Легенда о яблоке. Часть 2 - Ана Ховская

Кроу не остановил ее. Ему было стыдно и горько. Возможно, он разрушил единственное светлое, искреннее чувство, которое было в его жизни. Да, он еще не любил Элен так сильно, как другую женщину, теперь ненавистную ему, но уже был близок к тому, и Элен была единственной, кому он мог доверять так же, как и Софии. Брэд угрюмо помассировал пальцами виски и с отвращением взглянул на свое отражение в витрине кафе. Он просидел еще некоторое время, и в конце концов мрачно побрел к своей машине.

Разблокировав замок, он не успел коснуться двери, как услышал за спиной тихий голос Элен:

– А если бы не было Жанны, ты смог бы меня полюбить?

Брэд оглянулся, едва дыша от волнения. Она стояла перед ним такая хрупкая, нежная, чистая, смотрела на него трогательными зелеными глазами. И он не мог налюбоваться ею, и стыдился ее, и хотел обнять, но не решался. Он не понимал, как она могла его простить за такое чудовищное предательство спустя всего день. Брэд был поражен ее великодушием и силой чувств к нему.

– У меня было двое мужчин,– тонким голосом откровенно продолжила она.– Их обоих звали Брайанами. Я хотела думать, что нахожусь рядом с тобой. Знаю, что ты не любил меня, но теперь я взрослая, мне двадцать семь лет! Я могла бы стать тебе самым лучшим другом…

Ее голос дрогнул, и по щеке побежала тонкая струйка слез.

– Скажи, если есть хоть один шанс, что ты полюбишь меня, – я буду ждать еще…

Она всхлипнула, облизала губы. У Брэда зажгло в груди от жалости и от волнения за ее глубокое благородное чувство к нему. Он был недостоин ее. Но радостный трепет, смешанный с чувством стыда и отвращения к себе, заставил его шагнуть ей навстречу и коснуться ее щеки ладонью. Элен разрыдалась в полный голос и приникла к его груди. Брэд крепко прижал женщину к себе, ощущая, как горячие слезы пропитывают рубашку на груди, и припал губами к ее макушке.

– Скажи, что мне нужно сделать, чтобы заслужить твою любовь?– в отчаянии проронила она сквозь слезы.

– Ничего… Тебе ничего не нужно делать. Элен, милая, прости меня, пожалуйста. Я – дурак, я – слепой идиот… Прости меня! Я еще долго не смогу простить себя сам, но ты прости меня… и помоги мне…

– Я помогу…– охотно закивала Ахматова, и плечи ее задрожали от рыдания.

– Не плачь, пожалуйста, не плачь,– расцеловывая ее макушку, успокаивал Кроу.

– Не могу…

– Тогда я тоже заплачу,– горько улыбнулся тот.

– Тогда мы затопим мою галерею, а у меня выставка в субботу,– со всхлипом проговорила Элен, крепко прижимаясь к его теплой груди.

Брэд растерялся от смешанных чувств. Он положил свою ладонь на затылок женщины и успокаивающе погладил ее. Элен потерлась щекой о его грудь и притихла.

– У меня нелепое предложение… Давай мы расстанемся до субботы, приведем свои чувства в порядок, а в среду все начнем сначала?– произнес Кроу.– Наверное, глупо?

– Нет. Это не глупо,– поддержала она.– Я согласна. Только, если ты действительно готов…

– Я готов…

Элен отстранилась от него, вытерла лицо рукавом своего пиджака, выпрямила плечи и почти ровным голосом сказала:

– Я пришлю вам приглашение, мистер Кроу.

– Я буду ждать…– обрадованно ответил он и облегченно выдохнул.

Их взгляды встретились, и в какой-то момент Брэд ощутил, что никогда в его жизни не было таких чудесных глаз и души, что скрывалась за ними. Ему отчаянно захотелось сберечь то, что между ними было и еще может быть. Он дал себе клятву, что сделает ее счастливой, вопреки всем превратностям судьбы. И данное себе слово согрело душу.

***

София второй раз опаздывала на работу, но уже не оттого, что долго вертелась перед зеркалом, а потому, что из-за ужасной головной боли была медлительна и рассеянна, не успела ни позавтракать, ни принять душ, ни выбрать одежду по настроению. Сегодня все было не так до самой незначительной детали: крупные рюши на воротнике и рукавах казались клоунским обмундированием; непослушный локон на макушке сбивал всю линию прически; колодка туфель напрягала стопу и сдавливала пальцы; желудок «пел песни», отчего было неловко стоять рядом с коллегами в лифте и пришлось выйти на втором этаже и подняться по лестнице.

Когда София вошла в холл девятого этажа, то неожиданно встретилась с Ахматовым. Ей сразу же вспомнилась сцена в его доме с Фурье, которая еще раз пыталась убедить ее в своей нерушимой связи с ним. Девушка не знала, чему верить, – его глазам или ее словам. В любом случае она дала ему обещание вести себя сдержанно, и ей самой этого хотелось. А терзание сомнениями она оставляла на вечер, когда уходила домой и могла быть самой собой.

Алекс заметил, что девушка была не в духе, расстроена, уныла, налицо были следы бессонно проведенной ночи. Он не хотел вспоминать их расставание в субботу и попробовал вести себя, будто ничего не случилось.

– Утро не очень доброе?– подбодрил он девушку шуткой.

– Только не говорите мне, что я прекрасно выгляжу,– раздраженно сказала она, сердясь, что не сумела настроить себя подобающим образом.

– Не буду повторяться,– улыбнулся он одной из своих очаровательных улыбок.

– Спасибо. Если вы не против, я пойду, мне предстоит выпить галлон черного кофе и написать объяснительную Кати Ла Саль.

– Я все улажу, не волнуйся.

– Как великодушно с вашей стороны,– поддела София и слабо улыбнулась.– Однако мне выгодно знакомство с вами.

– Еще бы,– довольно отметил Алекс и окинул ее нежным взглядом.

София отвела глаза на холл и… замерла. Алекс проследил за ее взглядом и сосредоточенно заложил руки за спину.

С расстояния нескольких шагов на них насмешливо смотрела Жанна Фурье.

– Доброе утро, голубки!– язвительно произнесла она.

«Рыжая бестия!»– мысленно фыркнула София, уже не просто злясь на женщину, а презирая ее.

«Как же иногда мне хочется ее придушить!»– возникла неожиданная мысль у Ахматова, но он предельно вежливо кивнул женщине и перевел глаза на свою спутницу.

Жанна злорадно прищурила глаза, внутренне ликуя оттого, что сегодня начнет осуществление плана полного уничтожения упрямой соперницы. Она хотела было сказать еще несколько слов им двоим, но вдруг услышала, как ее окликнул мужской голос. Фурье оглянулась и увидела, что к ней направлялся сам директор Фарлонг.

– Мисс Фурье, вот вы где!

– Да, мистер Фарлонг?– на лице Жанны мгновенно возникла подобострастная улыбка, и она отвернулась от Ахматова и Мэдисон.

София чуть не подпрыгнула от радости, что избежала вынужденных любезностей с неприятной особой. Ахматов тоже довольно мигнул глазами и сказал:

– Мы могли бы сегодня встретиться в баре?

Девушка сразу не сообразила, чего от нее хочет Алекс, и восприняла его вопрос недружелюбно.