Империя в войне. Свидетельства очевидцев - Роман Сергеевич Меркулов

заседании постановило перевести бывшего императора и его семью в Тобольск.

Бывший император переводится в Тобольск по причинам политического характера. По одной из существующих версий, Временное Правительство получило определенные сведения о подготовлявшемся похищении Николая II и его семьи. Приняты были чрезвычайные меры охраны. Гарнизон Царского Села был усилен. Бывшего императора охранял тройной караул.

Для уничтожения несбыточных надежд реакционеров решено перевести царскую семью на север.

М. М. Пришвин, 1 августа

Елдан. Вы, люди, далекие от деревенского народа, не представляете, как опустошает душу простолюдина частая смена правительства. Вот я иду в деревню со списком новых министров.

– Новые министры!

– Опять? Не читайте, не надо! Елдан с ними!

– Они вся наша надежда!

– Елдан там надежды: придет ерманец и больше ничего.

– Как ничего?

– Так ничего, придет, и елдан с ними, пускай при ходит, один конец. Ни елды!

И там и тут слышится одно слово:

– Елдан!

Нужно все-таки вам знать, что такое значит слово «елдан»: это значит так: если вы, например, возьметесь писать повесть и бьетесь над ней день и ночь, неделю, две, отложили на месяц, опять ничего не выходит, через год опять ничего и, наконец, поняв окончательно, что из повести никогда ничего не выйдет, разорвал черновик, швырнул в корзинку и сказал: «Черт с ней, с этой повестью, елдан с ней!

– А как же государство?

– Елдан с государством.

– Россия?

– Елдан с ней!

И со всем на свете елдан, а бы вот успеть до посева озими додвоить пар да перевезти бы на гумно хлеб.

Ф. Я. Ростковский, 3 августа

Общество, насколько можно судить из разговоров, относится, вообще говоря, совершенно безразлично к членам и даже составу Кабинета – все до сих пор творящееся уже очень всем надоело. Постоянные частые смены членов Правительства; отсутствие даже какого-либо знакомства вновь назначенного министра с делом, ему поручаемым; своеобразное отношение этих лиц к предстоящей деятельности и к общему делу, все это более чем смутное время; перемены портфелей одним и тем же лицом, не имеющим подчас понятия о новом для него деле – все это вносило до сих пор еще большую разруху и беспорядок всюду и вызывало недовольство населения. За примерами ходить недалеко. Министр труда Скобелев, не имеющий понятия о банковской деятельности, публично властно заявляет, что денег мы заберем в банках, что заберем всю прибыль владельцев заводов; что рабочие могут получать за работу какую угодно плату. Другой министр, крайний социалист Чернов, заявляет так же публично, так же решительно, что сепаратный мир с немцами недопустим, но спокойное перемирие, ввиду братания, отчего же и нет.

П. Е. Мельгунова, 3 августа

На днях С. (С. П. Мельгунов – прим. авт.) вернулся из Петербурга – впечатления самые безотрадные: был во всех министерствах, и только Пешехонов не испорчен властью. До Керенского не добраться. Савинков принимает свысока, командует. За обедом у матери его он рассказывал, как беседовал с женой Спиридовича, которая приехала просить выпустить мужа на поруки (Спиридович бывший начальник охраны Царского Села), как плакала, а Савинков указал ей на дверь. Даже мать его возмутилась и напомнила ему, как она в свое время за него везде просила. Когда Бурцев прислал Савинкову письмо: «Дорогой товарищ…» с просьбой выпустить больного Спиридовича, Савинков сам ему не ответил, а написал его секретарь официальную бумагу: «Милостивый государь!» с просьбой не беспокоить министра подобными просьбами. <…>

Генерал Корнилов требует введения смертной казни в тылу. Савинков говорит, что этого же требуют армейские комитеты. Савинков хотел разогнать съезд большевиков. Царь с семьей выслан в Томск. Говорят, в Петербурге есть легальное общество за возведение Алексея на престол. <…> Савинков говорит, что они (т. е. правительство) больше всего боятся демобилизации армии, поэтому не говорят о мире. Много толков о военной диктатуре.

В. И. Селивачев, 4 августа

Сегодня утром у меня был юнкер-еврей одесского училища, две недели тому назад пошедший в качестве добровольца в 49 Сибирский стрелковый полк, где вел пропаганду о необходимости дисциплины и порядка. Видно, страшно огорчен тем, что пришлось видеть и переживать, и категорически заявляет, что армия еще очень «больна» и едва ли может поправиться. По его мнению, можно ожидать насилий и убийств офицеров, положение которых двояко: старшие – мученики, а младшие – либо подделываются под массу, либо, наоборот, резким пренебрежительным обращением к солдатам разрушают дело и разжигают страсти. Вообще картинка грустная…

С. П. Каблуков, 4 августа

На фронте Керенского – военного министра прозвали «главноуговаривающим». Это и верно, и метко, и довольно зло. Позорное бегство одичавших и разнузданных солдатских орд перед численно слабейшим неприятелем, приведшее к захвату немцами всей Румынии, а в будущем пожалуй даже и Киева и Одессы – таковы результаты его уговоров и его слепоты за пять месяцев «революции». А во что обратили тыловые петербургские товарищи в форме солдата сады и парки Петергофа, Стрельни, Павловска, Ораниенбаума, Царского Села и наш Летний сад! Не преувеличивая можно утверждать, что все эти парки и сады превращены солдатами в отхожие места, т. е. испакощены до последней степени и, в сущности говоря, уничтожены. Больно видеть наш Летний сад с помятыми лужайками, грязными не подметенными аллеями, изуродованными статуями.

Бунин И. А., 4 августа

Почти все утро ушло на газеты. Снова боль, кровная обида, бессильная ярость! Бунт в Егорьевске Рязанской губернии по поводу выборов в городскую думу, поднятый московским большевиком Коганом, – представитель совета крестьянско-рабочих депутатов арестовал городского голову, пьяные солдаты и прочие из толпы убили его. Убили и товарища городского головы.

А. Е. Снесарев, 5 августа

А вот тебе из наших, увы, фактов. Солдат, которого называли по ошибке большевиком, но который просто грубо-откровенный человек, разговорился со своим батальонным командиром и дословно сказал ему следующее: «У нас ни у кого нет совести, ни у меня, который прямо говорит, что не хочет воевать, ни у других, которые по своей подлости и хитрости виляют языками. Конечно, я ушел бы в Петроград, где рабочий зарабатывает 700 рублей, а солдат разной продажей и 900 рублей в месяц, да меня останавливает только то, что меня как дезертира расстреляют. Будет над нами палка – будет у нас и совесть. А вы, господин поручик, если у вас есть настоящая власть, вы приказывайте, а мы будем исполнять, а если власти у вас нету, то вы понапрасну и не мучайтесь: все равно ничего не