Большая охота на акул - Хантер С. Томпсон

Когда твоя собственная организация заинтересована в том или ином законопроекте, лоббисты заинтересованы в благосостоянии, или прерогативах, или власти юристов. Они не для того, чтобы как-либо представлять исключительно клиента юристов.

Американская ассоциация врачей и ее эквивалент в Джорджии представляют врачей, отличных людей, но никоим образом не интересы пациентов.

Как избранный губернатор, я ощущаю свою ответственность, но также знаю, что я гораздо меньше врачей, юристов и учителей способен определить, что лучше для пациента, клиента или школьника.

Это меня тревожит, и я знаю, что будь хотя бы у части всех юристов нашего штата твердая решимость устранить те случаи неравенства, о которых я здесь рассказал, наш штат преобразился бы за счет отношения его жителей к властям.

Сенатор Кеннеди говорил о гнетущем страну недуге, и недуг действительно налицо..

В завершении мне хотелось бы проиллюстрировать мою мысль примером, который пришел мне в голову сегодня утром, когда я разговаривал с сенатором Кеннеди о его поездке в Россию.

Когда мне было двенадцать лет, я любил читать, и в школе у меня был директор мисс Джулия Коулмен – судья Маршалл ее знает. Она практически заставляла меня читать, читать и читать классическую литературу. Она давала мне золотую звезду за каждые десять прочтенных книг и серебряную – за каждые пять.

Однажды она позвала меня и сказала:

– Джимми, думаю, тебе пора читать «Войну и мир».

Я испытал огромное облегчение, так как решил, что там про ковбоев и индейцев.

Я сходил в библиотеку за книгой, но в ней оказалось тысяча четыреста пятнадцать страниц, написана, кажется, Толстым, и, знаете, про нашествие Наполеона в Россию в 1812-1815 годах. Наполеон не знал поражений и был уверен, что победит, но недооценил суровости русской зимы и любви крестьян к своей стране.

Коротко говоря, следующей весной он с поражением отступил. Ход истории изменился, вероятно, это сказалось и на нашей жизни.

Суть книги в том – и Толстой указывает на это в эпилоге, – что роман он писал не о Наполеоне, царе, России или даже генералах, за исключением редких случаев. Он писал о студентах и домохозяйках, цирюльниках, фермерах и пехотинцах. И суть книги в том, что ход событий, даже великих исторических событий, определяют не главы стран или государств, вроде президентов, губернаторов или сенаторов. Их определяют кумулятивные мудрость и бесстрашие, лояльность и проницательность, беззаветность и сочувствие, любовь и идеализм обычных людей. Это было верно в случае России, когда там был царь, или Франции, когда там был император, и настолько же верно это для нас, когда Конституция налагает на нас прямую ответственность определять, каким должно или не должно быть наше правительство.

Я прочел расшифровки нескольких позорных записей Белого дома и видел гордое заявление бывшего генерального прокурора, который защищал своего босса, а теперь похваляется фактом, что «на цыпочках ходил по минному полю» и вышел «чистым». Не могу представить себе, чтобы Томас Джефферсон ходил бы на цыпочках по минному полю юридических тонкостей, а после похвалялся бы, что «чист».

Думаю, наш народ требует от нас большего. Я полагаю, что все в этом зале, на кого возложена ответственность и власть поддерживать закон в его чистейшей форме, должны помнить клятву, которую принесли Томас Джефферсон и другие, когда практически подписали себе смертный приговор, составив Декларацию независимости, поклявшись своей жизнью, своим состоянием и своей священной честью сохранять справедливость и равенство, свободу и равноправие. Всем спасибо.

Реквием по сбрендившему тяжеловесу… Незаконченные воспоминания о жизни и страшной участи Оскара Зеты Акосты, первого и последнего из свирепых «бурых бизонов»… Он ползал с прокаженными и правоведами, но гордо стоял на задних ногах, когда ночами гулял с королем…

Нижеследующие мемуары доктора Томпсона – мучительный продукт девятинедельной борьбы (администрации с автором) из-за стиля, тона, объема и т.д., но главным образом вклада редакции внутренней политики в это злосчастное десятое юбилейное издание.

Из хотя бы мимолетной справедливости к администрации отметим, что выражение «злосчастное» принадлежит доктору Томпсону, как и все прочие суровые суждения, которые ему пришлось в конечном итоге прислать.

«Мы трудимся во тьме, мы делаем, что можем», – сказал какой-то поэт, никогда не встречавший Вернера Эрхарда, и что с того?

То, что началось как нагромождение мелких замечаний о «смысле шестидесятых», вскоре превратилось в дикое и подобно гидре с бесконечным количеством голов многословие об Истине, Отмщении, Журналистике и смысле, так уж получается, Джимми Картера. Но все это никак не укладывалось в имеющиеся полосы, поэтому в конечном итоге пришлось пойти на компромисс с доком и его людьми, каждый из которых предпочел бы пространную, опасную и очень дорогостоящую статью с заголовком: «Плач по Бурому Бизону».

Это доктор Томпсон придумал заставить Rolling Stone финансировать бесконечные поиски одного его друга, который исчез при неприглядных и загадочных обстоятельствах в конце 1974 года или, может, в начале 1975. «Бурый Бизон» – писательский псевдоним юриста-чикано из Восточного Лос-Анджелеса, который приобрел международную известность как грубый и неуемный «трехсотфунтовый адвокат-самоанец» благодаря книге Томпсона «Страх и отвращение в Лас-Вегасе».

Редакция

Никто не ведает странностей, какие видел я

На тропе бурых бизонов.

Старый Блэк Джо

«Я хожу под ночным дождем до рассвета нового дня. Я составил план, разработал философию и создал организацию. Когда на моей стороне будет тысяча „бурых бизонов“, я подам петицию о создании новой страны и в правительство США, и в ООН… а после свалю и напишу книгу. У меня нет желания быть политиком. Я больше не хочу никого возглавлять. У меня нет честолюбия. Я хочу лишь сделать то, что надо. Раз в столетие появляется человек, избранный говорить от имени своего народа. Моисей, Мао и Мартин [Лютер Кинг-младший] тому примеры. Кто говорит, что я не таков? В наш век человек на все времена нуждается во многих голосах. Возможно, поэтому боги послали меня в Ривербэнк, Панаму, Сан-Франциско, Олпайн-вэлли и Хуарес. Возможно, поэтому меня обучали стольким профессиям. Кто станет отрицать, что я уникален?»

Оскар Акоста. Автобиография Бурого Бизона

Только не я, старик. Где бы ты ни был, что бы с тобой ни приключилось. Живой ты или мертвый или то и другое разом, а? Одного этого у тебя не отнять… И думаю, тут всем нам повезло: потому что (и давай, Оскар, это признаем) в этом мире ты не был истинным светочем о двух ногах и ты,был чертовски тяжел для большинства лодок, в которые прыгал. Больше всего я сожалею о том, что я не сумел познакомить тебя со старым софанатом футбола Ричардом Никсоном. Он ничего в жизни так не боялся (даже больше чем Гомиков, Евреев и Мутантов), как людей, которые слетают с катушек, – их он называл «сорвиголовами, от которых можно ждать всего» и хотел их всех усыпить.