Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

и тот не выдержал, и скрылся от русской «слободы» в финлядский санаторий. Да и не помогло. Его оттуда вызвали шифрованной телеграммой. Пожалуйте, мол Александр Федорыч, в Зимний дворец на совещание потому что отечество опять в опасности. Александр Федорыч пожаловал, совещались с 22-го на 23-е июля всю ночь до 8 часов утра, а кабинет так и не удалось составить. И Кропоткин уговаривал, и Плеханов убеждал, что не время драться за обои, когда валится дом, и кадеты соглашались: готовы де на все – только избавьте от контроля самозваного «совета» и отложите решение земельного вопроса до Учредительного Собрания. Ну, об это «самое» место и расшиблись. Чхеидзы возопили – Как!., это значит допустить посягательство на авторитет революционной демократии! Винавер и Милюков возражали: – Тогда возьмите сами власть, или доверьтесь Керенскому! Но «товарищи» ответственности не любят и упорно долбили: и власть не возьмем – еще не пришел момент, а на Керенского согласимся, если он два раза в неделю (!) будет представлять отчет Совету рабочих и солдатских депутатов… Вот «der Kurge Sinn der lungen Rade» (нем. «краткий смысл пространных речей» – прим. авт.) сегодняшних газет…

Е. И. Лакиер, 25 июля

Вторник. Будто бы взят немцами Очаков, и по городу ходят тревожные слухи об эвакуации Одессы, начинают уже эвакуировать банки.

У меня нет больше никакой надежды на благоприятный исход событий. Насколько раньше смотрела на все сквозь розовые очки и приветствовала революцию, настолько очки теперь так черны, что ничего сквозь них не видно. Ужасное чувство, когда любимый кумир оказывается на глиняных ногах и падает. Я слепо верила в Керенского, но теперь он делает ошибку за ошибкой, и я его больше не люблю и не преклоняюсь. Сегодня хотела даже снять со стены его портрет, но рука не поднялась…

«Русское слово», 25 июля

Новое правительство.

Коалиционное правительство, в таких муках рождавшееся, наконец, составлено. Это четвертое временное правительство революционной России образуют 18 лиц, из которых только 7 входили в прежнее министерство.

Кабинет может с полным правом называться коалиционным, так как объединяет все значительные политические партии, стоящие на точке зрения обороны страны. В нем не представлен, однако, торгово-промышленный класс, и это, без сомнения – дефект коалиции, понятный отчасти, при тех чрезвычайных условиях, когда составлялось министерство.

С. П. Каблуков, 25 июля

Сегодня видел Карташёва. В свою долговечность в должности министра он не верит. Говорил с ним о его опасном положении, о том, что следовало бы ему теперь причаститься. Он сказал, что и сам об этом думал… Пять месяцев революции без Бога и любви, приведшей Россию к гибели, породили подгородную деревенскую новую частушку, образцы ее изданы предприимчивым неким дельцом.

Вот примеры этого типично народного хамства и хулиганства.

«Уж как весь мой двор дрожит

Все графье пужается:

Гришка Сашку материт Велко выражается».

Это о Григорие Распутине и императрице Александре.

Но если такова подгородная народная поэзия, то и городские признания «мэтров» не лучше: М. Кузмин воспевает революцию «похожую на ангела в рабочей блузе». Ф. Сологуб, до революции преследовав «подлых тевтонов», ныне «высоко держите знамя пролетариата», Сергей Городецкий, написавший знаменитое «Сретенье Царя», чуть не переделывает его в «Сретенье Церетели», и даже мой Мандельштам продал свой пацифистский «Зверинец» по 1 рублю за строку в «Новую жизнь». <…> Так-то меняют времена.

3. Н. Гиппиус, 26 июля

С каждым днем все хуже. <…> А сегодня – краткие и дикие сведения по телеграммам: правительство Керенским составлено – неожиданное и (боюсь) мертворожденное. Не видно его принципа. Веет случайностью, путаностью. Противоречиями.

Премьер, конечно, Керенский (он же военный министр), его фактический товарищ («управляющий военным ведомством») – наш Борис Савинков (как? когда, откуда? Но это-то очень хорошо). Остались: Терещенко, Пешехонов, Скобелев, да недавний, несуществующий, Ефремов, явились Никитин (?), Ольденбург и – уже совершенно непонятным образом – опять явился Чернов. Чудеса; хорошо, если не глупые. Вместо Львова – Карташев. <…> Ушел, тоже не понять почему, Церетели.

Нет, надо знать изнутри, что это такое.

На фронте то же уродство и бегство. В тылу крах полный.

Ю. В. Готье, 26 июля

Разговор с Николаем Павловичем – учителем в заводском высшем начальном училище в Луганске на заводе Гартмана; много интересных подробностей о большевиках; нового мало, но его рассказы о маленьком центре подтверждают мои думы; характерно, что все бывшие «ярые монархисты», все негодяи и мошенники теперь превратились в большевиков. <…>

Керенский вновь берет власть. На фронте дела не лучше. Генерал Корнилов ожидает еще многих неудач на всех фронтах. Отчет о заседании господ деятелей в Зимнем дворце производит убогое впечатление. У меня не осталось впечатления, что Керенский справится со своей задачей. <…> Логически мыслят и действуют только вожди большевиков, которые по различным соображениям – контрреволюции, измены или своекорыстия – ведут к гибели России окончательно. Революционеры и эмигранты, умевшие только подкапываться под Николая II, обнаруживают свое умение только разрушать страну; едва ли поможет делу то, что они теперь «говорят» о ее спасении.

А. В. Жиркевич, 28 июля

Миллионы брошены на изображение Керенского, других губителей Родины. И это в то время, когда Временное правительство кричит о том, что у него нет средств на войну, а в тылу надвигается денежный крах. Не могу видеть этой противной рожи Керенского, торчащей в окнах магазинчиков, киосках.

А как обрадовало меня когда-то Временное правительство. Как много я ждал и от него, и от нового курса! И вот вышел не только мыльный пузырь, но гнойный нарыв на больном, худосочном теле исстрадавшейся России, который никак не может прорваться и грозит всему организму русского народа заражением крови, т. е. смертью.

Н. Е. Агафонникова, 30 июля

Капит. Конст. спрашивает маму: «А что пишут теперь про войну?».

Как это странно теперь звучит. Ведь войны давно нет. Есть что-то худшее, что-то такое, перед чем война – ещё не последнее зло.

Телеграмма главного комитета Союза офицеров военному министру, 31 июля

Главкомитет союза офицеров ошеломлен бесчинствами солдат на станции Калинковичи, нанесшим смертельные побои трем офицерам, и убежден, что виновные будут в ближайшие же дни выяснены и понесут законное возмездие. Мы не менее возмущены позорным поведением частей стрелкового полка 2-й кавалерийской дивизии и тыловой пехоты, которые

оставались безмолвными зрителями совершающегося на их глазах преступления. Эти части должны быть примерно наказаны. Могут ли служащие в них офицеры быть гарантированы и за свою безопасность.

Август

«Вечерний курьер», 1 августа

Ссылка бывшего царя в Тобольск.

Временное правительство в секретном