Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

когда не нашел своего имени среди ста самых богатых молодых людей мира совершенствующихся, но сейчас ему стало совершенно ясно, что та книга его не обманула.

У него на лбу словно зажглась огромная надпись:

«Нищеброд».

Кстати, ему так и не удалось узнать, куда пропала та книга, а ведь он ее даже не дочитал…

Очень скоро занавес, сплетенный из расположенных в шахматном порядке бусин из красного коралла и речного жемчуга, зазвенел. Две прелестные, но очень серьезные заклинательницы в струящихся платьях из шелка ледяного тумана, пошитых в традиционных цветах Духовной школы Жуфэн, раздвинули в разные стороны кораллово-жемчужный занавес, после чего, преклонив колени и опустив глаза, голосами, что напоминали трели иволги, объявили:

— Бессмертный глава пожаловал!

Как только звук стих, в комнату вошел улыбающийся мужчина лет сорока, самой заурядной внешности с некоторым налетом учености на бледном лице. Такой с легкостью мог затеряться в любой толпе, ведь помимо того, что у него была очень светлая кожа, больше же ничего достойного внимания в нем не было.

Но как только он открыл рот, угощавшийся чаем Мо Жань, чуть не выплюнул его обратно…

— О, глава Сюэ! Ох, глава Сюэ! Этот ничтожный каждый день взывал к небесам, солнцу и луне, в надежде, что вы сможете пораньше посетить нашу школу Жуфэн! Это такая честь принимать могучего героя, прославившегося на весь мир своими подвигами и безупречными манерами! Кто сможет сравниться с вами! Это такое счастье, такая радость! Вы осветили мою убогую хижину своим сиянием! Хорошо-то как! Как же хорошо! Очень хорошо!

Сюэ Мэн: — …

Мо Жань: — …

Глава не имеющей себе равных в мире заклинателей духовной школы, столкнувшись с главой Пика Сышэн, который из десяти великих духовных школ был первым с конца, к всеобщему удивлению, принялся нахваливать его, не жалея сил и эпитетов, и даже трижды с жаром и воодушевлением повторил: «хорошо!»

Он так старательно и искренне превозносил Сюэ Чжэнъюна, что тот, ясное дело, был весьма польщен и с улыбкой ответил:

— Право, вы мне льстите. Глава Наньгун, вы сама любезность.

— Это вовсе не любезность. Я искренне восхищаюсь главой Сюэ, ведь он настоящий герой нашего поколения, внушающий благоговейный трепет уважаемый наставник для всех нас. Посмотрите на этого ничтожного, что, дожив до средних лет, может похвастаться лишь слабыми костями и жиреющим в праздности телом. В самом деле, глядя на вас, мне становится стыдно за себя.

Проникновенная речь Наньгун Лю была столь сердечной и горячей, что сначала довольно сдержанный Сюэ Чжэнъюн не выдержал и распустил свой павлиний хвост:

— Что вы, помилуйте, я не заслужил такой чести! Ха-ха-ха, глава Наньгун слишком скромен.

В прошлой жизни Мо Жань не был лично знаком с Наньгун Лю[153.3]. Когда он вырезал школу Жуфэн, этот человек пустился в бега. Ему же было лень вникать, куда девалась эта мелкая рыбешка и совершенно наплевать, был ли он убит или прожил всю жизнь под чужим именем и сгинул в безвестности.

В этой жизни в первый раз встретившись лицом к лицу с Наньгун Лю и услышав его елейные речи, Мо Жань тут же невзлюбил его и, понизив голос, проворчал:

— Оказывается глава первой в мире духовной школы только и умеет, что красиво рот открывать.

Редкая вещь, но, услышав его слова, Сюэ Мэн согласился с ним, прошептав в ответ:

— Точно. Посмотри на него! Вот что значит хорошо подвешенный язык[153.4]. С тех пор как он рот открыл, вместо аромата цветов в этой комнате я чую только сладкий запашок из льстивой пасти Наньгун Лю.

После того, как Наньгун Лю закончил нахваливать старшего, тут же принялся за младшего.

— Ого! Разве этого не Любимец Небес, молодой господин Сюэ?

Нищеброд Сюэ Мэн достоинством был далеко не обделен.

С равнодушным лицом он сложил руки в знак приветствия.

— Глава Наньгун Лю.

— Вот уж и правда, доблестный вырос юноша, настоящий красавец! Какой бравый молодец! Вот смотрю на этот нос и эти глаза, охо-хо, сколько в нем боевого задора! Правильно говорят, от тигра не родится щенок, достойный сын своего отца!

Сюэ Мэн: — …

Наньгун Лю снова повернулся к Сюэ Чжэнъюну:

— Глубокоуважаемый брат Сюэ, как же я завидую вам. Посмотрите, на всем свете не найти молодого человека, хотя бы вполовину такого достойного, как ваш сын! От себя могу добавить: пусть в мире заклинателей много молодых талантов, но даже если кто-то посмел бы назвать вашего сына вторым, то под небесами не сыскать никого, кто смог бы назваться первым!

Сюэ Мэн, который изначально был настроен негативно, крепился из последних сил, но Наньгун Лю, словно не замечая отчуждения, продолжал заваливать молодого человека цветистыми комплиментами и все-таки смог сломить его сопротивление. В конце концов тщеславный малыш Сюэ был настолько оглушен, что на его лице расцвела довольная улыбка.

Когда он снова повернулся к Мо Жаню, то запел совсем по-другому:

— Эх, может этот глава Наньгун Лю склонен преувеличивать, но ведь, в конце концов, он говорит правду.

— Что за правду он говорит? — искоса взглянув на него, Мо Жань не удержался и решил его подколоть. — Ты про то, что на всем белом свете, если тебя назовут вторым, никто не посмеет назваться первым?

— А что не так? На собрании в Линшань я…

— Ну, конечно, состязание! Вот только очень многие заклинатели просто не приняли в нем участия. Ты в самом деле думаешь, что герои со всего мира спят и во сне видят померяться с тобой силами на этой крохотной арене?

— … — щеки Сюэ Мэна покраснели от стыда, но после небольшой паузы он возмущенно прошипел, — ну и ладно, я знаю, что ты мне просто завидуешь.

Когда-то юный Мо Жань непременно бы высмеял его еще разок, но теперь, пусть даже остроумный ответ уже вертелся на языке, предпочел сдержаться. Он уже давно принял самовлюбленность и нарциссизм, как неотъемлемую часть натуры Сюэ Мэна. Что хорошего в бессмысленном споре? С этой мыслью он лишь кивнув головой и ответил с улыбкой:

— Ладно-ладно, так и есть, я тебе завидую, ты самый крутой.

Однако, когда он поднял взгляд на Наньгун Лю, улыбка в его глазах тут же исчезла.

Не все злодеи этого мира одинаковы. Преступления одних настолько ужасны, что слава о них достигает Небес. Весь мир страстно жаждет покарать