Дальгрен - Сэмюэл Дилэни

– Господи, – сказал Денни. – Господи боже. Ну, то есть, наверно, куда деваться, раз тебе неохота.

– Можешь в гости приходить. Если хочешь.

– Ёпта, – сказал Денни. – Во блин.

– Я просто думаю, так лучше. Если я буду жить не с вами. Там очень мило. Девушки очень милые.

Денни смотрел в пакет.

Она сказала:

– Я почти уверена, что ничего не забыла. Ты что ищешь? Если там нет, наверно, оно тут.

– Ничего не ищу.

– А.

Маску Шкетова лица закололо. Он резко обернулся к Саламандру:

– Ты в этих домах бывал?

– Нет.

– Давай вон там посмотрим.

– Запросто.

Шкет повернулся к остальным:

– Эй! Постойте тут пока, ага? – Взошел на некрашеное крыльцо. На полпути глянул через плечо.

Она перехватывала бумажные пакеты, кусала губу, стараясь взять их поудобнее. Денни посмотрел на нее, на Шкета, опять на нее. Остальные переминались и болтали.

Угловатый и зубастый стержень дверной ручки под ладонью проскрежетал еще на дюйм…

Шкет толкнул дверь.

Разболтанная люстра…

Он глазами обвел коридор, вслушиваясь в обитание.

Рисунок цветными карандашами на загаженной стене…

Шкету стало очень странно.

– Есть кто дома?

– Ну, если и есть, – сказал Саламандр, – сейчас съедут к ебеням. Потому как мы сюда надолго, да? – Остальные засмеялись. Саламандр крикнул: – Ну как, нормально?

– Да. На вид очень…

– Заходим?

– Да, заходите.

Дверь ванной в конце коридора открыта. Шаги вышли из-за спины, обогнули Шкета; кто-то протиснулся мимо, таща манекен в цепях.

В доме закишели скорпионы.

В подвисшей растерянности Шкет через гостиную забрел в кухню.

Саламандр заглядывал в шкафчики над раковиной.

– Консервов полно. Неплохо так. Жалко, что мусор не вынесли.

Под столом порванный мешок. На столе гора мусора. В раковине и на кухонном прилавке – посуды.

Шкет решил, что ему тут не нравится.

Небо за сетчатой дверью волновалось и вертелось, как зверь на цепи.

Шкет резко развернулся к гостиной.

Блондинка в бушлате сидела на диване, свесив кулаки между колен, и смотрела, как два скорпиона раскладывают на полу матрас. Глянула на Шкета, сгорбилась и снова перевела взгляд на скорпионов. Устала до смерти, похоже.

– Эй, братуха, – сказал Доллар у Шкета за плечом, – зашибенский дом.

Обнимаясь со своим львом, он плечом открыл дверь напротив через коридор. Внутри парни расстилали матрасы и спальники. Доллар протолкался между ними и поставил льва на окно. Обернулся – силуэтом на фоне драной шторы. Из-за него с подоконника выглядывал латунный зверь.

– Эй, чувак. Зря ты этот старый матрас тащил. Горелый же, все тут провоняет к хуям.

На чехле зияло обугленное гало вокруг двухфутового кратера пепла и горелого хлопка.

– У меня другого нету, – сказал скорпион (тоже белый, по имени Калифорния) и рванул матрас на себя. Матрас уголком накрыл соседний.

Стену некогда обклеили картинками из газет и журналов; многие уже успели содрать.

Незнакомый черный скорпион поднялся и улыбнулся Шкету:

– Покруче хата, чем та, да? – Сощурившись, заозирался. – Ага, неплохо тут.

Я, подумал Шкет, предпочел бы красные, сука, глаза!

Напротив стояла открытой дверь на заднюю веранду. Шкет шагнул было туда, но притормозил, держась за косяк. В окнах – ни стекла, ни сетки. На ящике сидел Сиам.

– Эй… – Он подтянул газету на колени и посмотрел на Шкета в растущей растерянности. – Я тут… я тут газету читаю. – Сиам одарил его улыбкой, передумал, забрал ее назад. – Просто газету читаю. – Поднялся; газета упала на пол. Половицы некогда выкрасили бордовым. – Чего-то сделать надо?.. Я хотел помочь с вещами, но у меня рука… – Он взмахнул забинтованной рукой. Кожа на ладони под бинтом шелушилась. – Могу, наверно, разложить чего-нибудь, – сказал Сиам, разглядывая грязные пальцы. – Если хочешь?..

– Не, – ответил Шкет. – Не, не морочься.

Зеленеющий кран на стене ронял сияющие капли в слякотный сток.

За спиной что-то брякнуло и заскрежетало.

Шкет обернулся.

Потрошитель и Разор катили «харлей» по коридору.

– Я не понимаю, зачем ты потащил с собой эту колымагу. Бензина не найдешь, и ты же сам говоришь, что двигатель убитый.

– Хороший же байк будет, если починить.

– В ванную поставим, как в тот раз?

– Да ёпта, эти хуесосы, как напьются, не целятся вообще. И вот зуб даю, кто-нибудь на него нассыт, только чтоб заржавел.

– Ну кончай, мудило…

– Не, не пойдет! Эй, Денни, можно мы тут поставим?

– Ну, наверно. – Денни стоял у двери в обнимку с бумажными пакетами.

Шкет подошел, взял его за плечо:

– Она ушла?

Поджав губы, Денни кивнул, переводя взгляд с пакета на пакет.

В комнате кто-то прислонил лопаты к стене у гладильной доски.

Чтоб завезти внутрь, подали «харлей» назад.

– Это твоя будет комната, Шкет?

Шкет сказал:

– Не исключено.

– Он много места не займет. Я, может, потом его еще куда пристрою.

– У Шкета в комнате его никто не тронет.

– Да пускай.

Шкет стиснул Денни плечо. Оба шагнули через порог.

– Эй, – сказал Денни. – Тут антресоли есть!

Шкета по хребту подрал мороз. Он совсем застыл.

– Денни?

– Чего?

– А в прошлом доме разве не было антресолей?

Денни озадачился:

– Ну, были. Но хуже.

– Да?

– Эти гораздо больше, – сказал Денни. – И там матрас.

– А тот дом, где мы раньше жили, – он какой был?

– Чё?

– Опиши мне. Я не помню. Я не могу… ничего вспомнить.

– То есть?

– Какого цвета были стены?

– Белые, нет?

Шкет насупился и кивнул. Стены вокруг были зеленые.

– Ты правда не помнишь, где мы прежде жили?

Шкет потряс головой.

– У нас там, – подсказал Денни, – толпа негров через улицу была. Отсюда улиц восемь или девять. И чуть вбок.