Лето ночи - Дэн Симмонс

Ответом было лишь наполненное электрическими разрядами молчание.

Кевин переполз по крыше поближе к ветровому стеклу и открыл с пассажирской стороны дверцу, собираясь укрыться в кабине от ветра.

Огромная минога метнулась в верх не меньше, чем на пять футов и сделала выпад. Ее пасть была распахнута больше, чем на ширину ее тела, щупальцы вздрагивали, пульсируя, когда она со всего размаху ударилась о дверцу с такой силой, что трех с половиной тонный грузовик содрогнулся.

Кевин выпустил дверцу и перекатился по крыше кабины, подальше от чудовища. Он готов был закричать, но не сумел издать ни звука. Теперь он лежал на крыше со стороны сидения водителя, цепляясь ногтями за гладкую металлическую поверхность крыши. На какую-то минуту он начал было скользить вниз, но как-то сумел ухватиться за верхнюю рамку открытого окна и поймал ногами подножку. Радиоприемник упал далеко в траву.

Вторая минога выпрыгнула над поверхностью земли и перепрыгнула расстояние в пятнадцать футов, вонзившись в траву с такой силой, что дерн разлетелся на десять футов в высоту. Кевин увидев, что она приближается, увидев как подброшенный одним движением улетел в сторону радиоприемник мальчик бросился на капот грузовика и обхватил длинными ногами цистерну.

Второе чудовище с размаху ударилось о дверцу водителя с той же слепой яростью, что и первое. Затем оно отшатнулось, выгнув спину и задрав голову в воздух, напоминая кобру, приготовившуюся к нападению. Кевин распластался на подпрыгивавшей крыше и глянул налево: первое, отступившее и зарывшееся на мгновение в землю, теперь выпрямилось в полный рост, чтобы еще раз ударить по дверце кабины. От удара стекло разбилось и на дверце осталась огромная вмятина.

Выбрав мгновение, когда первая минога отступила, а вторая только готовилась к прыжку, Кевин перепрыгнул с капота на саму цистерну, толчковая нога чуть не подвела его, поехав в сторону на скользкой поверхность, но он успел броситься вперед и ухватиться за цилиндрический клапан наполнителя в середине цистерны и оседлал ее.

Тело миноги развернулось как пружина и молниеносным прыжком она метнулась к Кевину. Из ужасной пасти на мальчика пахнуло отвратительной вонью разложившегося трупа. Он быстро поджал под себя ноги, надеясь только на силу рук.

– Взять их! – послышался едва слышный за воем ветра голос.

Кевин глянул в ту сторону и увидел Корди Кук, стоящую рядом с гаражом. Ветер облепил ее бесформенное платье вокруг тела и теперь оно хлопало как коричневый флаг. Ее короткие, неровно подстриженные волосы были отброшены от лица.

Корди отпустила большую собаку, которую она держала на кожаном ремешке и та бросилась через двор к отвратительному червю у грузовика. Кевин снова поджал ноги, когда минога поднялась и опять ударилась о цистерну.

Чудовище сползло по гладкой поверхности вниз, оставив на металлическом боку слизистый след. Поверхность прогнулась, будто под ударом молота, не больше чем в десяти дюймах от ступни Кевина.

Пес страшно зарычал и бросился на первую миногу, его массивные передние ноги уперлись прямо в спину чудовища. Минога выгнулась и попыталась зарыться, собака рвала ее тело своими челюстями и страшно рычала. Затем соскочила со спины чудовища, отбежала на шесть шагов, прежде чем прыгнуть на нее снова.

– Беги сюда! – позвал Кевин девочку.

Корди пробежала несколько шагов, отделявших гараж от грузовика, и запрыгнула на крыло машины. Если б не рука Кевина, которой он поймал ее за талию и удержал, Корди упала бы. Одна из миног подпрыгнула и захлопнула пасть всего в футе от голых ног девочки; рычащая и грызущая ее спину собака была в бешенстве. Вторая минога описывала круги на поляне будто набирая скорость.

– Забирайся сюда, – выдохнул Кевин, втаскивая Корди на цистерну. Они выпрямились, балансируя на площадке клапана.

Одна из миног неожиданно крутанулась и ее распахнутая пасть оказалась перед собакой быстрее, чем могла бы ударить хвостом змея. Пес успел только взвизгнуть один раз перед тем как его голова исчезла в распахнутой пасти чудовища. Тело его напряглось, расширилось и вот собака превратилась в огромный ломоть в передней части туловища гигантского червя, тут же исчезнувшего под слоем гравия.

– Люцифер! – только и сказала Корди. Она рыдала совершенно безмолвно.

– Смотри туда! – вскрикнул Кевин. Они едва успели скользнуть вправо, когда вторая минога выпрямилась в воздухе и с силой ударила по борту цистерны, в этот раз совсем рядом с наполнительным клапаном.

Кевин и Корди оглянулись и посмотрели в том направлении, где исчезло первое чудовище, как раз в тот момент, когда оно снова выпрыгнуло на поверхность.

Центрифужный насос продолжал чавкать и цистерна была полностью наполнена, когда обе минога взвились в воздух и сошлись в одной точке.

Дейл стал подниматься по ступенькам на первый этаж, чуть замедлив шаги на лестничной площадке и осветив фонариком углы. Темная жидкость стекала по ступеням еще более широким потоком. Перила, поручни и нижняя часть зеленых стен была вымазана каким-то склизким веществом с восковой поверхностью, тем самым, которое они видели в подвале. Мальчики замерли на ступенях и приготовились стрелять.

На верхней площадке имелись двери, ведущие в северный холл, но сейчас обе половинки были выломаны из петель. Дейл приостановился, глядя как густой поток сочится из-под дверей, затем наклонился и осветил лучом главный холл Старого Централа.

Луч метался по перепутавшейся массе влажных столбов и стен, которых прежде Дейл здесь и не видел. У него под ухом раздался прерывающийся шепот Харлена.

– Что? – обернулся к нему Дейл.

– Я говорю, – повторил тот, тщательно выговаривая слова, – что в подвале что-то движется.

– Может это пришел Майк.

– Вряд ли, – прошептал Харлен. И посветил фонариком назад. – Вот послушай.

Дейл прислушался. Из подвала раздавался шаркающий скрежет, будто там находился кто-то огромный и мягкий и теперь он двигал парты, поломанные доски и все остальное по полу впереди себя.

– Пошли, – шепнул Дейл и шагнул за грязную дверь.

Он услышал, как шагнул к нему Харлен, как он тоже оказался в огромном пространстве зала, но не оглянулся. Дейл не мог оторвать глаз от открывшегося перед его глазами зрелища.

Внутренняя часть Старого Централа ничем не напоминала то школьное здание, которое он оставил всего семь недель назад. У него даже онемела шея, когда он, запрокинув голову, разглядывал главную лестницу школы.

Весь пол был залит густой, почти уже высохшей жидкостью, теперь достигавшей края кед Дейла. Стены были покрыты тонким слоем розоватым, совершенно прозрачным материалом, который напомнил Дейлу обнаженную дрожащую плоть новорожденного крысенка, которого ему однажды случилось увидеть. Такие же полосы свисали с перил лестницы, паутиной обволакивали большие портреты Авраама Линкольна и Джорджа Вашингтона, еще более густым слоем затянули крючки в гардеробе, стекали с дверных ручек и висели в углах заколоченных окон как огромная, рама картины, сделанная из пульсирующей, живой плоти. По темной лестнице и бельэтажу холла они поднимались огромной массой полос и завитков.