Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Накануне, за день до этого, он поднялся на чердак и увиделтам паутину тонких переплетающихся кабелей, выходящих из темного угла подкарнизом. Трент, потный и грязный, ползал по чердаку на четвереньках, когдавдруг заметил это поразительное явление. Он замер, глядя сквозь спутанныеволосы, как кабели растут словно ниоткуда (по крайней мере так ему казалось),касаясь друг друга, переплетаясь между собой, будто единое целое. Похоже было,что они продолжали двигаться до тех пор, пока не достигли двери, а там просверлилиотверстия и закрепились в окружении маленьких кучек опилок. Создавалосьвпечатление, что они образовали гибкую сеть, которая выглядела очень прочной,способной удержать дом при резких ударах и сильном раскачивании.

Откуда ждать сильных ударов?

Что станет причиной резких толчков?

И снова Тренту показалось, что он знает причину. В этотрудно было поверить, но ему казалось, что он знает.

В северном углу погреба, вдали от мастерской и отопительнойпечи, была маленькая кладовая. Их настоящий отец называл ее своим виннымпогребом. Хотя он хранил там всего пару дюжин бутылок дешевого вина – онназывал его самогоном, и мать всегда смеялась, услышав это слово, – все онибыли аккуратно уложены на крестообразных стеллажах, которые он сделал сам.

Лью заходил сюда еще реже, чем в мастерскую, – он не пилвина. И хотя мать прежде нередко выпивала стаканчик-другой вместе с отцом,теперь и она перестала. Трент вспомнил, каким грустным стало ее лицо в тот раз,когда Брайан спросил ее, почему она больше не пьет вина, когда сидит передкамином.

– Лью не одобряет вино, – сказала она тогда Брайану. – Поего мнению, это дурная привычка.

На двери винного погреба висел замок, но он висел здесь лишьдля того, чтобы дверь не открывалась и внутрь не попадал жар от печи. Ключвисел рядом, но Тренту он был не нужен. После своего первого посещения погребаон не закрыл замок, и он оставался открытым. Отсюда Трент сделал вывод, чтоникто не подходил к этому углу погреба.

Его не слишком удивил кислый запах разлитого вина, которыйон почувствовал, когда подошел к двери; это было еще одним доказательствомтого, что они с Лори уже знали, – во всем доме происходили перемены, тихо инезаметно. Трент открыл дверь и, хотя то, что он увидел внутри, напугало его,ничего особенного он не обнаружил.

Металлические конструкции, вырвавшиеся из двухпротивоположных стен винного погреба, раздавили стеллажи. Бутылки «Боллингера»,«Мондави» и «Баттиглий» упали на пол, вино разлилось. Как и с кабелями начердаке, происходящее здесь еще не закончилось. Проникавший откуда-то яркийсвет слепил глаза и даже вызвал у Трента легкую тошноту.

Здесь, однако, не было ни кабелей, ни изогнутых распорок. Ввинном погребе его настоящего отца выросли сооружения, похожие на корпусаприборов, консоли и контрольные панели. Прямо у него на глазах на металлевозникали смутные очертания головок возбужденных змей, которые потом, становясьчетче, превращались в приборы, циферблаты и считывающие устройства. Замигалилампочки.

Глубокий вздох сопровождал этот акт созидания.

Трент осторожно переступил порог кладовки. Оказавшись в этомнебольшом помещении, он чихнул – консоли и контрольные панели, вырастающие изстарого бетона, подняли целое облако пыли.

Его внимание привлек особенно яркий красный свет. Оказалось,что это светятся цифры на каком-то металлическом сооружении, выдвигающемся изконсоли. Оно походило на кресло, хотя всякий, кто пожелал бы в него присесть,явно не счел бы его особенно удобным, по крайней мере для человеческой фигуры,содрогнувшись, подумал Трент.

Цифры под стеклом прорисовывались на одном из подлокотниковизогнутого кресла – если это было кресло, – и они менялись:

72.34.18, через секунду уже:

72.34.17, а затем:

72.34.16.

Трент взглянул на свои наручные часы с секундной стрелкой иубедился, что глаза его не обманывают. Кресло могло быть креслом, а может быть,и чем-то другим, однако цифры под стеклом, несомненно, были дискретными часами,причем отсчет времени велся в обратную сторону. Говоря точнее, они отсчитываливремя, остававшееся до какого-то момента. А что случится, когда на циферблатецифры перепрыгнут в конце концов с 00.00.01 и покажут 00.00.00?

То есть примерно через трое суток.

Трент почти не сомневался в том, что тогда будет. Всякийамериканский мальчик знает, что случается, когда стрелки часов, на которыхотсчет ведется в обратную сторону, наконец достигают нуля, – это будет иливзрыв, или старт космического корабля.

В то же время он подумал, что здесь слишком многооборудования, слишком много приборов для обычного взрывного устройства. Что-тоявно проникло в дом, пока они находились в Англии. Возможно, какая-нибудьспора, которая летала в космическом пространстве в течение миллиарда лет,попала в поле тяготения Земли. Пролетела через атмосферу подобно зонтичномусемени одуванчика, захваченному легким бризом, и опустилась наконец черездымовую трубу в дом семьи Брэдбери в Титусвилле, штат Индиана.

Конечно, могло произойти и что-то совсем иное, но мысль окосмических спорах особенно понравилась Тренту, и хотя он был старшим из детейБрэдбери, он все еще был достаточно молод и мог спать крепким сном, съев вдевять часов порцию пиццы пепперони, и был совершенно уверен в собственнойпроницательности н интуиции. В конце концов, это не так важно, правда? Имеетзначение то, что действительно происходит.

Что должно произойти.

Когда Трент на этот раз вышел из винного погреба, он нетолько запер висячий замок, но и забрал с собой ключ.

***

На званом ужине для преподавателей, приглашенных Лью,случилось нечто ужасное. Это произошло в четверть девятого, всего лишь черезсорок пять минут после того, как пришли первые гости. Трент с Лори потомслышали, как Лью кричал на их мать за то, что она не проявила уважение к нему –с самого начала ужина глупо вела себя. Подожди она до десяти вечера, и вгостиной было бы с полсотни гостей, да и не только там, но и в столовой, кухнеи второй гостиной.

– Что случилось с тобой, черт побери?! – услышали Трент сЛори, и Трент почувствовал, как рука сестры заползла в его ладонь, словномаленькая холодная мышка, и крепко сжал ее. – Неужели ты не понимаешь, что людистанут говорить об этом? Неужели ты не знаешь, что сотрудники факультета всеобсасывают в своих разговорах? Боже мой, Кэтрин, хуже ты просто ничего не могласделать!

Единственным ответом их матери были тихие, беспомощныерыдания, и на мгновение Трента охватила ужасная, безудержная вспышка ярости.Зачем она вообще вышла за него замуж?! Неужели она заслуживает такогообращения, даже если совершила глупость?