самого вопиющего нарушения законов», который был быстро распространен оппозиционными газетами. Возбужденная толпа шествовала по улицам. Несколько арестов усилили озлобление. Дело дошло до рукопашной стычки с полицией, до шумных выходок насильственных действий и эксцессов. Начали выкидывать трехцветные знамена и строить баррикады, которые тотчас занимали студентьi, наполеоновские солдаты и борцы из народа. Зловещим звоном набата колокола встретили парижскую июльскую революцию, в третий раз низвергавшую приблизительно тысячелетний престол Капетингов.

Причиной государственного переворота были ошибки, оплошности и слабости обоих последних королей и историческая необходимость, требующая для нового государственного порядка новых людей.

Редко в исторической и политической жизни взаимоотношение причины и следствия выступает так отчетливо, как это можно было доказать для данного события. «Это была, так сказать, революция доктринерского государственного разума, политической теории, почему именно либерализм позднейшего времени почерпнул из этого события логику и аргументы для своего взгляда на правительство и политику».

В стычках на улицах и баррикадах очень видное участие приняло общество «Друзей народа». Хотя оно было основано всего за несколько дней до взрыва революции, тем не менее сейчас же обнаружился сильный наплыв в него из рядов недовольных, республиканских клубов и тех катилинских элементов, которые, обыкновенно, оказываются тут как тут при всех политических переворотах. Вступление в новое общество было открыто для всех граждан, которые были согласны сделать обязательное для них заявление о своем патриотическом образе мыслей.

Грустное наследие после изгнанной династии перешло на Луи — Филиппа, герцога Орлеанского. Мещански прозаическая натура, этот правитель обладал отличным знанием людей и был вследствие своей бурной, превратной жизни очень опытен в притворстве и дипломатических кознях. Руководители и представители нового порядка вещей — подвижный, остроумный, красноречивый Адольф Тьер, его друг и единомышленник граф Ремюза, префект Сены Одилон Барро и др. — были почтенными людьми, но вследствие своих умеренных конституционных воззрений они не приходились по вкусу ни старой легитимистской, ни новой демократической Франции. И когда к тому же король окружил себя министрами, служившими его династическим интересам, и приблизился к принципам старых дворов, против нового порядка враждебно выступили не только его прежние сторонники, но и республиканцы. В особенности радикальные «Друзья народа» объявили своим евангелием гражданское и социальное равенство, работали над государственным переворотом в духе республики, начали согласно с этим обширную агитацию словом и делом и старались даже при помощи эмиссаров собрать в соседних странах тамошние недовольные элементы, что им и удалось вполне, а именно в Бельгии.