100 великих дипломатов - Игорь Мусский

Киссинджер по-прежнему остается непререкаемым авторитетом в сфере международных отношений. Его наблюдения печатают авторитетные журналы. Во время югославского кризиса 1999 года бывший госсекретарь высказывался против применения военной силы. В журнале «Ньюсуик» Киссинджер писал, что «судьбоносные решения», приведшие к бомбежкам, были приняты в то время, когда «оставались открытыми другие пути». Дипломат фактически делает вывод, что действия администрации США в этом конфликте были некомпетентными. В то же время Киссинджер призывает не сбрасывать со счетов Россию: «Представление России о себе как историческом игроке на мировой арене должно восприниматься всерьез».

(род. 1919)

Советский дипломат, имел ранг чрезвычайного и полномочного посла. Заместитель Генерального секретаря ООН (1957–1959). Заведующий Отделом стран Америки (1959–1961). Посол СССР в США (1962–1985).

Анатолий Федорович Добрынин родился в 1919 году. Окончив Московский авиационный институт, Анатолий работал на опытном заводе известного авиаконструктора А.С. Яковлева.

В 1944 году Сталин дал указание набрать молодых людей в Высшую дипломатическую школу. В числе учеников ВДШ оказался и Добрынин. Проучившись в ней два года, он блестяще защитил диссертацию и был принят в Министерство иностранных дел в учебный отдел.

Добрынин прошел прекрасную школу, проработав в секретариате заместителя министра Валериана Зорина, советником посольства СССР в США, помощником быстро сменявшихся министров Молотова, Шепилова, Громыко, заместителем Генерального секретаря ООН, заведующим Отделом США МИД. Когда было принято решение о замене посла в Вашингтоне М. Меньшикова, по инициативе Хрущёва на этот пост был назначен Добрынин.

Анатолий Федорович прибыл в Вашингтон в начале 1962 года, когда президентом был Джон Кеннеди. В первые месяцы посольской службы Добрынина отношения между СССР и США прошли серьезное испытание на прочность одним из самых опасных кризисов послевоенного периода.

Трудно себе представить ситуацию более сложную, чем та, в которой вскоре оказался посол: вместе с министром Громыко, который перед тем встретился с президентом Кеннеди, они отправили в Москву депешу успокоительного характера относительно ожидаемой реакции Соединенных Штатов на развернутые советские «оборонительные ракеты» на Кубе. Но в тот же вечер, когда посол проводил министра в Москву, он был срочно вызван из аэропорта Нью-Йорка к госсекретарю Раску в Вашингтон для ответственного разговора. Добрынину было сказано, что американский президент через час намерен выступить по радио и телевидению и объявить строгий карантин на все виды советского наступательного оружия, перевозимого на Кубу. Кеннеди и Раск не уведомили об этом находившегося здесь еще вчера Громыко. Советский посол оказался в трудном положении: с одной стороны, он был лоялен к министру, который успокоил своей телеграммой Москву, с другой стороны, он понимал, что реальность не соответствует составленному прогнозу.

Рискуя собственным положением, он направил в Москву объективный доклад и высказал тревогу по поводу нарождающегося кризиса.

Прошло десять лет после карибских событий. Джонсона в Белом доме сменил Никсон – политик, с самого начала взявший жесткий курс против Советского Союза. Этому в известной мере способствовало то, что США тогда, увязнув в Индокитае, с подозрением относились к роли СССР в этом, равно как и в других регионах мира, включая Ближний Восток.

Администрация США, стремясь выбраться из Вьетнама с наименьшими политическими потерями, пошла на сближение с Китаем, пытаясь одновременно воздействовать и на Москву. Добрынину вместе с разведкой удавалось разгадывать американские маневры. Дипломат подсказывал Москве ходы и контрходы, для того чтобы нейтрализовать негативные для СССР последствия такого развития событий. Посол в эти трудные месяцы сумел сохранить и развить конфиденциальные связи на самых высоких уровнях американской администрации.

Стекавшаяся в посольство информация тщательно анализировалась. Даже в мелочах Добрынин неожиданно усматривал проявление какой-то важной тенденции и, как правило, оказывался прав. Именно Добрынину удалось впервые открыть конфиденциальный канал с президентом США. Недалеко от его кабинета в защищенной камере стоял телефон прямой связи с президентом.

К концу 1960-х и началу 1970-х годов одной из приоритетных задач дипломатии стало ограничение стратегических, а позднее и космических вооружений. Необходимость обсуждения этих вопросов почти одновременно поняли в обеих столицах: Вашингтоне и Москве.

После первых негласных переговоров в октябре 1969 года Добрынин получил инструкцию связаться с Никсоном и сообщить ему о готовности начать обсуждение возможных ограничений стратегических вооружений. В этих условиях пригодился конфиденциальный канал. Все основные вопросы отрабатывались сначала на уровне Добрынина – Киссинджера, где велся поиск развязок, определялись рамки возможных компромиссов. Когда достигался определенный уровень взаимопонимания, достаточно согласованные по этому каналу позиции затем передавались на правовую и техническую доработку делегациям в Хельсинки.

Об этом канале знал очень узкий круг людей как в Вашингтоне, так и в Москве. Успешное применение двухуровневого подхода, когда одновременно работали тайные и открытые каналы, привело к блистательным результатам в области переговоров по ограничению и сокращению вооружений. В значительной мере благодаря усилиям Добрынина был подписан в 1972 году один из первых в истории важнейших разоруженческих документов – Договор о противоракетной обороне (ПРО).

Киссинджер и Никсон были сторонниками скрытой дипломатии, полагая, что таким образом можно добиться большего, чем на открытых переговорах. Никсон позднее писал, что «молчание является особенно эффективным вариантом дипломатической тактики. Если даже действия говорят громче, чем слова, все равно бывают времена, когда молчание говорит все же громче». Примером успешного применения этой тактики он считал разоруженческие переговоры Добрынина – Киссинджера.

На плечи посла ложилась ответственность за ведение переговоров особого технического свойства. Тогда-то ему очень помогло его образование авиационного инженера.

Соглашения по ОСВ-1, прежде всего Договор по ПРО, явились фундаментом всего процесса по ограничению и сокращению ядерных и стратегических вооружений. Не менее трудными были переговоры и по ОСВ-2, в которых Добрынин и посольство сыграли наряду с нашей делегацией в Женеве ведущую переговорную роль.

Помимо вопросов стратегических вооружений посол в Вашингтоне обменивался мнениями по региональным проблемам. Кроме Вьетнама он обсуждал с американцами вопросы Ближнего Востока, Афганистана, Камбоджы, Анголы, Никарагуа. Посольство СССР в США являло собой как бы внешнеполитическое ведомство в миниатюре, занимаясь всеми основными направлениями внешней политики. Во времена Добрынина в посольстве работало не менее 100 дипломатов.