Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская

– Вы, вероятно, к Алексу, можете подождать его в гостиной. А мне некогда обмениваться с вами любезностями.

Фурье, схватившись за живот, неожиданно громко рассмеялась. София раздраженно сдвинула брови и без лишних церемоний пошла к лестнице, чтобы подняться в спальню до ухода этой особы.

– Погоди,– посмеявшись, остановила ее Жанна,– объясни-ка мне одну странную вещь. Никак не могу понять: я знаю, что свожу с ума всех мужчин, иначе бы они не бегали за мной…

– Вероятно, только тех, у кого ума не хватает,– не сдержалась София.

Жанна надменно сверкнула глазами и настойчивым тоном продолжила:

– У меня есть красота, характер, образование, таланты… Но у тебя-то что? Фигурка так себе, одни глазенки да ресницы? Что он мог найти в тебе?!

София с внешним равнодушием наблюдала за резкими жестами и нервной улыбкой женщины, но от внутренней растерянности и осознания ее частичной правоты не могла сообразить достойный ответ. В ней с новой силой всплыло болезненное чувство собственной незначительности, давно похороненное глубоко внутри, и стало комом в горле.

– Вы правы,– глухо призналась София.– Я никогда не была особенной, не слыла красавицей, не была яркой, не блистала в высшем обществе, как вы… Но имеете ли вы моральное право оценивать меня?

Ее голос был слаб, и из глаз вот-вот польются слезы. Она и сама сейчас засомневалась в том, что вообще имела какое-то значение для окружающих. Действительно ли она была кем-то? Она не красавица, не аристократка, не любимая, не заметная, не покорная… Столько «не» закружилось в мыслях Софии, что от всплеска эмоций ее начало подташнивать. Ей стало противно от жалости к себе, и это еще больше вывело ее из равновесия. Ведь совсем недавно она ощущала большую силу в себе, чтобы преодолеть все. Но оказалась все такой же уязвимой и не могла спрятаться от себя. От легкой дрожи София нервно потерла ладонями плечи.

Жанна сразу уловила состояние девушки и самодовольно усмехнулась:

– Не стремись прыгнуть выше головы – расшибешься!

На последнем слове Жанна вдруг услышала цоканье и оглянулась. София напряженно вытянула шею в сторону звука. В холл из гостиной вальяжно вышла Афина и внимательно посмотрела на них. Следом вошел Ахматов и сразу же настороженно прищурился.

– Доброе утро, София,– мягко произнес он и уже прохладно учтиво добавил:– Здравствуй, Жанна. Чем обязан?

– Как ты мог так опуститься, любимый?– бесстыдно усмехнулась Фурье, шагнула навстречу и прильнула к его плечу щекой.

Алекс нахмурился, повел плечом и непринужденно отступил к Софии.

– На личную беседу я тебя не приглашал,– твердо сказал он.– А все дела я решаю в офисе!

В поддержку хозяина Афина чуть слышно зарычала.

Жанна презрительно посмотрела на собаку, вскинула голову и цинично улыбнулась.

– Ты можешь иметь любую женщину, какую захочешь, но, когда будешь возвращаться ко мне, не забудь отмыться. От тебя пахнет фермой!

Так или иначе, она должна была стереть эту невозмутимость и самоуверенность с лица Александра и заставить деревенскую выскочку засомневаться в нем. И это у нее получилось.

София оскорбленно поджала губы, немедленно повернулась к лестнице и не оглядываясь поспешила в гостевую комнату. Предательские слезы зажгли глаза, и хотелось расплакаться навзрыд. Она даже не захотела услышать то, что высказал Жанне Ахматов после ее ухода. Ей уже было все равно. Заботило лишь одно: быстрее убежать из этого дома, пока Алекс не остановил лживыми оправданиями.

Наступил тот самый момент, когда ровному настроению пора было смениться на нечто беспокойное, замкнутое и до безумия тошное. С новой силой вспыхнули обида и мучительное чувство зыбкости почвы под ногами. София принципиально сдерживала слезы, самой себе доказывая, что ничто не может сломить ее дух. Она резкими рывками натягивала на себя джинсы и рубашку, стараясь не дать воли слезам.

Еще несколько минут она стояла у двери спальни, не решаясь покинуть комнату, чтобы не встретиться с Жанной и с Алексом. Но когда она, наконец, взялась за дверную ручку, то неожиданно подпрыгнула, оттого что в дверь раздался стук. София набралась смелости, глубоко вздохнув, изобразив на лице невозмутимость, и глухо ответила:

– Войдите…

Алекс уверенно вошел в комнату, но заметив настрой девушки, терпеливо вздохнул.

Заправив кончики пальцев в карманы джинсов, София ровным тоном спросила:

– Она ушла?

– Позволь, я объясню…– начал Алекс, но она оборвала его резким взмахом руки.

– Ничего не надо. Мы же просто друзья? И мне пора домой…

– Мы друзья?!– с разочарованным удивлением проговорил Алекс.

– Давайте не будем начинать спор. Это слишком нужная тема для прекрасного солнечного утра.

С этими словами София распахнула дверь шире и быстро вышла. Алекс нервно взмахнул руками, разрезав воздух пополам, и последовал за ней с твердым намерением остановить и все объяснить. Но она оказалась проворней: перепрыгивая через две ступеньки, мигом спустилась в холл. Хлопнула дверь. И Алекс остановился на последней ступени перед холлом: не успел. От злости он ударил в стену костяшками пальцев и опустился на ступеньку, обхватив ладонями свое лицо.

Из столовой вышла Афина и грустно, будто понимая, что творится на душе хозяина, заскулила, подошла к нему и сунула мокрый нос ему в ухо. Алекс тоскливо потрепал Афину за ухо и, взглянув ей в глаза, с досадой произнес:

– Афина, я влип по самые уши!

Собака понимающе опустила глаза и потерлась мордой о плечо хозяина.

***

После резкого разговора Фурье с Ахматовым, где копья летели с ее стороны, Жанна села в свой «кабриолет» и укатила в центр города. Она еще не знала, чем займет себя сегодня, но уровень адреналина в крови был настолько высок, что могла бы разнести полгорода.

В десять утра ей уже хотелось напиться, потому что не могла избавиться от неистового желания уничтожить девчонку, которая встала между ней и Ахматовым не просто стеной, а мощной крепостью. Но уничтожить ее физически было слишком малым наказанием за брошенный Жанне вызов. Недостаточно было просто сгноить ее под землей – ей яростно мечталось доставить девчонке самое унизительное и продолжительное мучение. С каждым разом для конкретного случая придумывать наказание было все сложнее, нельзя было повторяться и дать малейший повод для подозрений. Ее мозги закипали в поиске такого способа, и без стакана неразбавленного виски ей было трудно изобрести очередной план.

Фурье свернула в ближайший бар, где можно было выпить, не получив неодобрительных взглядов. Оставила машину у обочины и нервной походкой вышла на тротуар.

К ее недоумению, бар оказался закрытым. Жанна гневно дернула дверную ручку и выругалась. Затем взглянула на часы и решила отправиться в свою квартиру. Не глядя под ноги, она поспешила к машине, но вдруг оступилась и упала коленом на асфальт. Она скривилась от резкой боли и громко вскрикнула от досады. Но потом гордо поднялась, отряхнула поцарапанное колено от соринок и, высоко закинув голову, немного прихрамывая, шагнула вперед. И неожиданно на другой стороне дороги увидела двух отлично знакомых ей людей. Их поведение вызвало у нее удивление и смех. Боль сразу отошла на задний план.