Царица поверженная - Маргарет Джордж

– А почему не человек с Востока? В Риме яды не очень-то в ходу.

– Зато вы, римляне, славитесь умением перенимать у других все, что находите полезным.

– Но не такое, – упорствовал он. – Просто не забывай о мерах предосторожности.

Антоний устало вздохнул и провалился в сон.

Сейчас он вел армию в сражение, мне же предстояло ждать в лагере. Ждать, ждать, ждать. По правде говоря, мне было бы куда легче отправиться с ним. Хармиона и Ирас не отходили от меня и делали все возможное, чтобы я приободрилась. Не их вина, что отвлечь или развеселить меня не могло ничто.

К закату Антоний не вернулся. Он появился после полуночи, и по состоянию его одежды и доспехов я мигом поняла, что никакого сражения не было. Антоний сорвал шлем и швырнул на кровать. Меч полетел следом.

– Он так и не высунулся! – вскричал мой муж. – Не посмел встретиться с нами лицом к лицу!

– Погоди.

Я помогла ему расстегнуть ремни панциря. Туника под броней взмокла от пота, но это от гнева, а не от боевых трудов. Сняв тяжелый нагрудник, я опустила его на пол и разгладила смятую тунику.

– Мы послали вызов. Мы забрасывали их лагерь стрелами и камнями, но они спрятались за частоколом, как черепаха в панцире, и носа из-за него не показывали. А линию укреплений они дотянули до самого моря, так что войти с ними в соприкосновение, не штурмуя валы, невозможно. Ладно, посмотрим, чья возьмет. Мы еще до них доберемся! Построим осадные машины, и они у нас попляшут! Мы…

Он развязал сандалии и сбросил их так, что они полетели через всю комнату.

– Ты ведь сам, помнится, говорил, что заставить окопавшуюся армию сражаться можно лишь с помощью осады или уловки. Мне кажется, уловка подействует лучше. Вспомни, мы ведь сами заперты здесь – можно сказать, осаждены. Когда осажденные проводят осаду, не слишком ли это затейливо?

– Ты собираешься учить меня вести войну?

– Нет. Просто напоминаю тебе твои же собственные слова, сказанные мне в более спокойном расположении духа.

Он рухнул на постель.

– Слабое место в их позиции – это нехватка воды. Мы перережем пути снабжения водой. Правда, у них есть источники внутри валов… Но ничего, мы обойдем укрепления со стороны гавани и проникнем внутрь. Да, решено. Завтра на заре…

– Раз на заре, сейчас лучше отдохнуть, – напомнила я, положив руки ему на плечи. – До рассвета осталось несколько часов.

Солнце еще не взошло, когда Антоний повел кавалерию в обход, чтобы с востока проникнуть на огражденную валами территорию и захватить родники. С ним отправились восточные царевичи, которым и принадлежала большая часть конницы: Аминта, Дейотар, Реметалк. Римские легионы под предводительством Канидия стояли в готовности, чтобы в случае получения сигнала устремиться на валы.

На этот раз Антоний вернулся в рваной и грязной одежде, его щит был изрублен мечами и исколот стрелами. Но вошел он без посторонней помощи, а когда снял шлем, я увидела на его лице отрешенное выражение.

Что с ним?

– Ты ранен? – в тревоге бросилась я к нему.

– Ранен? Ты имеешь в виду, физически? Нет, в этом смысле я цел.

Странный ответ. Что-то с ним случилось.

– Да, я имела в виду именно это. А ты о чем говоришь? Что-то еще?

– Ну… в общем… это не совсем рана.

– Да что такое случилось? Вы прорвались к источникам?

– А? Да, прорвались. Схватка была яростной. Они пытались отстоять свои драгоценные колодцы, но не тут-то было. Мы быстро вывели источники из строя, больше им оттуда воды не пить.

Но почему же он в таком странном состоянии? Что произошло?

– А потом?

– А потом мы хотели атаковать сам лагерь, благо уже находились за стенами. И тут наш верный Дейотар из Пафлагонии дезертировал. Со всеми своими всадниками.

– Дезертировал? Ты хочешь сказать, он бежал к врагу?

– Да, прямиком к Октавиану.

В голосе Антония смешались растерянность и ошеломление.

– Быть не может! Дейотар перешел на сторону Октавиана?

Антоний устало кивнул:

– Да. Перешел к врагу, чтобы встать на его сторону.

– Но…

Я не знала, что сказать. Будь он проклят, этот завсегдатай пиров и знаток рыбных блюд!

– Да, теперь очевидно, что меня мог бы отравить и выходец с Востока, – сказала я, просто чтобы что-то ответить.

– Но мы все равно пошли в атаку, – продолжил Антоний, – и они выслали из лагеря кавалерию нам навстречу. И как ты думаешь, кто командовал конницей?

– Уж точно не Октавиан, – заявила я.

На сей счет у меня сомнений не было.

Антоний издал неловкий смешок.

– Всюду знакомые лица. Марк Титий – вот кто.

– Надеюсь, ты его убил! – вырвалось у меня от сердца.

– Нет, он спасся. Уберег жизнь, чтобы и дальше перебегать со стороны на сторону. Он еще молод, так что, возможно, впереди у него долгая жизнь, полная измен. Но что мы все говорим о предателях? Может, вернемся к нашим делам?

Голос его мне не нравился: в нем звучала такая горечь, какой раньше я не слышала.

– Легионы свое дело сделали, – продолжил Антоний. – Прорвались за их валы и укрепились вокруг источников. Теперь мы удерживаем вход в гавань с обеих сторон.

– И теперь у них вовсе не осталось воды? А как насчет реки Лурос?

– Ну да, вода из реки к ним пока поступает – она течет прямо через лагерь. Но мы попытаемся перекрыть ее выше по течению.

Он спрятал осунувшееся лицо в ладонях. Я склонилась к его опущенной голове и сказала:

– Не терзайся так. Это всего лишь один человек, совершенно незначительный. Не так уж много ты потерял. Обидно, конечно, но не стоит придавать подобному пустяку значение, какого он не заслуживает.

Не поднимая головы, Антоний протянул руку и сжал мою ладонь крепкими пальцами:

– Ты у меня сильна духом, не так-то просто повергнуть тебя в уныние.

Я в ответ ободряюще пожала его руку:

– Разница между победой и поражением состоит в умении замечать нужное и игнорировать ненужное. Не смотреть на то, что тебе не поможет. Знать то, что можно использовать. Не думай больше о Дейотаре, думай о реке Лурос.

Ситуация ухудшалась. Агриппа не прекращал нападать на базы нашего флота. С захватом Патры и Итаки мы полностью утратили Коринфский залив, а вместе с ним лишились последнего свободного маршрута, по которому корабли плыли к Актию. Теперь все грузы приходилось доставлять с дальнего юга по узким горным тропам и крутым перевалам. Результат не заставил себя ждать: поставки резко сократились, а имевшихся запасов для почти