Тайный агент Её Величества. Книги 1-5 - Алла Игоревна Бегунова

смотрела на свое отражение в зеркале и бросала их обратно на диванчик. Ничто, по ее мнению, в полной мере не соответствовало столь пафосному мероприятию Шахин-Гирея, проводимому вечером в саду, на свежем воздухе как для русских, так и для татар.

Дома, а Аржановке, она оставила роскошней вечерний туалет, в котором танцевала на губернском балу, устроенном Потемкиным в Аничковом дворце в Санкт-Петербурге зимой, в начале этого года. Ей в голову не приходило, что он может понадобиться в Крыму. Там, в северной столице, она отдыхала, здесь, у теплого южного моря, работала. Потому для командировки на полуостров Флора приготовила абсолютно другие костюмы.

Прежде всего это была одежда в восточном стиле, как женская, так и мужская. Для роли крымской мусульманки — фериджи — широкая накидка, скроенная в виде халата, но с капюшоном, закрывающим лицо, в которой женщины здесь появлялись на улице. Затем этери — длинное платье с треугольным вырезом на груди, надеваемое на белую рубаху, шальвары, или просторные штаны до щиколоток, под платье, папучи — туфли из воловьей кожи без задников, с загнутыми вверх носами. Для роли молодого мусульманина годились те же шальвары, но с сапогами из мягкой кожи, кафтан без воротника, застегивающийся на «воздушные» петли из шнурков, фетровый колпак и чалма — длинный узкий кусок ткани, на него наматываемый определенным образом, шелковый платок для подпоясывания кафтана.

В сундуке лежали и другие вещи, надеваемые крымскими модницами и модниками, изготовленные из бархата, шелка, парчи, достаточно дорогие, хорошо подогнанные к фигуре Аржановой. Но она решительно захлопнула крышку этого сундука. Нет, не татаркой надо ей предстать перед гостями хана, но светской дамой, приближенной к двору великой Екатерины.

Платье для визитов, сшитое из миткаля изумрудного цвета в ателье мадам Надин Дамьен на Невском проспекте, идеально подходило к изумрудному ее золотому колье, браслетам и брошке. Но оно было слишком строгим. Карако вообще относилось к весенне-осенней верхней городской одежде, хотя Анастасии очень нравилось своей практичностью. В его карманах на боках отлично помещались любимые ею дамские дорожные пистолеты «Тузик» и «Мурзик», произведения итальянской фирмы «Маззагатти». Но Флора не думала, будто они понадобятся ей на рауте. Скорее, наоборот, они будут мешать. Придворные дамы — существа обольстительные, но совершенно беззащитные перед мужскими чарами.

Дискуссия с Глафирой, которая имела обо всем на свете собственное мнение, все же завершилась. Молодая женщина остановила выбор на следующем варианте: юбка-панье из бежевого глазета, такой же корсаж с лентам и кружевами, а под ним — шемизетка, то есть одежда вроде короткой блузки из кисеи с плиссированным воротником под горло и рукавами до локтя, украшенными двойными оборками. Так же Аржанова решала взять с собой большую турецкую шаль, если вдруг в саду станет прохладно.

Ханские бешлеи хотели хоть одним глазом взглянуть на русскую госпожу, завладевшую вниманием их повелителя. Однако это им не удалось. Ворота открылись внезапно, на улицу выехал экипаж с плотно зашторенными боковыми окнами и его эскорт — шесть кирасир Новотроицкого полка в парадной форме, но без положенных им по уставу черных нагрудных лат. Татары мигом вскочили на своих лошадей, ударили их плетьми и поскакали вперед, указывая русским дорогу.

Откинувшись на кожаные подушки, Аржанова по привычке бросила взгляд в окно на задней стенке кареты. Два рослых всадника — сержант Чернозуб и капрал Ермилов — прикрывали выезд. За их фигурами виднелась огромная скалистая гора, называемая местными жителями Митридат. Гора, точно сказочное горбатое чудовище, пришедшее на водопой, припадала к кромке моря и доминировала над окрестностями. Улицы Керчи теснились у подножия и взбирались на отлогие склоны Митридата.

На самой вершине горы и на террасах, прорубленных по ее отрогам, высились остатки крепостных стен, башен, зданий, храмов. То были руины древнегреческого города Пантикапея, столицы античного Боспорского царства.

Цари Боспора когда-то чеканили собственную золотую и серебряную монету, имели наемную армию и военный флот. Они вели успешные войны и, расширяя владения, покоряли дикие племена, обитавшие в Прикубанье и в Восточном Приазовье. Тысячи пленников пригоняли они оттуда в Пантикапей и другие большие города Боспора — Феодосию и Нимфей. Рабы трудились на полях, в садах, на верфях, строили корабли, дома, дороги. Торговля процветала. Из Пантикапея в Афины регулярно отправлялись купеческие суда. Только одной пшеницы боспорцы ежегодно продавали афинянам до семнадцати тысяч тонн.

Кризис разразился незадолго до начала нашей эры. Причины его остались неизвестными. Государство, некогда могущественное, пало под напором варваров, явившихся на полуостров из степей Северного Причерноморья: скифов и сарматов. Последний боспорский царь Перисад Пятый был убит, войско его полегло в неравной схватке с полчищами всадников, одетых в звериные шкуры. Население, спасаясь от насилия пришельцев, бежало из городов в окрестные леса. Стены пантикапейского акрополя начали разрушаться. Возделанные трудом десятков поколений поля заросли бурьяном. Фруктовые деревья в садах одичали. Дороги пришли в негодность.

Появление скифов, сарматов, а потом и гуннов можно сравнить с действием урагана. Они разрушили древне-греческую цивилизацию, но никакой другой на этой благодатной земле не создали. Они канули в вечность почти бесследно. Лишь кое-где по крымским степям стоят их каменные идолы, при раскопках курганов попадаются предметы их вооружения и домашнего обихода, в манускриптах поздних античных авторов Плутарха и Геродота упоминаются иногда имена их вождей, их примитивные верования, их первобытные обычаи.

Как долго продолжалось запустение прежде цветущего края, не знает никто. Таврида — греческое название полуострова — вновь ожила в VI веке, при византийцах. Значительно позже сюда пришли генуэзцы. Предприимчивые купцы и умелые мореплаватели, они быстро оценили выгоды расположения полуострова, настоящей жемчужины Черного моря. Но не Пантикапей понравился им, а Феодосия. Этот город они переименовали в Кафу и превратили в крупнейший центр торговли всей средневековой Европы.

Весной 1475 года на рейде Кафы ее ошеломленные жители увидели многочисленный флот. Примерно 300–500 судов разного водоизмещения привел к полуденным берегам из Стамбула Гедик-Ахмад-паша, удачливый военачальник турецкого султана. Грозная генуэзская крепость отражала приступы врагов… четыре дня. Тут османским завоевателям очень помогли татары из Золотой Орды. Они появились в таврических степях в XIII столетии. Вскоре турки с помощью кочевников изгнали итальянцев отовсюду и захватили земли и города, ранее принадлежавшие тем как в Северном Причерноморье, так и на южном берегу полуострова. Кафа, Пантикапей, переименованный где-то в Х — XII веках в Керчь, Судак, Ялта, Балаклава — все эти черноморские города-порты стали теперь турецкими владениями, христианское население в них подверглось насильственному обращению в ислам, церкви перестроены под мечети.

Не особенно церемонились турки и с татарскими союзниками. Крымское ханство сделалось вассалом Османской империи. Гедик-Ахмад-паша помог одному из представителей династии Гиреев — Менгли — занять ханский престол. С тех нор назначение правителя крымско-татарского государства происходило в Стамбуле, в приморских городах располагались турецкие гарнизоны. Ханы по первому требованию султана