Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

ни дыма снаружи не углядели, а Бурлаков смотрел на него.

Всыпав Алисе, отругав Андрея и немного поплакав в ванной, Женя уже успокоилась, по крайней мере – внешне.

– Андрюша, кипяток принеси, пожалуйста.

Андрей, вздрогнул и, погасив сигарету, вышел со словами:

– Сейчас, Женя.

– Игорь Александрович, – Женя постаралась улыбнуться. – Вы извините нас.

– Ничего-ничего, Женечка, – машинально ответил Бурлаков. – Всё нормально.

– Игорь Александрович, вы не переживайте так, Андрюша, он…

– Вот и я, – Андрей внёс чайник, пытливо оглядел Женю и Бурлакова. – И об чём тут речь?

– О тебе, – улыбнулась Женя. – Какой ты хороший.

– Ну, Женя, это уж совсем лишнее, – Андрей поставил чайник на стол и, передвигая чашки, продолжил, демонстративно игнорируя Бурлакова. – Про себя я всё сам знаю, ещё ты и брат мой, а остальным незачем, – и, будто только сейчас увидев, насмешливо Бурлакову: – Садитесь, чай пить будем.

Женя немного суетливо разлила чай, вздрагивающим голосом предложила Бурлакову бутербродов и печенья. Он покачал головой, благодаря и отказываясь. Андрей насмешливо прищурился.

– Что, профессор, не по нутру?

Бурлаков поднял на него глаза, но ответила Женя.

– Андрей, прекрати!

– А чего? – немедленно заблажил блатным плаксивым голосом Андрей. – А чего я такого сказал?! Они-то, прохфессора, и едят не по-нашенски, им везде лафа, кому война – тётка зла, а им так и мать родна.

– Прекрати, – тихо сказал Бурлаков.

Андрей пренебрежительно хмыкнул, но замолчал.

– Игорь Александрович, вы надолго к нам? – дав сделать несколько глотков, начала Женя.

– Как приехал, так и уедет, – твёрдо сказал Андрей. – Вот сейчас чаю напьётся, на халяву, Женя, и уксус сладок, и умотает, и скатертью ему дорога, чтоб нам век его больше не видеть.

– Андрей! – не выдержала Женя. – Ну нельзя же так. Он же твой отец! Игорь Александрович…

– Женя! – не дал ей договорить Андрей. – Это ещё доказать надо, это раз…

– Что? Что тебе надо доказывать?

– Мне? Мне, Женя, ничего, а вот ему, – Андрей взмахом головы показал на Бурлакова, – ему надо. Он должен доказать.

– Андрей! Вы же похожи даже.

– Сходство ещё не доказательство, аналогия – не тождество! – Бурлаков вздрогнул и как-то странно посмотрел на Андрея, но тот не заметил этого и продолжал: – И мало ли кто на кого похож. Или не похож. Ну, вот, Женя, смотри. Мы с Эркином братья, а сходство есть? То-то!

Андрей победно улыбнулся и стал допивать свой чай. Бурлаков, к удивлению Жени, явно успокоился и даже будто повеселел. Он тоже взял себе бутерброд и стал с аппетитом есть, прихлёбывая остывший чай. Ложечку он оставил в чашке и, отпивая, придерживал её указательным пальцем, прижимая к краю рядом с ручкой. Его благодушие насторожило Андрея. Он подозрительно оглядел Бурлакова, задержался взглядом на его руках, потом посмотрел на свою, державшую чашку с ложечкой так же, и медленно густо покраснел. Но заставил себя спокойно допить и поставить чашку на стол.

– Андрюша, ещё…

– Спасибо, Женя, потом. И, – он улыбнулся, – я у себя дома, захочу, сам налью. Ну, так как, профессор?

Бурлаков улыбнулся с не менее ехидной насмешкой.

– Жалко, что ты на Эркина не похож. Он умный.

– Та-ак, – угрожающе протянул Андрей. – Ты смотри, какой шустряк. Так ты что, и сюда лапу тянешь?

– Раз Эркин тебе брат, то мне он сын, – твёрдо ответил Бурлаков.

Женя изумлённо ахнула. Андрей проглотил готовое сорваться с языка ругательство и тихо со злобой ответил:

– А это как он решит.

– Я подожду, – кивнул Бурлаков.

– Тогда я вам чаю налью, – храбро улыбнулась Женя и потянулась к чайнику.

Андрей дал ей наполнить чашку Бурлакова и взялся за чайник. Налил себе чаю. Да, лопухнулся он, чего там, прокол за проколом, но ещё не всё потеряно. Эркин за него, это точно, увезти себя он не даст, и сказал он профессору-председателю ещё не всё, терять уже нечего, можно отпустить душу.

– Так зачем ты приехал?

– Тебя увидеть, – спокойно ответил Бурлаков.

– Так виделись уже, – Андрей ухмыльнулся. – Говорили даже. Я же – шваль, мусор уголовный, Женя, не красней, это он сам меня так назвал. И на какого чёрта я ему такой нужен?

– Подожди, подожди, – Бурлаков напряжённо свёл брови. – Я сказал такое? Тебе? Не было этого. Не могло быть!

– Я говорю, значит, было, – Андрей с удовольствием отхлебнул чаю, оставив на этот раз ложечку на блюдце. – Так на что профессору-председателю блатарь-недобиток, а?

– Постой, когда это было?

– Не помнишь, значит, – Андрей самодовольно откинулся на спинку стула.

И по этому движению Бурлаков узнал. Так вот почему сразу показался знакомым.

– Так там, в Атланте, был ты?!

– Я, – Андрей зло улыбнулся. – И всё, что мне полагалось, я ещё тогда от тебя услышал. Теперь ты четыре месяца думаешь, на что, дескать, можно мусор употребить, и заявляешься. Так на что, для какого, – он издевательски подмигнул, – такого дела я понадобился, а?

– Почему ты не подошёл? – словно не слышал его Бурлаков.

– А я подошёл, – Андрей оглядел стол и взял печенье. Намазал маслом и пришлёпнул другим печеньем. – Так что всё сказано, услышано и понято. Понял?

– Почему ты не подошёл? – повторил Бурлаков. – Не назвал себя?

– Кого? А на хрена тебе Андрей Мороз сдался? – Андрей дожевал своё сэндвич, взял сигареты и закурил. – Женя, ты не волнуйся. Он сейчас уйдёт.

– Не решай за меня.

– Ты ж решаешь за других, – Андрей пустил дым к потолку. – А я тебе не шестёрка, и ты мне не пахан, чтоб я по твоему слову дышал.

Значит, тот наглец в лагере был Серёжей. Чёрт, как нелепо всё вышло.

– Мне сказали, что ты погиб. Дважды.

– А хоть трижды. Я тебе ясно сказал. Серёжи Бурлакова нет. И не ищи его.

– Андрюша…

– Нет, Женя, я знаю, что говорю. Ты, – Андрей говорил, сдвинув языком сигарету в угол рта, твёрдо глядя сквозь дым на Бурлакова. – Ты, когда уходил, знал, что так будет. И ушёл.

– Послушай, это была война.

– Знаю. И что победа цену имеет, тоже знаю. Ты свою цену заплатил, а я свою. И ты к моей, – Андрей чуть повысил голос, – победе не примазывайся.

Женя с отчаянием смотрела на него. Он улыбнулся ей, затянулся, докуривая сигарету и размял окурок в пепельнице.

– Женя здесь, а то бы я тебе по-другому объяснил. Чтоб дошло. А то какой-то непонятливый профессор попался.

Женя беспомощно посмотрела на Бурлакова. Но на того выпады Андрея вроде не действовали.

Бурлаков рассматривал Андрея, не слушая, вернее, не слыша его слов. Да, Володька, вылитый Володька, младший брат Риммы, такой же упрямый, обидчивый, но Бурлаковская кровь сильнее, дед тоже любил завернуть такое, что ломовые битюги на